Часть 1

Чувствуешь ли ты особую духовность? Ощущение того, что прикоснулся к чему-то огромному, несоизмеримо более сложному и от того стоящему выше по ступени самосознания, чем ты и окружающие тебя люди? Ты стараешься быть нейтральным как нейтрон. Тебе одинаково плевать на оглотелых материалистов, так усердно смакующих вульгарную физиологичекую сущность человека и высокомерных идеалистов, наивно, но яростно превозносящих свои высокопарные идеи о возвышенных сущностях.
Ты – нейтрон.
Но вот мимо тебя проносится нейтрино, задевая тебя магнитным моментом, и твоя жизнь меняется навсегда. Смотрящие на тебя в лупу квантового микроскопа учёные даже не поняли что произошло. Для них ты всё такое же бесполезное чмо микромира, способное лишь на то, чтобы, не возмущаясь и не рыпаясь, нести суровый крест атомной массы.
Но ты понимаешь, что в этом проклятом необозримом мире, проклятие которого состоит именно в его необозримости, существуют вещи, для которых ты – моя дорогая планетарная система с белым карликом в центре – не более чем рисунок на бумаге. Чем след в пространстве. Чем отпечаток мыслей, поставленных матричным штампом коллективного бессознательного в персональной виртуальной вселенной отдельного индивида. И даже необязательно, чтобы он был человеком. Вы понимаете о чём я говорю? Ну хотя бы чуточку?
Прыщавые подростки, подстрекаемые умными бородатыми дядями, изрыгают в пространство оскорбления, барабаня по клавишам с пустыми глазами и пустой головой. «Я зарабатываю шестьдесят тысяч в месяц». А я шесть, но зато каждую неделю облизываю марку с драгонфлаем и улетаю вызывать каскадный резонанс среди марсианских садов Нефертити. Так кто из нас духовнее?

Часть 2

Смотри на небо. На ночное небо, полное звёзд. Если ты плохо видишь, то тебе придётся найти очки. Потому что именно в этом и заключается смысл. Ну, по крайней мере, его большая часть.
Небо. Ночное небо, полное звёзд. Лишь при одном взгляде на него, в человеке запускаются процессы, сходные с чем-нибудь вроде пресловутых влажных мечтаний физиков 60-х тире 20-х: холодного термояда, ну или что-то в этом роде. Суть-то не важна, господа Розентали, важна лишь аналогия при сравнении.
Смотри на небо и ты почувствуешь как в волнении зашевелились оковы на твоих руках и твоей голове. Спроси своего друга-колдуна: «Каким занятием ты занимаешься чаще всего?» И если его ответ будет не «смотрю на звёздное небо», то он лох и должен быть обоссан по всем заветам дедушки Ленина. Ленин смотрел на небо. Взгляни туда и ты – и может быть ещё увидишь след его взгляда, пронзающий пространство со скоростью распада ядра ванадия.
Скажешь, абсурд? Дурачок, не в этом смысл. Ты проделал узенькую щёлочку в своём яйце и оттуда взираешь на окружающий тебя мир. Более того, щёлочка-то у тебя только одна. Так что испражняться и сморкаться тоже приходиться ex unum. А яйцо лежит и лежит себе на одном месте.

Часть 3

Под твоими ногами ничего не хрустит. Под моими хрустят осколки моих желаний. Под ногами Ницше весело похрустываю я. Под коротенькими и кривыми ногами господина Ментальности в унисон хрустят евреи. Вся Земля так и трещит зарядами статического напряжения.
Я могу процитировать тебе полсотни философов и Сергея Пахомова, но это будет ничто по сравнению с тем, если ты сам процитируешь себе что-нибудь из ноосферы. Серьёзно, чувак. Знания разлиты в пространстве вокруг тебя. Протяни руку и схвати их.
Ох да, прости, забыл. Ты же сидишь в яйце собственного бессознательного. Может пора вылупиться по Лейбницу, а мой дорогой цыплёнок? Или залупиться по Шопенгауэру? В любом случае, выбор остаётся за тобой и он остаётся действительным на всём протяжении твоей жизни, включая ту долю секунды перед смертью, когда перед глазами у тебя проносится тот кусочек пространства вариантов, что ты избрал в режиме главного меню и нажал «Новая игра».
Ты, ты и ещё раз ты. Может хватит о тебе? Ох, прости, ведь это не тебе решать. Или тебе? Кто, в конце концов, читает этот текст?
Ты.
А кто его пишет?
Я.
Сможешь ли сказать это про себя?
Иду по грани лезвия, как Харрисон Форд по останкам симбионтов, весело похрустывая плексигласовыми внутренностями. Стараемся не скатиться ни в обсценную лексику, ни в бравурное марширование вычурными эпитетами. Ладно, няши. Пора заканчивать. Четвёртой части не будет, но это ровным счётом ничего не значит, потому что размер абзаца вы задаёте для себя сами.