Какая же это все-таки коварная вещь - таежные болота. Были мы тогда в западной сибири, в глухой тайге, километров в 50 к югу от поселка Лыхма. Наш лагерь геологоразведчиков уже третий месяц стоял на автономном прибывании в этих дремучих местах. Как обычно проснувшись еще до восхода солнца я наглухо упаковался в штурмовку, взяв нож, кинув в рюкзак топорик и веревку я вышел из сруба, который наша группа продолжала достраивать. На меня тут же с диким остервенением набросились тучи комаров, мошки и мокрецов. Звенящие алчные вампиры начали залеплять глаза, проникать в дыхательные пути, забиваться в уши, забираться под одежду и в обувь, пытались проникнуть буквально в самую маленькую брешь, чтобы получить доступ к телу. Это было неописуемо, казалось, они были готовы разорвать меня в секунды, с ними было бесполезно бороться, отмахиваться от них, убегать, эти твари все-равно продолжали бы налетать все новыми и новыми волнами, они были тут в любое время суток, а в утренние часы в воздухе их было просто тонны, в это время их даже густой дым от костра не мог спугнуть, и если бы человек уснул глубоким усталым сном вне палатки с открытым лицом, руками и частью ног, то он умер бы от кровопотери через два часа, прецеденты были. А всему виной болота, которые были неподалеку от нашей стоянки. Нет, гнуса в тайге везде хватает, но здесь их концентрация была запредельная. А место, по началу показалось нам хорошим, большая светлая поляна, защищенная со всех сторон стеной вековых сосен и елей, рядом ручей, тут же холмы на вершине некоторых из них был редкий лес и можно было просмотреть территорию, и количество агрессивных кровососов нас тогда не остановило. Кое как отбив атаку гнуса и стряхнув их с лица я накинул спасительную сетку пропитанную репеллентом. К поначалу нестерпимому зуду на теле я уже привык, скорее даже смирился с ним, а первое время расчесывал все в кровь, а в тайге даже маленькая ранка будет долго заживать и болеть, сыро очень. Отправился я за дровами, чтобы развести огонь и приготовить пищу, отварить крупу и зажарить кое какую дичь, которую вечером освежевали и спрятали. Вообще, за время моего пребывания здесь, я заметил одну простую истину, что сколь много бы в лагере не было припасено дров, к утру они всегда заканчивались. Выйдя с места стоянки, я углубился в пропитанный сыростью лес, сегодня решил пройти чуть дальше в северо восточном направлении от стоянки и миновав обхоженные места стал делать зарубки на стволах покрытых густым мхом. Под ногами трещали ветки, идти мешали заросли колючих кустов, то тут то там путь преграждали поваленные деревья с могучими стволами и огромными корнями, напоминавшими застывшие осьминожьи щупальца, глубокие овраги в которых бежали ручьи. Постепенно местность становилась все более ровной, а под ногами уже перестал слышаться привычный уху треск веток, вместо этого там хлюпала вода. Зыбкая почва колыхалась подомной, приходилось прилагать усилия, чтобы освободить ступню из этой каши из мха и сделать шаг. Опустив голову и внимательно смотря на землю я все углублялся в тайгу. И тут, совершенно неожиданно для себя, я так плавненько и мягко начал входить в трясину, и ведь вроде бы ничего не предвещало беды, шел, смотрел под ноги, даже плотность почвы палочкой проверял, и тут на тебе. Я сразу же осознал всю опасность нависшую надо мной, когда попал в такую ситуацию не стоит делать резких движений, прыть с которой человек пытается выбраться может только все усугубить. Оглядевшись вокруг я заметил что вышел из плотного леса сам не заметив этого, так как все время увлеченно смотрел себе под ноги, под те самые ноги, что уже по колено были в болоте и продолжали уверенное погружение вниз, тщетно ожидая почувствовать твердую почву. Сердце лихорадочно билось, взгляд метался и не мог ни на чем сфокусироваться, зловонная болотная жижа уже дошла почти до пояса, все звуки пропали, но туча комаров продолжала преданно виться над моим туловищем, в голове стали хаотично возникать всякие мысли, рефлекторно я повернул голову назад, в сторону базы, ожидая там увидеть спасение, и, о чудо, позади меня торчала какая-то добротных размеров коряга, а раз она там и ее не засосало, значит почва более-менее плотная, значит я смогу выбраться, прокрутив эту логическую цепочку в голове, я как мог вытянул тело и без труда достал до нее своими длинными руками, сделав усилие и потянувшись на нее, я понял, что трясина не хочет просто так меня отпускать, пришлось оставить в ней два своих сапога. Вскарабкавшись на место спасения, я услышал комариный писк и к удивлению для себя был ему рад, потом услышал стук сердца и понял, что звуки вернулись, шок прошел, а я живой. Отлежавшись и успокоившись я медленно сполз с противоположного конца ствола, как я понял, сползал я по корням, и очень осторожно стал передвигаться к лесу. Выйдя на твердую почву я осознал, что потерял направление лагеря, благо у меня в рюкзаке была карта местности составленная коллегой отца за эти три месяца (правда там еще не были нанесены эти топи) и компас, с помощью этих предметов я добрался до знакомой территории, по пути судорожно представляя как сейчас почва изменится и мне придется петлять, обходить, искать другой путь и я верно заблужусь, потому что это обычно и происходит, если меняешь направление и на руках нет точной карты местности, а в тайге приходится постоянно менять направление и отклонятся, поэтому нужна максимальная концентрация. А если я решу опять пойти по этой каше, то меня в любой момент может засосать в такую же яму. Но благо все обошлось, до лагеря я добрался, без обуви и дров. Такие дела.