Бамп

Бамп

Бамп

Бамп

Бамп

Бамп

Бамп

Бамп

>>131035090 (OP)
С архивача принеси, хули бампать понапрасну.

Бамп

Бамп

бамп

бамп

Бамп

>>131035090 (OP)
https://mrakopedia.org/wiki/Террария:_Утроба

Тьма. Комната. Кресло. Ничего особенного в этом кресле нет, за исключением того, что кроме него в этой темной комнатушке ничего не было. Комната находилась в очень маленьком доме на окраине небольшого городка. Вокруг домика находилась как будто бы буферная зона, абсолютная пустота, лишь только шоссе и пара деревьев, да виднеющиеся вдалеке суровые советские пятиэтажные крепости из серого кирпича. Никто не ходил в этот домик. И не выходили из него тоже. Но очень редкие в этих местах прохожие рассказывали о якобы раздававшемся из дома потустороннем шепоте.
"Как можно было услышать шепот, при таком шуме? Здесь же машин больше, чем в чертовой Москве!" - подумал Паша, слезая со своего скутера. Это был не очень высокий светловолосый
парень, ничем не примечательный. Он приехал один, как и раньше. Вот уже несколько месяцев, после появления разговоров о странном домике с пустым креслом внутри, Павел приезжал сюда каждую неделю и наблюдал. Он начал это делать после пропажи одного знакомого, который направлялся именно в эту сторону в тот роковой день. Обычно, в домике не происходило ничего интересного, но порой то кресло едва заметно шевелилось, заставляя Пашу затаивать дыхание в ожидании некоего ужаса. Но не было там никаких монстров, призраков и прочей дряни, да и вообще двигалось ли кресло или просто воображение разыгралось?
В этот день Павел не собирался сюда приезжать, он должен был гулять на главной площади города с друзьями. Но неожиданно даже для себя он отказал всем и явился сюда, будто кто то позвал.
Он уже час просто стоял и смотрел в окошко домика. "Все то же кресло и все так же ничего не происходит. Поторчу еще пять минуту и все, поеду обратно" - думал Паша.
"Не поедешь.." - прозвучало в его голове, словно он сам об этом подумал. Холодный пот выступил на спине. Павел посмотрел в окно. На него тоже посмотрели...
Белое лицо с черными впадинами глаз, жутко перекошенный широкий рот без губ расплылся в гротескной усмешке, обнажая маленькие острые черные зубы. Лицо почти вплотную было у окна. Павел невольно пошел в дом. Открыл дверь. Пусто. Только кресло. Ничего не понимая, Паша собрался уйти, но вместо двери он обнаружил бетонную стену, к которой привязан цепями труп. Он бвл жутко обезображен, но Паша сразу узнал своего знакомого. Паша сел в кресло. Труп поднял голову и запел леденящую жилы песню. ОПА АЙ ДИРИДИЖИДАЙ ДИРИДАНДАРУ ДИЖИДАЙ. Паша обосрался и умер насмерть. А потом поебались.

Бляяя бампай пидр

Хочу обосраться

>>131040261
Тебе в дом на окраине города, спросишь там Павла.

Так плохо без кунчика

>>131040331
Но у меня дом как раз на окраине

>>131035090 (OP)
Скажу честно: тот, кто придумал выражение: «Бояться нужно не мертвых, бояться нужно живых», если не осел, то, значит, никогда не работал в морге. Случись ему поработать там, так он никогда не посмел бы сказать подобную глупость.
Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа непыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий. В общем, нашел именно то, что мне тогда было необходимо: массу свободного времени. По первости, конечно, было противно и боязно. Потом привык. Страх тоже исчез, особенно, когда втемяшил себе в голову это дурацкое выражение: «Бояться нужно не мертвых, бояться нужно живых».
Однажды заступаю на дежурство. К вечеру появляется Митрич. Он в морге этом лет, наверное, сорок сторожем
проработал. Приходит и говорит:
— Ты сегодня на ночь в дежурке закройся и не выходи, что бы там ни случилось.
— А что случиться должно? — спрашиваю, а сам улыбаюсь, дурак дураком.
— Ночь сегодня плохая, — Митрич мне серьезно отвечает. — Первая ночь полнолуния, всякое может быть.
Тут меня, естественно, прорвало. Какими только эпитетами я Митрича не наградил: и старым пнем обозвал, и мракобесом, и тормозом — словом, много чего старику наговорил. Обидно мне показалось, что малообразованный сторож меня, человека с высшим образованием, пугать вздумал. Митрич молча все выслушал, потом говорит:
— Как знаешь, я тебя предупредил, — развернулся и пошел.
К концу рабочего дня об этом инциденте я, наверное, и не вспомнил бы, только насторожила меня одна деталь: Митрич был трезвый и говорил очень серьезно. После работы старший прозектор задержался со мной поговорить на философские темы, сидим в дежурке, спорим, а мне деталь эта — Митрич трезвый и серьезный — покоя не дает.
Поздно вечером мой собеседник ушел. Я запер за ним входную дверь и остался один. Проверил морозильную установку, посмотрел, все ли в порядке в прозекторских, потушил свет в помещениях и вернулся к себе в дежурку. Там так: входная дверь, рядом дежурка и длинный т-образный коридор, в конце которого расположены двери, ведущие в трупохранилище, прозекторские и другие помещения. Всю ночь в коридоре горит несколько ламп. В дежурке тоже свет гореть должен, но сторожа, если спать ложатся, всегда его выключают. Двери, кроме входной, нигде не закрываются, просто плотно прикрыты. В дежурке на двери задвижка, но я не видел, чтобы ей кто-либо пользовался, всегда оставляли дверь настежь открытой.
Так же все было и в ту ночь. На улице тихо: ни ветра, ни шума машин. На небе луна — низкая, огромная. Читаю Гриммельсгаузена, но нет-нет да прислушаюсь к тишине.
В полночь в сон потянуло. Решил прилечь. И тут слышу, как в коридоре скрипнула дверь. Осторожно, почти не слышно, но скрипнула. Выглянул из дежурки. В коридоре свет тусклый, рассеянный, там, где двери, — темно, ничего не видно. Как-то не по себе мне стало. Однако, думаю, пойду, погляжу, почему дверь открылась. Пошел, а чтобы уверенности себе придать, ступаю твердо, шаги отдаются гулким эхом. И тут замечаю, нет, даже, скорее, чувствую — впереди, в темноте, какое-то едва уловимое движение.
Отчетливо вспоминаю: «Закройся и не выходи, что бы ни случилось!» Медленно отступаю в дежурку, захлопываю дверь и щелкаю задвижкой.
По коридору шорох быстрых шагов, обрывающихся у самой двери. Потом снаружи дверь сильно тянут за ручку. Она подается на несколько миллиметров, дальше не пускает задвижка. В щели мелькает неясный, темный силуэт, и в дежурку просачивается явственный сладковатый запах тру¬па. В следующее мгновение я с дикой силой вцепляюсь в дверную ручку. А из коридора что-то безумно жуткое пытается проникнуть в помещение. Царапает дверь, дергает ручку, шарит по косякам и стенам, и все это происходит при полном молчании, не слышно даже тяжелого дыхания. Только тянет из-за двери запахом формалина и холодом.
Вместе с рассветом в коридоре наступает гробовая тишина. Никто больше не царапается, не рвется в дверь. Но я еще долгое время не могу выпустить дверную ручку: так и стою, вцепившись в нее побелевшими от напряжения пальцами.
Настойчивый звонок возвращает меня к действительности и заставляет распахнуть дверь. Коридор обычен и пуст: оттого кажется, что все происходящее ночью было диким, кошмарным сном. Замок, как всегда, заедает, и я долго не могу его открыть. Наконец мне это удается. На крыльце весело скалится сменщик.
— Ну ты и здоров спать! Битый час звоню! — изумляется он. Я невнятно мычу о том, что здорово перебрал спирта,
ничего не слышал, и что вообще меня лучше сегодня не трогать.
Рабочий день в самом разгаре, а я никак не могу заставить себя уйти домой. Нервно курю на крыльце служебного входа и отчаянно пытаюсь понять, что было ночью — реальность или сон. Рядом курит старший прозектор, о чем-то меня спрашивает, я ему что-то отвечаю, а у самого в голове только одна мысль: «Это был сон, этого не может быть!»
Тут на крыльцо выходит практикант:
— Андрей Андреевич, странный случай. Готовлю на вскрытие труп удавленника, ну того, что привезли позавчера, а у него под ногтями полно белой краски.
— И что же тут странного? — лениво спрашивает старший прозектор.
— Краска засохшая, старая, но надломы и срывы ногтей на руках трупа, по моему мнению, посмертные, свежие.
Они уходят, а я подхожу к двери в дежурку. На высоте человеческого роста, на гладкой белой поверхности отчетливо проступают полукруглые царапины и неровные сколы...
Последнее, что я успел сделать в этом поганом месте, так это позвонить Митричу. И когда на том конце провода раздался его хрипловатый голос, выдохнул в трубку свистящим шепотом:
— Митрич, спасибо тебе, с меня ящик водки!

В марте 2008 года в главный офис YouTube в Cан-Бруно пришло сообщение о человеке, совершившем самоубийство весьма жутким способом - кухонным ножом, вырезав себе предварительно оба глаза. В письме сообщалось, что перед этим он якобы смотрел выложенное на сайте видео со странным названием "Mereana Mordegard Glesgorv". Сотрудники YouTube проигнорировали письмо, но через неделю Google и YouTube получили ещё два уведомления о смерти людей при таких же обстоятельствах. Один из администраторов сайта попытался посмотреть это двухминутное видео, закрыв половину экрана ладонью, и уже на 40 секунде у него необъяснимо началась нервная истерика. Видео было удалено и отправлено на исследование федеральной службы безопасности. Уже после этого в офис пришло ещё несколько уведомлений о случившихся ранее смертях в разных частях света, и во всех случаях люди вначале выдирали себе глаза. Найти пользователя, загрузившего видео так и не удалось.

Для успокоения ажиотажа вокруг видео YouTube решило оставить короткую версию, состоящую из первых 20 секунд. Её просмотр, как показали эксперименты, не вызывал негативных реакций у людей. На экране в это время появляется лицомужчины на странном фоне. Перед 22 секундой, он начинает улыбаться. Что идёт дальше - неизвестно.

На волне популярности, разными пользователями была сделана масса пародий на видео, а также фальшивые "полные" версии, состоящие из той же картинки, что и в коротком видео, но растянутой на две минуты.

Изначальная версия видео больше не появлялась нигде в интернете.

Количество жертв первого видео по всему миру точно не известно. Назывались цифры в 16, 47 и даже 153 человека. Неизвестно также, что именно означают слова "Mereana Mordegard Glesgorv".

Если вы будете искать это видео, вы почти ничего не найдете. Всё, что вы увидите - это 20-секундное видео, на котором мужчина пристально смотрит на вас и ухмыляется последние 2 секунды. Источник видео не определен. Это лишь часть основного видео.

Полное видео длится 2 минуты, и было удалено администрацией YouTube после жалоб 153 человек, которые после просмотра повредили свои глаза и отправили e-mail с жалобой в главный офис YouTube в Сан-Бруно. Говорят, что эти люди позже покончили с собой. Совершенно непонятно, как они смогли отправить электронные письма, ослепнув. А загадочная надпись, которую несчастные вырезали на своем предплечье, до сих пор не расшифрована.

Для удовлетворения любопытства пользователей YouTube не будет удалять 20-секундную версию видео. Полную версию видео решился посмотреть только один сотрудник Youtube, который начал кричать после 45 секунд. Сейчас этот человек находится под постоянным действием успокоительных препаратов и, видимо, не в состоянии вспомнить, что он увидел. Другие люди, которые находились в одной комнате с ним во время просмотра, быстро отключили видео и всё что можно было слышать - это высокий звук, похожий на бурение. Никто не смел смотреть на экран.

Человек, который загружал видео, не был найден, IP-адрес не сохранился. А мужчина на видео никогда не был идентифицирован.

>>131040821
Бляяяя а ну давай прохладную, чтоб я к стулу примерз

>>131041067
ДЕМОН ТЫ ЧЕ ДЕЛАЕШЬ Я ЖЕ ТЕПЕРЬ НИКОГДА НЕ БУДУ ЗАВАРИВАТЬ ЧАЙ

>>131041718
Ну со стороны смешно, но я бы такую хуйню не хотел бы во сне увидеть