Советская тётка в детском саду произносила страшную фразу – «не ешь всухомятку»; советская тётка, когда кто-то забывал прописи, важно спрашивала: «А голову ты не забыл?»; советская тётка, прежде чем продать пиво, долго читала нотации; советская тётка сидела в приёмной комиссии и военкомате; советская тётка начальствовала в бухгалтерии и на проходной; советская тётка проросла повсюду.

Если советский мужик, существо с усами и военным прошлым, в сути своей трагикомичен и постепенно исчезает, то советская тётка по-прежнему живее всех живых. Институты, воспроизводившие советского мужика, либо исчезли, либо изменились, а вот места, где собирали теток, остались и поныне. Это больница, школа, ларёк, почта, прилавок, проходная, упомянутая бухгалтерия, отдел кадров, ЖЭК, швейные ателье, дом культуры, приёмная в любой государственной конторе… Тётки как будто рождаются прямо на месте своей работы, там же живут и там же превращаются в бабушку, которая уходит на повышение – охранять вход в индоевропейский миф.

Не нужно ставить знак равенства между женщинами и тётками. Разумеется, не все женщины являются тетками, и уж тем более никто здесь не возводит хулу на женщин. Хочется лишь задуматься о таком долгоживущем явлении, как советская тётка, проследить её генеалогию и отметить видовые особенности.

Советская тётка всегда скрывает свой возраст. Ей может быть около тридцати, может быть больше, может и сорок, пятьдесят и даже пятьдесят пять с хвостиком. Мы не можем определить год, когда тётки стали активно произрастать, но, видимо, речь идёт о послевоенной России – годах 50-х или начале 60-х, о поколении, которое, окрепнув, устроилось не на войну, а на работу. Тётка явление точно не деревенское, только-только переселившееся в город и гремящее по улице вёдрами. Это всё ещё баба, дородная сельская баба с крупом и бидонными грудями. А тёткой становятся в городе. Когда и особой нищеты не наблюдается, но и богатства нет. Тётка – это промежуточная станция между бабой и женщиной. Сегодня скучающую тётку можно встретить и в сельмаге, но это уже не крестьянка, а дитя всё той же урбанизации.

Тётки возникли в ходе советской эмансипации, когда определённые профессии оказались прочно заняты женщинами. Крепло брежневское общество потребления – множились и места, где можно было встретить советскую тётку. Апофеозом тёткизма стал фильм «Служебный роман» 1977 года. Что «мымра» Людмила Прокофьевна, что Ольга Петровна, что вроде как прогрессивная Верочка-Ахеджакова — суть классические советские тётки. Да вот даже их имена – Людмила Прокофьевна, Ольга Петровна… сразу встаёт перед глазами знакомый образ.

Это невысокая полноватенькая женщина с непременной химической завивкой. В каждой советской тётке живёт сорока. Яркая малиновая помада, иногда нитка коралловых бус, кофты с люрексом, обесцвеченные завитки над большими серёжками. Совётская тётка владеет двумя платьями: тёмно-зелёным на каждый день и тёмно-вишнёвым на праздники. Необъятная тёткинская плоть любит золото, поглощая сервелатным запястьем тоненький золотой ремешок. У тёток часто встречаются золотые зубы, поставленные ещё тогда, когда это считалось престижным. В дождливую осень такая тётка напоминает пирата, оставшегося без верного корабля. У неё такой же скрипучий голос и неприветливый нрав.

Утром советская тётка размазывает людей в автобусе полутораметровой талией. Когда советская тётка едет к родственникам в Кыштым – об этом знает весь вагон. Недовольная тётка в синем переднике разливает компот в школьной столовой. Советская тётка пичкала нас рыбьим жиром и хвалила пенку у молока. В шкафах у тёток пахнет нафталином. Тётка читает книжечку «1000 и 1 рецепт из золотого уса» и прикупила на барахолке пояс из собачьей шерсти. А ещё у советских тёток огромная, воистину безразмерная грудь, которую, впрочем, никто как следует не видел, а если и видел, то это становилось для визионера первичной сценой по Фрейду. Немало подростков, проживающих в Апатитах или в Макеевке, потом смачно выдрачивались на синюю в прожилках грудь тёти Клавы или тёти Веры, что само по себе уже страшнее любого Апокалипсиса.

И дело ведь не во внешности – дело в том, что с помощью волос цвета черешни, тётки утверждают своё буйволиное мировоззрение. Тётка прёт напролом, уверенная, что ей открыты все тайны мира – она одинаково расталкивает людей в автобусе и в гардеробной театра. Знание о том, как правильно закатывать огурцы, тётка считает онтологичней, нежели призвание слесаря или учёного. Тётка маскулинна поболее, чем иные мужчины, но, применяя грубую физическую силу, она уверена, что к ней по-прежнему должны относиться как к женщине. Она и мужа-то растила, и сына – ни как сына, и ни как мужа, а как своих мужчинок. Советской тётке вечно кто-то должен, но она не должна никому. Поэтому она с удовольствием выписывает повестки и отказывается подписать обходной лист.

Возникает вопрос – откуда берутся тётки? Ведь не рождаются же они прямо со вставными зубами! Но, глядя на тётку, невозможно представить, чтобы она когда-нибудь признавалась в любви или в детстве мечтала о зелёном стёклышке. Тётка как будто сразу вылупилась из своей большой кожаной сумки.

Тайну тёткогенеза приоткрывает любой пединститут. Если пройтись по его коридорам, можно увидеть стайку щебечущих первокурсниц – худеньких, прекрасных и счастливых. Лишь изредка попадаются тётки двадцати лет – они уже носят чай на кафедру и помогают в деканате. Но основная масса студенток пока ещё девушки, пока ещё женщины и не верится, что всего-то через несколько лет они превратятся в тёток. Проходит означенный срок, наступает пора встречи выпускников, и, о ужас, в родном Педе к вам подходит не Галка, а Галина Петровна в юбке в пол, каре, очках и рубашке с кружевным воротником. Школа перерабатывает студенточку в тётку буквально за пару лет. Не успеваешь оглянуться, как вчерашний ум, мечтавший перестроить систему российского образования, теперь пьёт в учительской чай с печеньем «Юбилейное». Организации, вроде бухгалтерии или справочной, точно также располагают к превращению в тётку, как урановые рудники способствуют развитию рака.

Тётки отнюдь не воплощение зла. Известно, что крохотная власть вахтёра гораздо мстительнее, чем воля диктатора. Границы тёткиной пакости заключаются всего лишь в дневниковой двойке. Тётка может испортить чьё-то детство уринотерапией или истериками, но вряд ли она оборвёт ту же самую жизнь с помощью ножа или пули. Тётка за пять минут до перерыва захлопывает окошко, где выдают справки – вот и весь экстремум её козней. При этом тётки и не святые, без которых нам на самом деле не прожить. Эту роль выполняют совсем иные женщины, которые навряд ли будут грубить в отделе кадров.

Советская тётка – это отражение небогатого панельного мещанства, когда женщина, замкнувшись на бесперспективной работе, находит отдохновение в хамстве. Даже скромный российский достаток тётка потратила на то, чтобы усилить доставшиеся ей по наследству черты – сделать губы ещё более красными, а завивку ещё более химической. Ведь тётка – это одно из последствий неудачной модернизации ХХ века. Советской властью был запущен масштабный переход от бабы, что останавливала коней на ходу, к трактористке и даже космонавту, но из-за известных событий процесс схлопнулся, не получил дальнейшего развития и до сих пор воспроизводит знакомый уже полвека типаж.

Поэтому злобных тёток отнюдь не стоит жалеть. Их нужно просто обходить стороной.

И уж тем более по-настоящему ненавидеть тёток будут лишь те, кто зачем-то связал свою жизнь с походами на работу, в ЖЭК или в магазин с неоновым названием «Оксана».


https://vk.com/podkoren?w=wall-60854067_66490