бамп

Германский историк Эккехард Клауса считает, что для нацистов чрезвычайно важно было сохранить хотя бы видимость поддержки населением рейха своего режима. Да, в Польше, СССР, на других оккупированных территориях нацисты могли не считаться с жертвами, но в самой Германии, а тем более в ее столице всё обстояло несколько иначе. Почти 400 тысяч немцев были связаны с евреями тесными семейными узами. Гонения на евреев касались этих немцев непосредственно. Не считаться с мнением такой значительной части немецкого общества власти не могли. Было решено сначала добиться «окончательного решения еврейского вопроса» в оккупированной Европе, а потом вернуться к проблеме смешанных браков в «старом Рейхе». Это и дало женщинам на Розенштрассе возможность добиться успеха и спасти своих мужей. Однако для этого было нужно проявить немалое мужество и стойкость.

Нам, знающим о злодеяниях, совершенных нацистским режимом, кажется, что Гитлер держал всю Германию под абсолютным, тотальным контролем. На самом же деле любой, даже самый тоталитарный режим вынужден балансировать и идти на компромиссы, чтобы не лишиться поддержки масс. Отважные женщины с улицы Розенштрассе показали, что успешное сопротивление возможно даже в самых страшных условиях.

«Когда моего мужа, Руди Гольцера, арестовали, – вспоминала впоследствии одна из участниц протеста, – я решила сама пойти на Розенштрассе. Я думала, что окажусь в полном одиночестве, но в итоге увидела, что вся эта узенькая улица запружена людьми. Преобладали там женщины, но встречались и мужчины».
Периодически эсэсовцы, охранявшие здание, угрожали расстрелять толпу протестующих, которая нехотя рассасывалась по соседним переулкам, но затем снова собиралась к дому 2/4 по Розенштрассе. «Мы хотим, чтобы наши мужья вернулись домой», – скандировали женщины. Один из эсэсовцев сказал Руди Гольцеру: «Ваши родственники пришли сюда, чтобы вернуть вас домой. Вот что значит немецкая верность».

«Положение было отчаянное. Эсэсовцы направили на нас пулеметы. “Если вы не разойдетесь, мы будем стрелять”, – кричали они. А мы кричали им: “Вы убийцы! Пулеметами вы нам рот не заткнете”. Внезапно произошло неожиданное. Эсэсовский командир вышел из здания и отдал приказ убрать пулеметы. Толпа замерла в безмолвии, некоторые женщины плакали», – вспоминает еще одна участница тех событий, Шарлотта Исраэль.

«С одной стороны, в то время женщины, голосовавшие за Гитлера, составляли большинство. Без них он, возможно, и не пришел бы к власти. Они отдались ему как жениху — подобно религиозным женщинам в Средние века, поклонявшимся Христу как своему жениху. Успех Гитлера в большой степени был основан на этой любви, преданности и энтузиазме. Но с другой стороны, на Розенштрассе собрались бескомпромиссные женщины, которые протестовали против Гитлера и сражались за своих мужей-евреев. Это противоречие — многовековая немецкая добродетель верности, которая на протяжении истории порой прилагалась к не заслуживающим того объектам, — было одной из причин, по которой солдатам на Розенштрассе было бы нелегко стрелять в них. Солдаты могли только попытаться их запугать. В конце концов, эти арийские женщины делали и выполняли то, чего от них требовали, — были верны своим мужьям».

Известное дело: диктаторы всегда рассчитывают на женщин — примеры есть не только у немцев. Но арийские женщины... Фон Тротта — аристократка, чуть ли не королевских кровей (мать ее, кстати, приехала в Германию из России). Родилась в Берлине в 1942 году. Я помню, как другая знаменитая немецкая актриса, Ханна Шигулла, рассказывала, что на ее свидетельстве о рождении стоит свастика. На метрике Маргарете фон Тротта она наверняка тоже есть. Но аристократы в Германии, даже подчинившись Гитлеру, не любили его, не считали ровней, изредка пытались сопротивляться: достаточно вспомнить заговор против фюрера, участники которого, сплошь родовитые дворяне, — среди них был и бывший посол в СССР граф Шуленбург, — были казнены в конце войны.