>>138441926 (OP)

Доставьте пасту про ебаку за стеклом в ванной или про то, как анон полез под ванну и застрял там.

>>138441926 (OP)

>>138442207

уебывай в /sn/

>>138442221

>>138442299

>>138442327

>>138441926 (OP)

>>138442250
Соус

крипитреды должны быть смешными

>>138441926 (OP)
Доставьте пасту какю нить я озвучу

>>138442468
Водяная лошадь / Келпи

>>138442250
Блядь, я пиздец как заинтригован, но нихуя не понял. У него взрослого теперь своя ферма куда он привозит "порченных" лошадей?

>>138442162
На первой же нет никого

СЛЫШИШЬ КАК СОСЕД СНИЗУ СИЛЬНО УРЧИТ

>>138442682
Нет, он поехал и теперь сам их делает.

>>138442682
Он привез лошадку, сидит курит, а там внизу такая проклятая пасется с глазом

>>138442867
То есть он собирает из палочек лошадей и они становятся испорченными?

>>138442915
Но привез-то он уже черную полуразложившуюся!

>>138442127
Ну, доставьте пасту озвучить хочу, делать жи нехуй

>>138442863
у меня уже за 12 так что похуй

>>138442980
Видимо нет, он стал художником и делает крипи лошадей, а вокруг его дома пасутся в болотах проклятые кони.

gg

>>138443064
А с другом то, что, труп хоть нашли?

>>138443111
А зачем он спиздил лошадку в телегу?

>>138443111
Алё, он САМ привез лошадь!

>>138442907
лайзе была мала лет. кагда ана пашла к сваей падруге ейо збила масина. вадитель закапал ейо в лису! с тех пор дух лайзы бродит в вине. ещё ана ищет поиски отношений. если ты читаешь эта то в ровно 21 часов вечера к тибе придёт призрак лайзы и убьйот тибя выкалаф сибе глаза и вырваф язык если ты ни дабавишь этат каментарий минимум к двум фото. СОРИ РЕБЯТ, ПРОСТА ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНЯ ПЛАКАЛ ВЕСЬ ДЕНЬ КАК МАЛОЛЕТНЯЯ ШЛЮХА!

>>138443301
он открывает их.

>>138443301
Вроде как Маруся лошадка мз каруселей которая хотела в цирк к Анжеле?

>>138443301
>>138443190
>>138443171
>>138443125
>>138443111
Блядь, ну вы и отбитые. Его бро спиздила келпи, а у него психологическая травма и он теперь делает статуи лошадей.

>>138443301
А что в данном случае означает "артист"?

>>138443420
Делает и продаёт?

>>138443483
Чому б и нет? Где он с одной рукой работать будет? В mail.ru?

>>138443464
Джон Смит скульптор

>>138443523
У меня друг недавно без двух ног остался, первую группу дали, работать ему уже не надо.

Ты здесь?
Ты здесь?
Ты здесь?

>>138443618
Так то без ног, а то без руки. Не путай теплое с мягким.

>>138443456
>14772450314630.jpg
вот это самая крипота тут

ЯНВАРЬ, 21:04
@
НЕ ЗАМЕТИЛ, КАК ОСТАЛСЯ ОДИН В ЛАБОРАТОРИИ
@
ЗА ОКНОМ НЕПРОГЛЯДНАЯ ТЬМА, В КОТОРОЙ НАЧИНАЮТ МЕРЕЩИТСЯ СИЛУЭТЫ ЛИЦ
@
СРОЧНО ДОМОЙ!
@
ХОТЯ ЧЕГО ЭТО? НА ЭТАЖЕ ЕСТЬ СВЕТ, А ВНИЗУ ТЁТЯ КЛАВА ВСЁ ТАК ЖЕ СТОРОЖИТ ВАХТУ. БОЯТЬСЯ НЕЧЕГО...
@
БЫСТРЫМ ШАГОМ ИДЁШЬ К ЛИФТУ, НЕПРОХОДЯЩЕЕ ОЩУЩЕНИЕ ПРИСУТСТВИЯ КОГО-ТО ЗА СПИНОЙ
@
СТАРАЯ СОВЕТСКАЯ КАБИНА ПОЛЗЁТ К ТЕБЕ НЕТИПИЧНО ДОЛГО
@
НАКОНЕЦ ДВЕРИ МЕДЛЕННО ОТКРЫВАЮТСЯ
@
В УЖАСЕ ВБЕГАЕШЬ В КАБИНУ С ТУСКЛЫМ СВЕТОМ, НАЖИМАЕШЬ ЧЁРНУЮ КНОПКУ С ГРАВИРОВКОЙ "1"
@
СПАСЁН! НЕМНОГО ОТЛЕГЛО... ПОЧТИ ПРИЕХАЛИ, МЫСЛЕННО ГОТОВИШЬСЯ ВЫЙТИ. КАК ВНЕЗАПНО!
@
ЛИФТ ЗАМЕТНО УСКОРЯЕТСЯ!
@
И ЕЩЁ БЫСТРЕЕ!
@
НО КАК?! БЫЛ ЖЕ ПЕРВЫЙ ЭТАЖ!
@
ВНУТРЕННОСТИ ПОДКАТЫВАЮТ К ГОРЛУ, СЕРДЦЕ БУДТО БЫ ОСТАНОВИЛОСЬ ОТ ПЕРЕНАПРЯЖЕНИЯ... ХОЛОДНЫЙ ПОТ ПРОБИВАЕТ СПИНУ.
@
НЕУМОЛИМОЕ ЧУВСТВО ПАДЕНИЯ В УЖАСАЮЩУЮ БЕЗДНУ... ОН ВСЁ НЕ ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ!!!
@
КАБИНА СТОПОРИТСЯ СО ЗЛОВЕЩИМ ГУЛОМ...
@
ОТКРЫВАЮТСЯ ДВЕРИ.
@
В ТУСКЛОМ СВЕТЕ ЛИФТА НА ТЕБЯ СО СТАРОГО ЧЁРНО-БЕЛОГО ПЛАКАТА С ПОЖЕЛТЕВШЕЙ БУМАГОЙ СМОТРЯТ ДЕТИ С ГЕНОМНЫМИ БОЛЕЗНЯМИ
@
КНОПКИ НЕ РАБОТАЮТ
@
ИЗ КОРИДОРА ДОНОСЯТСЯ ЗВУКИ ОСТОРОЖНЫХ ТИХИХ ШАГОВ
@
ПОНИМАЕШЬ, ЧТО КТО-ТО ИЛИ ЧТО-ТО НЕ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ТЫ ЕГО ПРЕЖДЕВРЕМЕННО ЗАМЕТИЛ
@
СВЕТ НАЧИНАЕТ МЕДЛЕННО ГАСНУТЬ
@
НЕЛОВКИЕ ШАГИ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В УВЕРЕННУЮ БЫСТРУЮ ПОХОДКУ, ПРИБЛИЖАЮЩУЮСЯ К ТЕБЕ...

>>138442863
> выколив

>>138443555
А почему у него прям кости торчат, так же не бывает?

>>138443521
>2
напомнил мод на майнкрафт more creeps and weirdos. Жаль его перестали обновлять.

>>138443657
Наверняка лучше без ног, чем без рук, хули это ходьба если дрочить нельзя

>>138443939
Ну одна-то рука есть.

>>138443898
Ну, похоже же на кости, я конечно понял, но охота общаться, вот и написал

>>138443964
Но друга то не вернуть:(

>>138444049
Нахуя друзья, когда есть пони из дерева

>>138444089
Тоже верно, только это не пони

ТЫ РАБОТАЕШЬ В ПОЛУПУСТОМ НИИ В СТАРОМ СОВЕТСКОМ ЗДАНИИ
@
ИЗ ШЕСТИ ЭТАЖЕЙ ЗАСЕЛЕНЫ ТОЛЬКО ДВА
@
РЕШИЛ ПОСМОТРЕТЬ ЧТО НАХДИТСЯ НА 6 ЭТАЖЕ
@
ПОДНИМАЕШЬСЯ ВСЕ В ПЫЛИ НЕТ СВЕТА, ДВЕРИ ОПЕЧАТАНЫ С 1970 ГОДА
@
ОТКУДА ТО ОТЧЕТЛИВО СЛЫШНЫ РАЗГОВОРЫ ЗИНАИДЫ МИХАЛОВНЫ ИЗ БУХГАЛТЕРИИ И САН САНЫЧА КОТОРЫЙ ПРИШЕЛ ПОЛУЧАТЬ ЗАРПЛАТУ
@
ЗИНАИДА ПЕТРОВНА УМЕРЛА ЕЩЕ ДО РАЗВАЛА СССР
@
САН САНЫЧ СПИЛСЯ ЕЩЕ ВО ВРЕМЯ ОЛИМПИАДЫ В МОСКВЕ

>>138443673
А ней бы прона...
А вообще, похоже на синдром Марфана.

>>138443024
Ну, так кто нибудь доставит пасту на озвучку?

>>138444473
Нет. Можешь уебывать.

>>138444618
Я могу и просто посидеть, не озвучивать ничего

>>138442528
маняфантазии

>>138442967
Кекнул с третьего

>>138444641
Двачую этого. Играл в нее около 3 лет и повидал всякое дерьмо. Есть еще стори анан?

>>138441926 (OP)
Тред не читал
> фоткать НЕХ вместо того, чтоб спасать ребенка

>>138445355
А как ты спасёшь то, если такая хуерга из под кровати вылезет?

>>138445424
Ебошить подручными средствами. Всем, что под руку попадется.

>>138442162
> 1-й пик
Был в таком подвале на территории школы,лол

>>138444641
>>138445583
>мойнкхрафт
нахуй вообще в эту хуйню для аутистов играют

>>138445721
изнасиловали?

>>138445621
На меня как-то узбег в подъезде напал он спалил, что я его жену поебывал и вот когда я рассказывал на работе про его нападение коллегам, мне тож говорили, хули не отбивался подручными средствами, а ведь в подьезде нет нихуя.

Ребята, доставьте пасту про пердеж женский

>>138445927
Ну в случае с ОП-пиком можно, как минимум, фотоаппаратом уебать. Тем более, там какие-то старинные года, так что это должен быть ебучий такой кирпич.

>>138446184
Ну дык тем более, фотоапарат же дорогой, а дочь можно и новую родить

>>138446462
Зато можно убить нех и сдать в музей за новый фотоаппарат. Будет и дочь, и фотоаппарат.

>>138442162
На второй бандит из Сталкира?

>>138442447
с 1й здраво так наложил кипричей

>>138446585
Фотку тоже за дорага можно продать

>>138446827
Но тогда дочери не будет.

>>138446612
Иди своей дорогой сталкер

>>138446895
Но фотка же на память останется, навсегда в наших сердцах. Кстати, писал про память в сердцах и вот, что подумал, чому вообще верующие боятся смерти, если на 100% уверены, что их тас жизнь ждёт, тем более все даже зеки уверены, что они положительные люди и в рай попадают. Модет всё таки верующие на самом деле не верят нихуя?

>>138442967
ору с 3

>>138447117
Они не верят в то, что точно в рай попадут. А вдруг в ад?

>>138442962
Что там?

>>138443387
Что за существо на второй?

>>138447548
>твое ебло, когда батя в 4 часа ночи пошел поссать и запалил тебя сидящим за кампуктиром

Крипота уже давно не пугает и не вызывает таких ощущений. Эх, а ведь как охуенно было зачитываться пастой когда еще школьником был. Бля. Кто-нибудь знает как вылечиться и снова испытать те ощущения?

>>138447350
Думаешь? Вот если бы я верил в боженьку нашего творца всего и вся, тт на 100% был бы уверен, что с раем я соснул, как минимум я много раз объедался, а это ж смертный грех, автоматом в ад

>>138442863
за 12 уже

>>138448120
Да,сука следим,блядь
Я знаю как ты ссышь в бачек унитаза,мразь

>>138442863
толсто

>>138441926 (OP)
>криппи тред

>>138443694
В первый раз эта паста была довольно стремной.

>>138449467
> 2к16
> смысл

>>138449547
Ну видео то много лет уже.

>>138449547
> 2016
Называть 2к16 и не считать себя зашкваренным дауном

бля унылый криппи накиадйте паст чтоле

>>138442962
хуита какая-то

>>138450038
А ты озвучишь?

>>138444058
В чем соль второй?

>>138447524
>>138447524
типо страшные звуки

>>138450300
Я озвучу, вбрасывай.

Вот вам немного годноты от Висауса

https://www.youtube.com/watch?v=5hlNJPoLK30

— Значит, повторяю в последний раз, — сказал Кошмин, высокий сухой человек, больше похожий на следователя-важняка, чем на инспектора гуманитарки. — В Можарове стоянка пять минут. Этого им достаточно, чтобы отцепить вагон с гумпомощью. При первой же вашей попытке открыть двери или окна я буду действовать по инструкции. Потом не обижайтесь.

Васильеву и так было страшно, да ещё и за окном сгущалась июльская гроза: набухали лиловые тучи, чуть не касавшиеся густого сплошного ельника. Безлюдные серые деревеньки по сторонам дороги глядели мрачно: ни живности, ни людей, только на одном крыльце сидел бледный большеголовый мальчик и провожал поезд недобрым внимательным взглядом, в котором не было ничего детского. Иногда Васильев замечал такой взгляд у безнадёжных сумасшедших, словно сознающих своё печальное состояние, но бессильных его изменить.

— Да не буду я, — сказал Васильев с досадой. — Вы же ещё в Москве пять раз предупреждали.

— Всех предупреждали, — буркнул Кошмин, — а некоторые открывали…

— Да у нас вон и окно не открывается.

— А Горшенин, который перед вами ездил, бутылкой разбил окно, — мрачно напомнил Кошмин.

— Ну, у нас и бутылки нет… И решётки вон снаружи…

— В эту решётку свободно можно руку просунуть. Хлеба дать или что. И некоторые просовывали. Вы не видели, а я видел.

Васильева бесило, что Кошмин столько всего видел, но ни о чём не рассказывал толком. Он терпеть не мог неясностей.

— Вы лучше заранее скажите, Георгий Валентинович, — Васильеву было всего двадцать пять, и он обращался к инспектору уважительно. — Что это за сирены такие, перед которыми невозможно устоять? Честное слово, проще будет. Кто предупреждён, тот вооружён.

— А чего вы такого не знаете? — настороженно глянул Кошмин. — Вам всё сказано: на станции подойдут люди, будут проситься, чтоб впустили, или там открыть окно, принять письмо для передачи, дать хлеба. Принимать ничего нельзя, открывать окна и двери не разрешается ни в коем случае. Можарово входит в перечень населённых пунктов, где выходить из поезда запрещается, что непонятного?

— Да я знаю. Но вы хоть скажите, что там случилось. Зона заражённая или что.

— Вас когда отправляли, лекцию читали? — спросил Кошмин.

— Ну, читали.

— Перечень пунктов доводили?

— Доводили.

— И что вам непонятно? Какая заражённая зона? Обычная зона гуманитарной помощи в рамках национального проекта поддержки русской провинции. Всё нормалдык. Но есть определённые правила, вы понимаете? Мы же не просто так, как баба на возу. Мы действуем в рамках госпроекта. Надо соблюдать. Если не будете соблюдать, я довожу о последствиях.

— Понял, понял, — сказал Васильев. Он терпеть не мог, когда ему что-либо доводили. Это его доводило. Также он терпеть не мог слов «йок» и «нормалдык».

— А почему тогда вообще не закрыть окна на это время? Жалюзи какие-нибудь спустить железные, ставни, я не знаю…

— Ну как это, — поморщился Кошмин. — Едет же пресса вроде вас. Иностранные наблюдатели вон едут. Что, в глухом вагоне везти, как скотину? Вон в седьмом едет представитель фонда этого детского, Майерсон или как его. Он и так уже приставал, почему решётки. Ему не нравится из-за решётки глядеть. Он не знает, а я знаю. Он Бога должен молить, что решётки.

Люди вроде Кошмина всегда были убеждены, что за их решётки все должны кланяться им в пояс, потому что иначе было бы ещё хуже.

— И потом, это же не везде так, — добавил он успокоительно. — Это одна такая зона у нас на пути, их и всего-то шесть, ну, семь… Проедем, а дальше до Урала нормально. Можно выходить, картошки там купить отварной, с укропом… пообщаетесь с населением, если хотите… Заповедник, природа… Всё нормалдык! Зачем же ставни? Всего в двух пунктах надо соблюдать, Можарово и Крошино, а в остальное время ходите, пожалуйста, ничего не говорю…

Васильев попытался вообразить, что делается в Можарове. Ещё когда их группу — три телевизионщика в соседнем вагоне и он от «Ведомостей» — инструктировали перед отправкой первого гуманитарного поезда, пересекающего Россию по случаю нацпроекта, инструктор явно чего-то недоговаривал. К каждому журналисту был прикреплён человек от Минсельхоза с внешностью и манерами профессионального охранника — что за предосторожности во время обычной поездки? Оно конечно, в последнее время ездить между городами стало опасно: вовсю потрошили электрички, нападали на товарняки… Ничего не поделаешь, тоже был нацпроект — приоритетное развитие семи мегаполисов, а между ними более или менее дикое поле, не надо нам столько земли… Кто мог — перебрался в города, а что делалось с остальными на огромном российском пространстве — Васильев представлял смутно. Но он был репортёр, вдобавок с армейским опытом, и его отправили с первым гуманитарным — писать репортаж о том, как мегаполисы делятся от своих избытков с прочим пространством, где, по слухам, и с электричеством-то уже были перебои. Правда, о том, что на отдельных станциях нельзя будет даже носу высунуть на перрон, в Москве никто не предупреждал. Тогда симпатичная из «Вестей» точно бы не поехала — она и так всё жаловалась, что в вагоне не предусмотрена ванна. Ванна была только в спецвагоне Майерсона, потому что он был филантроп и Бог знает какой миллиардер, Гейтс курит.

За окном плыл безлюдный и ничем не примечательный, но именно поэтому особенно страшный пейзаж: всё те же пустые серые деревни, иногда одинокая коза с красной тряпкой на шее, иногда тихий косарь, в одиночку выкашивавший овраг, — косарь тоже смотрел вслед поезду, нечасто он теперь видел поезда, и лица его Васильев не успевал разглядеть; мелькало поле с одиноко ржавевшим трактором — и опять тянулся угрюмый ельник, над которым клубилась лиловая туча. Быстро мелькнули остатки завода за полуразвалившимся бетонным забором, ржавые трубы, козловой кран; потянулось мелколесье, среди которого Васильев успел разглядеть бывшую воинскую часть за ржавой колючей проволокой, на которой так и остался висеть чей-то ватник — небось мальчишки лазали за техникой… Поезд замедлял ход.

— Что там хоть раньше-то было, в Можарове? — спросил Васильев, чтобы отвлечься от исподволь нараставшего ужаса. Он знал, что Минсельхоз просто так охранников не приставляет — там работали теперь люди серьёзные, покруче силовиков. — Может, промыслы какие?

— Кирпичный завод, — нехотя ответил Кошмин после паузы. — Давно разорился, лет тридцать. Ну и по мелочи, обувная, мебельная фабрика… Театр кукол, что ли… Я тогда не был тут.

— А сейчас есть что-то?

— Если живут люди — значит, есть, — сказал Кошмин с таким раздражением, что Васильев почёл за лучшее умолкнуть.

— В общем, я вас предупредил, — проговорил Кошмин после паузы. — К окну лучше вообще не соваться. Если нервы слабые, давайте занавеску спущу. Но вообще-то вам как журналисту надо посмотреть. Только не рыпайтесь.

— Ладно, ладно, — машинально сказал Васильев и уставился на медленно плывущую за окном станцию Можарово.

Сначала ничего не было. Он ожидал чего угодно — монстров, уродов, бросающихся на решётку вагона, — но по перрону одиноко брела старуха с ведром и просительно заглядывала в окна.

— Раков! — покрикивала она. — Вот раков кому! Свежие кому раки!

Васильев очень любил раков и остро их захотел, но не шелохнулся. Старуха подошла и к их вагону, приблизила к стеклу доброе измождённое лицо, на котором Васильев, как ни вглядывался, не мог разглядеть ничего ужасного.

— Раков! — повторила она ласково. — Ай кому надо раков?

— Молчите, — сквозь зубы сказал Кошмин. Лицо его исказилось страданием — тем более ужасным, что, на взгляд Васильева, совершенно беспричинным. Не может быть, чтобы ему так сильно хотелось раков и теперь его раздирала борьба аппетита с инструкцией.

Старуха отвернулась и тоскливо побрела дальше. Станция постепенно заполнялась людьми — вялыми, явно истощёнными, двигавшимися замедленно, как в рапиде. К окну подошла молодая мать с ребёнком на руках; ребёнок был жёлтый, сморщенный, вялый, как тряпичная кукла.

— Подайте чего-нибудь ради Христа, — сказала она тихо и жалобно. Несмотря на толстое стекло, Васильев слышал каждое её слово. — Работы нет, мужа нет. Христа ради, чего-нибудь.

>>138450645
Я бы и сам озвучил, ты вбрасывай

>>138450766
Васильев со стыдом посмотрел на дорожную снедь, которую не успел убрать. В гуманитарных поездах кормили прекрасно, Минсельхоз не жалел средств. На купейном столике разложены были колбаса двух сортов, голландский сыр, что называется, со слезой, и паштет из гусиной печени с грецким орехом, так называемый страсбургский. Прятать еду было поздно — нищенка всё видела. Васильев сидел весь красный.

Вдоль поезда шла девочка с трогательным и ясным личиком, словно сошедшая с рождественской олеографии, на которых замерзающие девочки со спичками обязательно были ангелоподобны, розовы, словно до попадания на промёрзшую улицу жили в благополучнейшей семье с сытными обедами и ежеутренними ваннами. Васильеву казалось даже, что он видел эту девочку на открытке, сохранившейся в семье с дореволюционных времён, — в этой открытке прапрапрадедушка поздравлял прапрапрабабушку с новым 1914 годом. Девочка подошла к окну, подняла глаза и доверчиво произнесла:

— Мама болеет. Совсем болеет, не встать. Дяденьки, хоть чего-нибудь, а?

Она просила не канюча, улыбаясь, словно не хотела давить на жалость и стыдилась своего положения.

— А я песенку знаю, — сказала она. — Вот, песенку спою. Не прошла-а-а зима, снег ещё-е-е лежит, но уже домо-о-ой ласточка спеши-и-ит… На её пути горы и моря, ты лети, лети, ласточка моя-а-а…

Васильев знал эту песню с детского сада и ребёнком всегда плакал, когда её слышал. Он посмотрел на Кошмина. Тот не сводил с него глаз, ловил каждое движение — не было никакой надежды обмануть его и хоть украдкой выбросить в окно деньги или упаковку колбасы; дай решётка…

— Ну вот скажите мне, — ненавидя себя за робкую, заискивающую интонацию, выговорил Васильев, — вот объясните, что был бы за вред, если бы мы сейчас ей подали кусок хлеба или три рубля?

— Кому — ей? — жёстко переспросил Кошмин.

— Ну вот этой, девочке…

— Девочке? — снова переспросил Кошмин.

Что он, оглох, что ли, подумал Васильев. Может, он вообще сумасшедший, псих проклятый, придали мне урода, а я теперь из-за него не могу ребёнку дать еды.

— Вы не видите, что ли?!

— Вижу, — медленно сказал Кошмин. — Сидите смирно, или я не отвечаю.

К окну между тем подошла ещё одна старуха, маленькая, согбенная, очкастенькая, с личиком провинциальной учительницы. Дрожащей скрюченной лапкой она протянула к самому лицу Васильева маленькие вязаные тапочки, такие ещё называют пинетками, собственные его пинетки до сих пор хранились дома, покойная бабушка связала их крючком. Если бы не дедушкина пенсия да не проживание в Москве, покойная бабушка на старости лет могла бы стоять точно так же.

— Купите тапочки, — умоляюще сказала старушка. — Хорошие тапочки, чистая шерсть. Пожалуйста. Дитенку там или кому… Купите тапочки…

Вот они, сирены Можарова. Вот к кому нам нельзя теперь выходить. От собственного народа мы отгородились стальными решётками, сидим, жрём страсбургский паштет. Васильев встал, но Кошмин как-то так ткнул его стальным пальцем в подреберье, что журналист согнулся и тут же рухнул на полку.

— Предупреждал, — с отвратительным злорадством сказал Кошмин.

— Предупреждал он, — сквозь зубы просипел Васильев. — Суки вы все, суки позорные… Что вы сделали…

— Мы? — спросил Кошмин. — Мы ничего не сделали. Это вас надо спрашивать, что вы сделали.

Парад несчастных за окном в это время продолжался: к самым решёткам приник пожилой, болезненно полноватый мужчина с добрым и растерянным лицом.

— Господа, — лепетал он срывающимся голосом, — господа, ради Бога… Я не местный, я не как они… Поймите, я здесь случайно. Я случайно здесь, я не предполагал. Третий месяц не могу выбраться, господа, умоляю. Откройте на секунду, никого не впустим. Господа. Ведь нельзя же здесь оставлять… поймите… я интеллигентный человек, я такой же человек, как вы. Ведь невыносимо…

Голос его становился всё тише, перешёл в шёпот и наконец сорвался. Мужчина рыдал, Васильев мог бы поклясться, что он плакал беспомощно и безнадёжно, как младенец, забытый в детском саду.

— Я всё понимаю, — снова начал он. — Я вас понимаю прекрасно. Но я вас умоляю, умоляю… я клянусь чем хотите… Вот! — внезапно осенило его, и из кармана мятого серого плаща он извлёк какую-то обтёрханную справку. — Тут всё написано! Командировка, господа, командировка… умоляю… умоляю…

Тут он посмотрел влево, и на лице его отобразился ужас. Кто-то страшный в водолазном костюме неумолимо подходил к нему, отцеплял от решётки вагона его судорожно сжатые пальцы и уводил, утаскивал за собой — то ли местный монстр, то ли страж порядка.

— Ааа! — пронзительным заячьим криком заверещал пожилой, всё ещё оглядываясь в надежде, что из вагона придёт помощь. — Спасите! Нет!

— Это кто? — одними губами спросил Васильев.

— Кто именно?

— Этот… в водолазном костюме…

— В каком костюме?

— Ну, тот… который увёл этого…

— Милиция, наверное, — пожал плечами Кошмин. — Почему водолазный, обычная защита… Тут без защиты не очень погуляешь…

Станция заполнялась народом. Прошло лишь пять минут, а вдоль всего перрона тащились, влачились, ползли убогие и увечные. В них не было ничего ужасного, ничего из дурного фантастического фильма — это были обычные старики, женщины и дети из советского фильма про войну, толпа, провожающая солдат и не надеющаяся дождаться их возвращения. Уйдут солдаты, придут немцы, никто не спасёт. В каждом взгляде читалась беспокойная, робкая беспомощность больного, который живёт в чужом доме на птичьих правах и боится быть в тягость. Такие люди страшатся обеспокоить чужого любой просьбой, потому что в ответ могут отнять последнее. На всех лицах читалось привычное кроткое унижение, во всех глазах светилась робкая мольба о милости, в которую никто толком не верил. Больше всего поразила Васильева одна девушка, совсем девчонка лет пятнадцати — она подошла к вагону ближе других, опираясь на два грубо сработанных костыля. Эта ни о чём не просила, только смотрела с такой болью, что Васильев отшатнулся от окна — её взгляд словно ударил его в лицо.

— Что ж мне делать-то, а! — провыла она не с вопросительной, а с повелительной, надрывной интонацией, словно после этих её слов Васильев должен был вскочить и мчаться на перрон, спасать всю эту измученную толпу. — Что ж делать-то, о Господи! Неужели ничего нельзя сделать, неужели так и будет всё! Не может же быть, чтобы никакой пощады нигде! Что ж мы всем сделали?! Нельзя же, чтобы так с живыми людьми…

Этого Васильев не мог выдержать. Он всё-таки отслужил, вдобавок занимался альпинизмом, так что успел повалить Кошмина резким хуком слева, своим фирменным, — и выбежал в коридор, но там его уже караулил проводник. Проводник оказался очень профессиональный — в РЖД, как и в Минсельхозе, не зря ели свой страсбургский паштет. Васильев ещё два дня потом не мог пошевелить правой рукой.

— Нельзя, — шёпотом сказал проводник, скрутив его и запихнув обратно в купе. — Нельзя, сказано. Это ж как на подводной лодке. Сами знать должны. Знаете, как на подводной лодке? — Странно было слышать этот увещевающий шёпот от человека, который только что заломал Васильева с профессионализмом истинного спецназовца. — На подводной лодке, когда авария, все отсеки задраиваются. Представляете, стучат люди из соседнего отсека, ваши товарищи. И вы не можете их впустить, потому что устав. В уставе морском записано, что нельзя во время аварии открывать отсеки. Там люди гибнут, а вам не открыть. Вот и здесь так, только здесь не товарищи.

>>138450889
— Мрази! — заорал Васильев, чумея от бессильной ненависти. — Мрази вы все! Кто вам не товарищи?! Старики и дети больные вам не товарищи?! Это что вы за страну сделали, стабилизаторы долбаные, что вы натворили, что боитесь к собственному народу выйти! Это же ваш, ваш народ, что ж вы попрятались от него за решётки! Хлеба кусок ему жалеете?! Рубль драный жалеете?! Ненавижу, ненавижу вас, ублюдков!

— Покричи, покричи, — не то угрожающе, не то одобрительно сказал проводник. — Легче будет. Чего он нервный такой? — обратился он к Кошмину.

— Журналист, — усмехнулся Кошмин.

— А… Ну, пусть посмотрит, полезно. Тут, в Можарове, журналистов-то давно не было…

— Что они там возятся с вагоном? — неодобрительно спросил Кошмин у проводника. Они разговаривали запросто, словно коллеги. — Давно отцепили бы, да мы бы дальше поехали…

— Не могут они быстро-то, — сказал проводник. — Меньше двадцати минут не возятся.

— Ослабели, — снова усмехнулся Кошмин.

В этот момент поезд дрогнул и тронулся. Несколько девочек в выцветшем тряпье побежали за вагоном — впрочем, какое побежали, скорей поползли, шатаясь и сразу выдыхаясь; Васильев отвёл взгляд.

— Ну, извиняй, журналист, — сказал проводник, переводя дух. — Сам нам будешь благодарен.

— Ага, — сказал Васильев, потирая плечо. — За всё вам благодарны, всю жизнь. Скажи спасибо, что не до смерти, что не в глаз, что не в рот… Спасибо, век не забуду. Есть такой рассказ — вы-то не читали, но я вам своими словами, для общего развития… Называется «Ушедшие из Омеласа». Имя автора вам всё равно ничего не скажет, так что пропустим. Короче, есть процветающий город Омелас. И все в нём счастливы. И сплошная благодать с народными гуляниями…

— А в жалком подвале за вечно запертой дверью, — невозмутимо вступил Кошмин, — сидит мальчик-олигофрен, обгаженный и голодный. Он лепечет: выпустите, выпустите меня. И если его выпустить, весь город Омелас с его процветанием полетит к чертям собачьим. Правильно? Причём ребёнок даже не сознаёт своего положения, и вдобавок он недоразвитый. Даун он, можно сказать. Слезинка ребёнка. Читали. Урсула Ле Гуин. Наше ведомство начитанное.

— Какое ведомство? — спросил оторопевший Васильев.

— Минсельхоз, — сказал Кошмин и подмигнул проводнику. Тот жизнерадостно оскалился в ответ.

— Но если вы всё это читали… — упавшим голосом начал Васильев.

— Слушай, журналист, — Кошмин наклонился к нему через столик. — Ты думать можешь мало-мало или вообще уже все мозги отшибло? Ты хорошо их слышал?

— Кого — их?

— Ну голоса их, я не знаю, кого там ты слышал. Хорошо слышал?

— Ну, — кивнул Васильев, не понимая, куда клонит инструктор.

— А ведь стекло толстое. Очень толстое стекло, журналист. А ты их слышал, как будто они рядом стояли, — нет? И видел ровно то, что могло на тебя сильней всего надавить, так? Зуб даю, что-нибудь из детства.

— А вы? — пролепетал потрясённый Васильев. — Вы что видели?

— Что я видел, того тебе знать не надо! — рявкнул Кошмин. — Мало ли что я видел! Тут каждый видит своё, умеют они так! Интересно послушать потом, да только рассказывать чаще всего некому. Тут щёлку в вагоне приоткроешь — и такое…

— Ладно, — устало сказал Васильев. Он всё понял. — Кому другому вкручивайте. Ведомство ваше, Минсельхоз, Минпсихоз или как вы там называетесь, — вы хорошо мозги парите, это я в курсе. И фантастику читали, вижу. Но дураков нет вам верить, понятно? Уже и телевизор ваш никто не смотрит, про шпионов в школах и вредителей в шахтах. И про призраков в Можарове, которых я один вижу, — не надо мне тут, ладно? Не надо! Я и так ничего не напишу, да если б и написал — не пропустите.

— Вот клоун, а? — усмехнулся проводник, но тут же схватился за рацию. — Восьмой слушает!

Лицо его посерело, он обмяк и тяжело сел на полку.

— В двенадцатом открыли, — еле слышно сказал он Кошмину.

— Корреспонденты? — спросил Кошмин, вскакивая.

— Телевизионщики. Кретины.

— И что, всё? С концами?

— Ну а ты как думал? Бывает не всё?

— Вот дура! — яростно прошептал Кошмин. — Я по роже её видел, что дура. Никогда таких брать нельзя.

— Ладно, о покойнице-то, — укоризненно сказал проводник.

Васильев ещё не понимал, что покойницей называют симпатичную из «Вестей». До него всё доходило как сквозь вату.

— Нечего тут бабам делать, — повторял Кошмин. — В жизни больше не возьму. Что теперь с начпоездом в Москве сделают, это ужас…

— Ладно, пошли, — сказал проводник. — Оформить надо, убрать там…

Они вышли из купе, Васильев увязался за ними.

— Сиди! — обернулся Кошмин.

— Да ладно, пусть посмотрит. Может, поймёт чего, — заступился проводник.

— Ну иди, — пожал плечом инструктор.

Они прошли через салон-вагон перепуганного Майерсона. «Sorry, a little incident», — на безукоризненном английском бросил Кошмин. Майерсон что-то лепетал про оговорённые условия личной безопасности. Пять вагонов, которые предстояло насквозь пройти до двенадцатого, показались Васильеву бесконечно длинным экспрессом. Мельком он взглядывал в окно, за которым тянулись всё те же серые деревни; лиловая туча, так и не проливаясь, висела над ними.

В тамбуре двенадцатого вагона уже стояли три других проводника. Они расступились перед Кошминым. Васильев заглянул в коридор.

Половина окон была выбита, дверцы купе проломаны, перегородки смяты, словно в вагоне резвился, насытившись, неумолимый и страшно сильный великан. Крыша вагона слегка выгнулась вверх, словно его надували изнутри. Уцелевшие стёкла были залиты кровью, клочья одежды валялись по всему коридору, обглоданная берцовая кость виднелась в ближайшем купе. Странный запах стоял в вагоне, примешиваясь к отвратительному запаху крови, — гнилостный, застарелый: так пахнет в пустой избе, где давным-давно гниют сальные тряпки да хозяйничают мыши.

— Три минуты, — сказал один из проводников. — Три минуты всего.

— Чем же они её так… купили? — произнёс второй, помладше.

— Не узнаешь теперь, — пожал плечами первый. — Не расскажет.

— Иди к себе, — обернулся Кошмин к Васильеву. — Покури пойди, а то лица на тебе нет. Ничего, теперь только Крошино проехать, а потом всё нормалдык

>>138450584
Это же ластмордушка, блэк стар, вроде

>>138443456
>1-я пикча
ябпокормил

>>138442327
Доставьте такую же - только вместо НЕХ Кадыров.

>>138445721
Это часом не Комсомольская в Зп?

>>138442863
Но у меня уже 1:24

Всмотрись в темноту

Реквестирую пасту о моде на Морровинд, где у неписей глаза кровью текли. Выручай, анон.

>>138452066
щито за кинцо?

>>138441926 (OP)

>>138452764
вот это, я понимаю, я обосрался так обосрался с разметкой

>>138447548
Россиянин картинку иногда вставляют вместе с пастой про русский эксперимент со сном

Вброшу годную пасту, которую прочитал только недавно.

Курочка, открой дверь.

МЕЖДУ НЕБЕСАМИ И ПРЕИСПОДНЕЙ
Между небесами и преисподней, на бескрайних просторах зелёного холма стоит хата. Хата просторная, с наличниками на окнах и трубой, огороженная невысоким, но крепким забором, выглядит добротно. Есть и для скотины сарай и для инструмента, и загон небольшой и курятник. Всё построил мужик, сам. Звать мужика Прохор. "Густо замешан да крепко выпечен", говорили про Прохора. Высокий и широкоплечий, немногословный, но дружелюбный. По хозяйству не ленился и соседям помогал не раз. Жил далеко не бедно, но достатком не кичился.
Жил Прохор не один — с женщиной и двумя детками. Детки, Лёша да Маша, были не его, но почитали за отца. Женщина-Наталья некогда являлась вдовой и наружности была весьма милой. О прошлой жизни говорить не любила, а Прохор особо и не спрашивал. Жили вместе они не первый уже год, и уже не второй и не третий. Казалось, во всём друг дружку устраивали, сильно ни разу не ссорились. Наталья была скромной, в быту толк знала, за домом и огородом следила, готовила сытно и вкусно, детки всегда благообразны и не избалованы, Прохор вниманием не обделён. В ответ и Прохор относился к ним с заботой и уважением. Сам он тоже был когда-то женат, но погибла жена в пожаре в прежнем его доме давным давно.
И вроде всё шло своим чередом, неторопливо, но уверенно. Корова да козы давали молоко, конь изрядно таскал и плуг и телегу, порося и кроли прибавляли в весе, картофель и прочие лезли из земли в изобилии. Детки тоже подрастали и не чурались работы. Вот только куры…
Кур у Прохора было не мало, штук 40. Двух пород — мясная и яичная. И началось с ними что-то неладное. Куры стали пропадать. По одной-две в неделю. Заметили беду не сразу — не каждый же день их считать, но в воскресенье утром не вышел на выгул один петух. Детки заметили. Сначала сами пытались отыскать, излазили весь курятник и в округе посмотрели, но петушка не нашли. Прибежали в дом, рассказали Прохору с Натальей. Отправились на инспекцию все вчетвером. Действительно — петушка не хватает. И в курятнике нету, и у скотины в сарае, ни в компостной яме, ни в выгребной. Даже в доме проверили — нигде нет. Озадачился тогда Прохор, пересчитал кур. Кур оказалось 36 — совсем не хорошо. Убежать могли, конечно, но раньше ведь не сбегали. Да и загон у них добротный и курятник — не сбежишь особо. Стал Прохор кур считать регулярно. Спустя 4 дня кур стало 34. А ещё через 6 дней — 33.

ПЁС
Внимательнейшим образом обследовал Прохор курятник и загон. Никаких следов проникновения, или взлома, или ног, или лап. Поставил Прохор капканов различных в изобилии, на дверь курятника привесил крепкий замок. Цепь для пса удлинил, чтобы до курятника с запасом хватало. А Пёс цепной был отменным и большим. Беспощадно лаял на чужого, кто смел приблизиться к хате, но без команды никогда не нападал. Шерстью был мохнат и богат острыми зубами в пасти. "Стереги моих кур" говорил ему Прохор каждую ночь, и пёс стерёг. Да только в конце очередной недели нашёлся преданный сторож за курятником больной, обессилевший и весь седой. Капканы стояли на месте и выглядели нетронутыми, замок был крепко заперт. Кур осталось 30.
"Что же случилось, Пёс?", спрашивал Прохор пса. Но тот лишь слабо поскуливал и не мог пошевелить ни единою своею лапою. На теле его не нашлось ни царапины ни другой раны, только шерсть была бела как снег, а в глазах стояли слёзы и читался животный страх.
К обеду Пёс, казалось, оправился и исправно ел суп из своей миски, виновато поглядывая на хозяина. Но Прохор не винил пса. Не раз они напару ходили на кабана и лося, и никогда пёс не трусил. Всегда он был возле, неистовым лаем своим способный запугать даже ошалевшую кабаниху или даже кинуться на медведя, спасая хозяина. Да и шерсть опять же. Значит дело с курами было ой как не чисто. С приходом вечера Пёс долго и тоскливо смотрел на катящееся за горизонт Солнце, а с наступлением темноты забился в самый далёкий угол своей будки и не

МИЛИЦИЯ
Десяток кур — это уже совсем не шутки. Вызвал Прохор из района участкового. Участковый был Володькой — парнем молодым, но толковым. С хуторянами ладил, в каждой проблеме разбирался с усердием. На своём стремительном велосипеде явился на второй день после звонка, всё выслушал внимательно. Осмотрели они напару с Прохором курятник, загон, для скота сарай. Осмотрели вокруг дома и дом. Осмотрели огород. Даже лесок неподалёку осмотрели. Ничего подозрительного. Даже глазу зацепиться не за что. Но ведь десять кур — не шутки. И пёс. Пёс в прошедшие два дня будто сник, ел плохо, не лаял по своему обыкновению, из конуры ночью не показывался. Решил Володька загостить пару дней. Прохор был не против. К тому же Наталья и детки не на шутку перепугались из-за пса, а с милиционером оно как-то спокойнее себя чувствуешь. Всё таки их обучают этому делу.
В тот же самый день повесил Прохор над курятником лампы — четыре штуки. Теперь из окна в кухне всё было видно как на ладони: и сам курятник и порядка пяти-шести метров вокруг. Володька предложил натянуть тонкой лески и сделать сигнализацию из привязанных к леске железяк. Так и поступили — лишним не будет. Железяки приладили прямо под окном, чтобы слышно было. Испытали — работает на славу. Решили пару ночей посидеть на кухне, будто в засаде. В дальнем углу оставили свечу, так, чтобы можно было едва различать предметы, но с улицы увидеть что происходит внутри было почти невозможно. Сидели, пили чай, говорили вполголоса про житьё-бытьё.
Володька сам оказался из большого города. После армии пошёл он в милицию, по стопам отца. Но долго в городе не задержался. Как это бывает — арестовал не того, кого начальство разрешает и кого начальству разрешают. Сослали тогда Володьку от греха подальше в район. Но он вроде как и не жалел. Тут проще всё, честнее. Так вот уже 4 года служит службу, притёрся, вроде как и даму сердца себе отыскал, может и жениться уж пора. Ну да там видно будет.
Рассказал он Прохору, что после звонка навёл справки, поговорил с местными. Ни у кого скотина не пропадала, в дом чужие не залезали, в огород тоже. Вообще никого подозрительного в округе не видели. Позвонил затем начальству — узнать не сбежало ли кого из колонии-поселения в шестидесяти километрах от хуторов. Ответили, что никто не сбегал, сообщений не поступало. Поделился Володька мыслями, что может зверь это или недоброжелатель из соседей. Прохор подозрения отмёл. С соседями в дружбе. Да и опять же, ни зверь ни сосед такого с Псом сотворить не смог бы. Пёс и сам зверь похлеще многих. Составили планы на утро.
Так и проговорили. Ночь прошла тихо.

>>138444058
Как-то видел тут тред про daymare или полуденный кошмар, где анон постил картинки в схожем цветовом решении, которые якобы вызывают иррациональный страх. Тогда я на тред забил, но сама идея мне запомнилась и потом не оставляла. Вяло пробовал гуглить, но ничего путного не нашел. Такие дела.

БЕДА
С утра снова оглядели всё вокруг — ничего. У курятника следов нет, замок и леска не тронуты, куры и остальная скотина беспокойства не выказывают. Широкий двор пуст. Чересчур пуст даже. Что-то было не так, не хватало чего-то. Прохор окинул двор взглядом — взгляд упёрся в будку. На дворе не хватало Пса. Скорым шагом подошли к будке, заглянули внутрь. Пёс лежал в углу. Выглядел он уставшим, дышал тяжело, седая шерсть свалялась комками. Прохор вытащил пса на воздух, отцепил ошейник и отнёс в дом. Дома детки с Натальей тут же принялись пса выхаживать: вымыли, вычесали, дали мяса кусок, гладили и говорили ему поправляться. Пёс, казалось, чуть повеселел и принялся есть. Прохор смотрел на него мрачнее тучи, в воздухе повисла тревога.
К вечеру пёс совсем оправился, ел с аппетитом и будто воспрянул духом. Выпустили его во двор, к будке прицеплять не стали. Закончив дела свои до сумерек, Прохор отыскал Володьку, который делал милецейские свои изыскания. Отправились ужинать. После ужина пересчитали кур — все на месте. Проверили двери и замки. К десяти вечера Наталья уложила деток спать, пожелала Володьке с Прохором спокойной ночи и отправилась спать сама. Прохор выглянул во двор, крикнул пса, приоткрыл дверь. Но Пёс решительно сидел у будки, в дом идти не хотел, бодро глядел на своего хозяина. На сердце вроде полегчало. Прохор прикрыл дверь, но запирать не стал.
Ночь выдалась тёплая и ясная. Проговорили мужики на посту своём до полуночи. В первом часу ночи Володьку сморило — налазился по курятниками, да чердакам, умаялся. Прохор глядел в окно, глубоко задумавшись, прокручивая в голове прошедшие дни, вспоминая испуганные глаза Пса. Потом мысли его побежали в прошлое, когда он 8 лет назад взял пса совсем маленьким щенком. Породу Прохор не помнил. Помнил, что любила таких собак Людмила — его бывшая жена. Вспомнил лицо Людмилы, простое, но красивое, её русые волосы, всегда убранные в тугую косу. Вспомнил, как в минуты близости распускала она эту косу, и волосы густыми локонами словно языки пламени волновались на простынях вокруг её головы в такт обоюдному движению тел. Но вот будто пахнуло жаром. Волосы Людмилы взметнулись с простыней пламенем уже настоящим. Обожгли лицо. Со всех сторон окутал Прохора звук пожарища. Завывало пламя, трещали доски. Людмила глядела на него не моргая окутанная языками огня. Глядела. Глядела.
Проснулся Прохор весь в поту, сердце бешено колотилось. Приснилось. Не заметил как уснул. Ткнулся лицом в тёплый чайник на столе — вот тебе и пожарище. Ох, господи, что за наваждение. Володька всё так же дремал. Но звук! Звук пожарища не пропал. Даже не пожарища, скорее… Прямо у левого уха, будто кто-то скребёт в окно! Тут Прохор заметил, что Володька уже проснулся — он оцепенело смотрел в окно и изо всех сил упирался руками в стол, так что стул, на котором сидел милиционер, медленно со скрежетом начал отъезжать назад. Резко повернулся Прохор к окну — и увидел там Пса. Встав на задние лапы, с пеной у рта пёс бил лапами в окно, царапая стекло когтями.
Опрокинув стул Прохор кинулся на улицу. Пронёсся через комнату, сшибая по пути мебель, дёрнул ручку входной двери — заперто. Дернул ещё — заперто. Изнутри, на засов. Выдернул засов из пазов, схватил его словно дубину, распахнул дверь и бросился бегом к кухонному окну. Позади послышался топот Володьки — очухался видно. Милиционер выскочил на крыльцо, заорал "Стоять всем на месте!" и пальнул дважды в воздух. Всё это Прохор слышал уже забегая за угол дома. Ноги несли его быстрее ветра, руки крепко сжимали большой тяжёлый засов.
Пёс лежал под окном. Его могучее тело было опутано цепью вдоль и поперёк, той самой, что была прикреплена к будке. Будка была тут же — выворотив из земли несущие балки и не имея возможности выпутаться, Пёс протащил её сначала до двери в дом, а затем до окна на кухне, чутьём своим узнав местоположение хозяина. Прохор огляделся, присел рядом с псом. Огляделся ещё раз — никого не заметил. Положил засов на землю, но так, чтоб в случае чего тот был под рукой. Склонился над собакой, принялся распутывать цепь. За спиной раздались шаги, остановились рядом. "Огляди скорей курятник", — попросил Прохор не оглядываясь. Шаги удалились. Пёс тяжело дышал, свесив язык на бок. Цепь местами была намотана так плотно, что практически душила его. Глаза, полные ужаса и осознания собственной беспомощности не мигая смотрели на Прохора. "Потерпи чуток", — проговорил он и принялся распутывать цепь. За спиной снова послышались шаги, донеслось частое дыхание.
— Пойду курятник осмотрю, на дворе никого нет, — раздался голос Володьки.
— Ага, — бросил в ответ Прохор и продолжил распутывать цепь, приговаривая "Потерпи, потерпи, чуть-чуть ещё осталось". Внезапно в голове будто что-то щёлкнуло.
— А как же… — начал было Прохор, оборачиваясь, но Володька отошёл уже прилично и его не услышал. Страх волною поднялся из живота, пробежал мурашками по спине и руками, зашевелил волосы на голове.
"Иисусе… А кто же в первый раз подходил?". Прохор оцепенел, глаза его широко распахнулись, но ничего не видели, рука потянулась к засову.
Пёс принялся скулить и слабо скрести лапой руку хозяина. Это помогло отогнать сковавший Прохора ужас. Он быстро высвободил пса из пут, взял на руки и отнёс в дом. Внутри, поодаль от двери, стояла взволнованная Наталья, кутаясь в платок. Со второго этажа на лестнице высунулись детки. "Пригляди за ним", сказал Прохор и передал пса на руки Наталье. Сам же поспешил к курятнику.
Лампы работали в полную силу; курятник было видно словно днём. Милиционер стоял возле: опёрся на переднюю стенку плечом и нервно курил. "Нету тут никого, — сказал он приближающемуся Прохору, выдыхая клуб дыма. — Если и были, то ушли. Всё оглядел". Сигарета подрагивала в пальцах Володьки.
— Ох и пересрал же я, — буркнул он виновато.
— Ничего, бывает, — спокойно ответил Прохор, будто погружённый в свои мысли.
— А Вы быстро среагировали, как спецназовец какой.
— А? А это… Да. Наследственность у меня хорошая. Отец и дед в спецвойсках служили.
Оба задумчиво упёрлись взглядами в дверь курятника и замок. Всё накрепко заперто. Володька присел на корточки, взял замок в руку и внимательно оглядел — вечером он прилепил тоненькую волосинку поперёк отверстия для ключа. Волосинка была на месте, целая и невредимая. Значит ключом замок не открывали. Следов взлома не видно. Дверь невредима, стены курятника целые, крышу тоже проверил. "Откроем — посмотрим?" — спросил он Прохора.
— Слушай, Володька, — начал тот, будто не услышав его вопроса. — Ты когда ко мне подходил нико…
Внезапно со стороны дома раздался протяжный душераздирающий вой. Прохор пулей сорвался с места и ринулся к дому, сжимая кулаки. Володька плюнул сигарету и побежал за Прохором, вытягивая на ходу табельный пистолет из кобуры. В несколько секунд они достигли дома и влетели в комнату. В комнате на полу сидела Наталья, держа на коленках голову Пса. Его могучая пасть была приоткрыта, из неё на подол ночной рубашки выпал язык, глаза застыли на месте, могучее тело обмякло. Лёшка с Машкой сидели на лестнице и рыдали взахлёб. Пёс умер.

ПРОЩАНИЕ
Провожали Пса на рассвете. Поодаль от дома, в поле Прохор соорудил деревянный настил, Наталья с детками набрали цветов. К рассвету всё было готово. Подошёл Володька, обследовавший остаток ночи курятник, будку и землю вокруг. Пса завернули в чистую белую простыню и уложили на настил. Рядом Прохор положил только что заколотого поросёнка. Встал рядом с настилом, положил руку Псу на голову поверх простыни и зычно затянул печальную песню. Володька был несколько удивлён такими похоронами. К тому же он не мог разобрать слов песни — какой-то совершенно чужой язык. Глянул на Наталью. Та стояла в слезах и прижимала к себе плачущих деток; смотрела в пустоту, опустив голову. Удивлённой она не выглядела… Ну да ладно. Прохор закончил петь. Наталья и дети подошли и положили цветы. Володька тоже подошёл попрощаться.
Прохор зажёг спичку и поднёс к охапке сена под настилом. Огонь охотно переполз на соломинки и начал разрастаться. От сена занялись сухие доски. Вскоре весь настил полыхал огромным факелом, унося в небо дым и пепел. Пепел и бесстрашный дух Пса. Люди стояли поодаль. Стояли молча. Даже по щеке Володьки скатилась скупая мужская слеза и затерялась в двухдневной щетине. Лишь Прохор не проронил ни слезинки. Черты лица его стали жёсткими, взгляд холодным, с затаённой глубоко внутри злобой и жаждой мести. По тому, как быстро горечь утраты была спрятана в глубины души Прохора, как скоро она сменилась холодной решительностью, Володька догадался, что не в первой этому человеку провожать близкого, ушедшего раньше срока. Так же ясно было и то, что сидеть сложа руки Прохор не будет. Не собирался делать этого и Володька.
Как догорел погребальный костёр, Прохор собрал пепел и кости. Затем старательно перетёр всё в пыль и развеял в поле. Наталья с детьми ушла в дом готовить обед. Володька стоял поблизости и курил. Прохор сам позвал его на разговор. Сели на крыльце, собрались с мыслями. Картина получалась следующая: каждые 6-7 дней пропадает от двух до пяти кур. «До пяти?» — удивлённо переспросил Прохор. Володька ответил, что пересчитал кур ночью — осталось 25. Пропали три курицы и два оставшихся петушка.
«Ясно», — сухо ответил Прохор.
Следов взлома нигде нет. Следов ног, рук, лап или чего-то ещё, кроме оставленных людьми и собакой, ни рядом с курятником, ни рядом с домом, ни рядом с местом, где стояла будка, ни у скотины в сарае тоже нет. Капканы не тронуты, сигнализация не тронута. Что ещё?
— Дверь, — сказал Прохор. — Когда я побежал на улицу, дверь в дом оказалась заперта на засов, хотя я оставлял её открытой. Наталья не запирала, я спрашивал. Детки тоже не запирали, да и вряд ли смогли бы — высоко и тяжело. Но я всё равно спросил. Это были не они. Ты запирал?
— Нет, не запирал…
В воздухе повисла напряжённая тишина.
— Ещё одно, — начал Прохор, и мурашки снова пробежали по его спине и затылку. — Помнишь ты подошёл ко мне, когда я Пса распутывал? Сказал, что пойдёшь курятник осмотреть.
— Ну?.. В смысле помню, да.
— Ничего не заметил странного?
— Да нет, вроде. Ну кроме пса, всего перемотанного цепью.
— Ясно, — ответил Прохор, и рассказал Володьке про историю с шагами.
Прохор замолчал. Володька достал сигарету и закурил.
— Чертовщиной какой-то отдаёт, — сказал он наконец. — Дверь, запертая изнутри, пёс, перемотанный цепью, да ещё и поседевший от чего-то, шаги эти, следов нет никаких. Не по себе мне как-то, пиздец. Прошу прощения...
— Да какое тут прощение. Пиздец он и есть пиздец. И ведь Пёс-то знал видно, что эта тварь придёт. Или твари. Или хер знает кто… Не пошёл в дом, у будки остался. Защищать… И ведь предупредил. Будку выворотил весь связанный и меня нашёл. И предупредил… — казалось, сокрытая печаль вот-вот вырвется наружу, но Прохор тут же пришёл в себя.
— Ладно! — хлопнул он тяжёлой ладонью себя по ноге. — Чего делать-то будем?
— Всё, что можно было обследовать сейчас, я осмотрел за ночь и утро. Дальше нужны спецсредства. Я поеду обратно в райцентр. Там чего-то где-то в наличии оставалось вроде. Не много, конечно, да и я не особо специалист, но всё же лучше, чем ничего. Постараюсь протолкнуть это дело. За пропажу куриц, конечно, вряд ли кто серьёзно возьмётся, но историю с псом можно раскрутить как нападение. Будку и цепь не трогай и домашним не вели, следы от будки тоже старайтесь не затоптать. Я вернусь — осмотрю ещё раз. Может кого из старых знакомцев-специалистов из города получится выдернуть. Я там вроде как на хорошем счету остался. Хоть и пришлось в «ссылку» отправить, но мажоры-то, они, сам знаешь, не многим по душе. С курами чего делать — я не знаю. Другая животина его, или их, вроде не интересует.
— Может в дом взять?
…
— Я бы не стал…
— Эх да… И я бы не стал. Ну да ладно — там видно будет.
— Невесёлая ситуёвина вырисовывается…
— Совсем невесёлая. Ну да мы тоже не лыком шиты…
— Идите обедать! — услышали они с кухни голос Натальи.
После обеда Володька засобирался в дорогу. Попрощался с хозяйкой и детьми. Ещё раз окинул взглядом двор, дом, курятник. Взял велосипед, пошли с Прохором к калитке. На душе у обоих было тяжело.
— Слушай, Прохор, — спросил вдруг Володька. — А что за песню ты пел? У пса на… похоронах? Я ни слова разобрать не смог.
— Я и сам слов не понимаю, — ответил Прохор. — Слышал эту песню от отца, а он от деда, а тот от прадеда. Отец пел её обычно в тяжёлые минуты, когда близкие уходили. Он сам слов не понимал тоже, но пел. Да и песня сама грустная, прямо в душу западает. Думается мне, что про такие вот невзгоды она как раз и есть.
— Так оно и мне показалось, — отвечал ему Володька; про костёр и поросёнка он спросить не решился.
Вышли за калитку. Пожали руки. Потом вдруг обнялись почти по братски — сильно сблизила их та ночь.
— Я там Наталье телефон свой записал. Ты звони чуть что. И так просто звони. Я копать начну по своим каналам, может чего накопаю. Дак чтобы в курсе быть. Но через неделю отзвонись обязательно. Мне-то если только письмо тебе слать, так пока оно дойдёт. Думаю недели через две-три вернусь. Если повезёт, то не один. Держись тут.
— Уж я-то продержусь. Так, мать его, продержусь…
Обнялись ещё раз и поехал Володька. Нёс его велосипед прочь, вниз по холму. Вечернее солнце играло в спицах, раскидывая блики во все стороны. Ноги жали на педали, превращая желание в энергию. Пыль вздымалась из-под колёс. Тоскливо было на душе у Володьки, будто друга в беде оставляет. Но дело приняло нешуточный оборот. Нужно было действовать, и действовать быстро — такими темпами оставалось минимум недель пять, если число похищаемых не начнёт расти, как было нынешней ночью. По приезду ещё была мысль у Володьки устроить засаду, но уж если огромного Пса спеленали как ребёнка, надеяться на голую человеческую силу и чутьё было опрометчиво. Нужна была техника, инструменты, опытные напарники для подстраховки в конце концов. Без подготовки и тем более в одиночку соваться в такую засаду было глупо и опасно. Совсем не так думал Прохор, но Володька никак не мог знать этого в тот вечер.

КАЗАКИ
После прощания с Володькой Прохор вернулся в дом, велел Наталье запереть все сараи и двери как стемнеет и лёг на кровать. По всему выходило, что ближайшие пять дней неприятностей можно не ждать. А значит время подготовиться есть. Прохор провалился в сон. Спал он долго и без сновидений. Проснулся лишь к полудню следующего дня.
В доме всё было тихо и спокойно. На столе стоял завтрак. С улицы доносились голоса Лёшки и Машки. Солнце светило ярко и радостно, и в первую секунду Прохор искренне обрадовался погожему дню. Но затем остатки сна улетучились окончательно, и вчерашний день и всё предшествовавшее ему снова навалилось на душу и разум. Рассиживаться было некогда. Прежде всего — дом. Нужно проверить всё: двери, окна, чердаки, стены — каждую щель. На окна поставить тяжёлые ставни, чтоб запирать на ночь. Чердачное окошко закрыть заглушкой, а на люк с чердака повесить замок. Обить может ещё дверь железными прутами, для крепости. О нет, сам Прохор прятаться не собирался. Но в доме останутся Наталья и дети. Кончено, непонятно, как оно или они пробираются внутрь, но не обезопасить хоть сколько-нибудь дом Прохор не мог.
Дела не отставали от мыслей. Прохор сразу принялся за работу. Домашние с настороженностью смотрели за его приготовлениями: сначала куры, потом Пёс, теперь в доме баррикады. Но выражение уверенности и упорства на лице Прохора несколько успокаивали. С Натальей и детьми Прохор был как прежде приветлив и ласков, но во взгляде его что-то определённо изменилось.
На следующий день, вешая на окна ставни, Прохор вдруг услышал лошадиное ржание и мужские голоса. Обернулся. Вдоль его забора ехало пятеро конных, все мужчины. Лошади тяжело навьючены. Одеты вроде как по-военному, в высоких шапках, на поясе у каждого сабля. Да неужто? Казаки! Прохор пригляделся. Ну точно — казаки. Какого чёрта принесло? Да и откуда вообще? «Один день удивительнее другого» — подумалось ему. Путники, казалось, ехали мимо и уже миновали калитку, как вдруг один из них развернул лошадь и крикнул, обращаясь к Прохору:
— Эй, мил человек! Здравствуй!
Остальные четверо остановили коней, поглядели сначала на своего товарища, потом на Прохора. Тоже повернули лошадей и подъехали к калитке.
Прохор спустился с лестницы, положил так и не привешенную створку ставни на землю и подошёл к калитке.
— И вы здравствуйте, добрые люди.
— Как хозяйство Ваше?
— ...вот напасть... Да всё ничего вроде, бог даст — перезимуем. Вы какими судьбами в наших краях?
— Товарища мы ищем своего хорошего, боевого. Уж несколько лет как пропал, а куда не сказал. А у нас дело к нему. Уж пол России изъездили, да вот вроде ниточка нашлась. Вроде как где-то в ваших краях он.
— Ну что ж, товарища искать — дело доброе.
— Фролка, будем знакомы. Это вот товарищи мои: Стенька, Ерошка, Анфим да Епифан — остальные четверо кивнули головами в знак приветствия, выглядели все пятеро достаточно молодо.
— Прохор.
— Добре. Послушай, Прохор. Уже много дней мы в дороге, кони наши устали и проголодались. Не пустишь ли ты на к себе хоть на двор передохнуть, да коням сена не дашь ли, а мы тебе помогли б чем смогли по хозяйству, али монетой отблагодарили бы.
Прохор оглядел их внимательно. Подвоха в их словах он не чуял, а чутью своему доверял, и вообще как-то по душе пришлись ему эти казаки.
— Пустить я вас не прочь, ребятушки, и сенца лошадям подкину. Да вот только в нехороший час вы приехали. Зло следит за этим домом, не угодить бы вам в беду. Могу вон соседа за вас попросить, думаю не откажет.
— Зла мы, мил человек, не боимся, не беспокой соседа, — ответил Фролка и широко улыбнулся.
— Ну, раз так, обходите забор справа, увидите там ворота — я вам открою.
Казаки въехали во двор, спешились, сняли с коней тюки. Прохор кликнул деток, велел им отвести коней в сарай и дать сена. Детки, увидев казаков, принялись их разглядывать. Анфим подмигнул деткам и скорчил смешную рожу — те заулыбались. «Добрый знак, может хоть подзабудутся», подумалось Прохору — весь вчерашний день Лёшки с Машкой то и дело выли навзрыд, и спрашивали, когда вернётся Пёс.
— Располагайтесь где нравится, только не у курятника. Лучше вообще стороной его обходить.
— Как скажешь, мил человек, — откликнулся Фролка, поглядел на курятник. — А что там? Вон, гляжу, конура как будто собачья лежит на боку.
— Это уж моя забота, ребятушки, это уж я сам.
— Добре.
На шум вышла Наталья. Завидев казаков, она сильно удивилась, но Прохор взглядом успокоил её. Казаки учтиво поздоровались с хозяйкой, Фрол, как и прежде, представился сам и представил своих товарищей.
— Вот тут если мы присядем, не помешаем? — спросил Фролка, указывая на лужайку слева от забора.
— Не помешаете, — отозвался Прохор и полез обратно на лестницу привешивать ставни.
К ужину со ставнями было покончено. Чердак также был готов, оставалась лишь дверь. Казаки тем временем готовили стоянку. Фролка, видимо он был среди них главным, сразу смекнул обстановку: Ерошка и Анфим заготовили дров, и себе и хозяевам дома, Епифан натянул от забора навес, сложил туда все вещи и занялся подготовкой места для костра, Стенька отправился в лесок, в надежде чего подстрелить. Детки постоянно крутились вокруг гостей. Наталья, было, их одёрнула, но гости были не против такой компании, веселей, мол.
К ночи казаки начали зазывать хозяев посидеть с ними у костра. Детки уже легли спать, Наталья сослалась на усталость и тоже отправилась ко сну, а вот Прохор был не прочь отвлечься от последних событий. Присели кружком, раскурили трубки. Прохор тоже раскурил.
— А что у вас тут за места такие интересные? — обратился к нему Стенька.
— Какие такие интересные? — удивился Прохор.
— Да вот ходил я сегодня в лес, думал поймать кого на ужин. Дак ведь на силу нашёл вон пару перепелов. Людей тут не много — распугать не должны были, да и следы звериные в лесу повсюду, а зверья нет. Будто ушло всё куда, попряталось.
«Видимо отвлечься не удастся» с досадой подумал Прохор, а вслух сказал:
— Странные тут дела у нас творятся, ребятушки, тёмные. Кто-то кур у меня таскает. Уже которую неделю. То ли зверь, то ли человек. Собаку вон загубил мою. Как таскает — непонятно. Замки не тронуты, следов нету. Пытались его с участковым местным поймать — не сумели.
— Дела-а-а…
«Как то легко стали слова выходить, взял и выложил всё первым встречным» подумалось Прохору. И вообще, в голове появилась необычайная лёгкость.
— Может подсобить тебе, мил человек? Мы ребята не из робких, — бодро спросил Фролка.
— Спасибо, сам как-нибудь управлюсь. Моё это дело, личное.
— Добре… А ну-ка — споём казаки!
Послышался одобрительный гул. Прохора же одолевало какое-то забытьё, хотелось лечь и раствориться в этой прохладной ночи и ясном небе с россыпью звёзд. Будто откуда-то издалека он услышал слаженный хор голосов, поющих чуднУю песню...

>>138453660
Под кровавою луною льёт кислотный дождь.
Сто веков дорогой боли ты вперёд идёшь.
За спиной лежит в руинах старый дряхлый мир.
Ты — велик, могучий воин — Чёрный Командир.

Высоко несут штандарты верные бойцы.
Не нужны им жёны, дети, матери, отцы.
Ты для них — бог-император, светлый, новый мир.
Всеобъемлющая сила — Чёрный Командир.

В беспощадном твоём взоре дьявольский закат.
Одного довольно слова — города сгорят.
С головой затопишь болью этот скучный мир.
Твой приказ беспрекословен, Чёрный Командир.

Хлещет кровь, кишки фонтаном, смерть на вертеле.
В эндорфиновом угаре…
Тут Прохор окончательно отключился и остальной песни не слышал.
Проснулся он рано утром и почувствовал себя лёгким и хорошо отдохнувшим, хотя голова была будто ватная и слегка кружилась. Лежал он под навесом, укутанный каким-то одеялом. Казаки сидели рядом, завтракали.
Фролка заметил, что хозяин дома проснулся:
— Лихо ты вчерась уснул, даже не попел с нами толком.
— Ох… Странные какие-то песни у вас, ребятушки…
— Чего ж странного? Про чёрного ворона, да батьку атамана, да лихого коня — казацкие наши все.
— А как же чёрный командир? Император? Смерть на вертеле?
— Эко тебя с табачка нашего забрало! — захохотал Ерошка. — Но это ничего, с непривычки просто, бывает.
Остальные казаки тоже заулыбались. Прохор смущённо почесал затылок и решил подниматься, да идти в дом.
— Держи. Выпей напоследок, — Анфим протянул Прохору алюминиевую кружку с чем-то горячим. — Прочищает голову с утреца.
Пахло травами. Прохор выпил полкружки и действительно, в голове прояснилось и мир перестал раскачиваться. Поблагодарил казаков и пошёл в дом. В комнате Наталья как раз накрывала завтрак.
Весь день Прохор провёл инспектируя дом. Казаки снова вызвались помочь и довольно умело набили железных полос на входную дверь по просьбе хозяина. Накололи впрок дров, накосили сена. К вечеру собрали свою стоянку и приготовились в дорогу. Прохору с Натальей большое спасибо, деток угостили какими-то причудливыми сладостями. Хозяева тоже от всей души казаков за помощь отблагодарили, деньги брать отказались.
Наталья с детьми, распрощавшись с гостями, ушли в дом, Прохор пошёл провожать гостей. У ворот к нему обратился всё тот же Фролка:
— Вижу, хороший ты человек, Прохор. Мы с ребятами не особо уж и торопимся, может таки подсобить тебе? Поглядели мы, как ты с домом хлопотал — будто к осаде готовишься. Сдюжишь ли?
— Сдюжу, никуда не денусь. Счёты личные у меня к этим скотам, кем бы они ни были.
— Ну, дело хозяйское. Человек ты видно что не робкого десятка. Вот, возьми от нас всех подарок, на удачу.
С этими совами Фролка протянул Прохору нож с резной рукоятью. Нож выглядел добротно: ровное лезвие, без единой зазубрины, рукоять, кое-где потёртая (нож явно немало повидал на своём веку), крепко сидела в руке.
— Не думай даже отказываться, — усмехнулся Фролка. — Он твой.
— Спасибо, ребятушки, ото всей души спасибо.
Фролка вскочил в седло.
— До свиданья, мил человек.
Остальные четверо махнули рукой.
— И вам до свидания. Удачи в поисках.
Фролка улыбнулся, развернул коня и пустил шагом. Остальные казаки последовали за ним. Прохор поглядел немного им вслед будто задумавшись и пошёл обратно в дом. Недавние события будто отступили на второй план и казались уже не таким пугающими. И то хорошо. Как-то спокойно он себя чувствовал с этими казаками. Может зря от помощи отказался? Ну да ладно. Мужик сам свои проблемы решать должен. Оставалось ещё 2 дня. Ещё 25 кур.

ОНТАКТ[править]
Время пролетело в бытовой суете. Казаки своим появлением как-то разрядили обстановку, сгладили. Но наступило утро шестого дня, шестая ночь неумолимо приближалась. Кур по-прежнему было 25. Значит — сегодня или завтра. Наталья с утра уже была встревожена — она видела, что Прохор готовится к чему-то, и произойдёт это что-то именно сегодня. Но знала она так же, что отговаривать бесполезно, поэтому старалась держать себя в руках, за что Прохор был ей очень благодарен — у самого на душе скребли кошки.
А не позвонить ли Володьке? После обеда отправился Прохор до телефона — час ходу. Ответил Володька только со второго раза. Ответил резко, будто оторвали его от чего-то срочного и важного.
— Здравствуй. Прохор это звонит, с курами который.
— Наконец-то, — голос Володьки смягчился, — я уж думал не позвонишь. «С курами который», — передразнил он Прохора, — будто я забыл. Мне теперь куры твои ночами снятся. Как дела-то?
— Да пока тихо всё.
— Куриц не убыло?
— Нет, 25 как было с того дня.
— Ладно. Слушай, Прохор, мысли меня посещают, что вляпались мы во что-то с этими курами. Во что-то серьёзное вляпались. По архивам судя, случай твой не единичный. 30 лет назад был похожий случай, в середине 80х, перед ним ещё один в 1955. Так же пропадали куры неведомым образом, ни улик, ни свидетелей. И что интересно, оба дела в итоге были переданы ГБшникам. А дальше — стена, за которую мне не пробиться. Ни одной записи, чем дела заканчивались. На запросы мне или вообще не отвечают, или допуска секретности не хватает.
— Дела…
— Я ещё поузнаЮ, есть тут одна зацепка. Но, сам понимаешь, отчёты уже сданы и запросы отправлял я официально. Структура у нас неповоротливая, но, сдаётся мне, стоит тебе ожидать в скором времени гостей из районных властей, а то и ФСБшников. Дела они любят делать быстро и тихо. Посторонних никого не видел? Они обычно в гражданском сначала заходят.
— Да нет вроде. Казаки только мимо проезжали.
— Кто?
— Казаки. В папахах и на конях. Переночевали у меня.
— Ни хрена себе. Вопросы задавали какие? Ты им рассказывал чего?
Прохор на секунду смутился.
— Ну так, сказал просто, что вор тут объявился. Они помочь предложили, но я отказался.
— Ладно. Вряд ли это «официальные представители» были. Слишком рано ещё. Но странно как-то.
— Да не говори…
— Курятником интересовались?
— Нет. Я ходить к нему не велел, а им и без надобности будто. Всегда на виду были вроде. По хозяйству помогли немного.
— Ладно, посмотрим. Я тут почву слегка подготовил на будущее — слил информацию по этим похищениям и нападениям одной журналистке знакомой. Расписал как мог красочно. Вроде она ухватилась — в районе-то всё равно не происходит ничего, изголодались они по жареному. Если шум поднимется, «чекистам» наверняка работать будет сложнее. Может я к тому времени сам к тебе вырвусь.
— Шустёр.
— А то.
Пару секунд из трубки не доносилось ни звука.
— Держись там, Прохор. Сегодня?
— Сегодня или завтра выходит что.
— Ты только не учуди чего. Сиди в доме. Пёс с ними, с этими курами.
— Пёс, да…
— Господи, извини, не хотел я. Извини, Прохор.
— Да ладно, ничего. Все когда-нибудь помрём. Пойду я что ли.
— Не суйся только никуда, слышишь?
— Слышу-слышу, да.
— Ну давай. Позвони мне, как там всё… пройдёт.
— Позвоню, ага. До связи.
— До свидания, Прохор.
Домой Прохор возвращался не спеша: думал, прикидывал. Дома поужинал, загнал зверьё в сарай, кур пересчитал. Всё накрепко запер. Наталье и детям велел идти спать раньше, дом запереть изнутри и не выходить. К окнам не подходить и его не выглядывать. Сказал, что сам дома ночевать не будет, придёт только утром. Наталья было принялась его отговаривать, но Прохор был неумолим. Из сундука вынул он свою безотказную «Сайгу», достал патроны, зарядил. На кухне взял воды и бутербродов. На всякий случай прихватил фонарь и одеяло. Сложил всё в заплечный мешок. Темнело.
Вышел в начале двенадцатого. Подождал, пока Наталья задвинет засов, толкнул дверь плечом — заперто. Обошёл дом кругом, проверил ставни — все крепко закрыто. Хорошо. Пора в засаду. Её решено было обустроить в кустах смородины. Курятник оттуда просматривался преотличнейше, к тому же и дом и сарай со скотиной тоже были на виду. Аккуратно, чтобы не поломать веток, пролез Прохор в смородину. Сел на траву, положил рядом «Сайгу», скинул мешок. Оставалось только сидеть и наблюдать. И Прохор сидел. Время текло мучительно медленно, то и дело затекали ноги и спина. Приходилось осторожно ворочаться в кустах, перекладывать вещи. Похолодало. Прохор закутался в одеяло и решил поесть. Идея оказалось не самой удачной: в тепле под одеялом да на сытый желудок захотелось спать. Подложил под спину рюкзак, поворочался, скинул одеяло. Холодно. Накинул обратно. Глаза закрывались. Прохор уже совсем задремал, как вдруг до его слуха донеслось шуршание. Не показалось ли? Прислушался. Точно! Опять шуршит. Сзади! Будто скребут чем-то о забор. Может малина просто на ветру качается? Как раз у забора она. Или мышь какая? Но нужно быть предельно осторожным. А вдруг — они? Прохор перехватил поудобнее винтовку. Когда взял её в руки — сам не помнил. Снял с предохранителя и тихонько пополз из кустов в сторону забора. Сердце часто билось в груди. Шуршание не повторялось. Почудилось что ли? Но проверить всё равно надо.
Прохор тихо как мог подполз к тому месту у забора, откуда, как ему показалось, доносился шум. Вот! Опять что-то будто шаркнуло с той стороны. И опять, чуть впереди. И снова, ещё чуть подальше. К калитке идёт! Не успел Прохор как следует испугаться, как из-за забора раздался нечеловеческое рычание! Волосы встали дыбом, сердце замерло в груди. Снова рычание! Надрывное, истошное. Наполненное злобой и болью. Прохоря затрясло от хлынувшего в кровь адреналина. «Сайга» в руках казалось совсем невесомой, мир вокруг стал ярче, мысли неслись в голове с бешеной скоростью. Прохор слышал каждое движение твари по ту сторону забора, слышал как тяжело она дышит, хрипит, скребёт по забору. И движется вперёд, медленно но верно.
Прохор бросился к калитке, распахнул её одним пинком ноги, срывая шпингалет. Как кошка шмыгнул в проём, резко развернулся вдоль забора в сторону твари и прицелился. Тело действовало само, быстро и чётко. Прохор вгляделся в пространство перед собой. Ночь была тёмной, всё небо затянули плотные тучи. Но всё же он смог различить бесформенную массу, колышущуюся у забора. Словно прилипнув к доскам, существо медленно ползло вперёд, громко хрипя. Время раздумий кончилось. Прохор прицелился точно в середину тёмной шевелящейся субстанции.
— Это тебе за Пса, тварь! — крикнул он.
Внезапно существо, не дождавшись выстрела, качнулась в сторону от забора и повалилась на землю.
— Сам ты пёс, ёбтатьэ-э-э… — раздался из субстанции человечески голос.
— Твою ж мать!
Палец уже тянул спусковую скобу. Прохор резко дёрнул ствол вверх. Раздался выстрел. Пуля ударилась в землю на несколько метров выше цели.

>>138453765
— Ты что шумишь, а-э-а-э… уэ-уэ-уй-уэ-э-экхххххппппкрррр-кх-кх… Ой бля…
Прохор включил фонарь и навёл яркий луч на «существо». Круг света выхватил из темноты корчащееся блюющее тело. Всем своим видом тело напоминало Семёна.
— Вот же тварь пьяная, чуть до инфаркта меня не довёл! — Прохор закинул карабин на плечо.
— Прошенька, это ты что ли-э-э-э..? Это Сёма это я. Здравствуй.
— Прохор! Прохор! Отзовись! — раздался голос Натальи со стороны дома. И тут же что-то хлопнуло. И ещё раз.
Прохор резко повернулся. На крыльце дома в прямоугольнике света он увидел силуэт Натальи. Что хлопало? Взгляд переметнулся на курятник. Две лампы из четырёх не горели! Бросив фонарь, Прохор побежал к курятнику, стягивая с плеча «Сайгу».
— Быстро в дом и запри дверь! — рявкнул он на Наталью.
За несколько метров до курятника перешёл на шаг, держа оружие наготове. Остановился, замер. Со стороны калитки снова донёсся душераздирающий рык. «Вот же ж паскуда…». У курятника было тихо. Осторожно ступая, Прохор приблизился. Осмотрелся. Ничего. Обошёл курятник по кругу, заглянул вниз, но без фонаря что-либо разглядеть было трудно.
— Выходи, тварь! — крикнул Прохор.
— Ну что ты ругаешься, Проша… Я домой хочу просто иду. Что ты… — раздалось со стороны забора.
Прохор обошёл курятник ещё раз. Обошёл дом. Вернулся к калитке и подобрал фонарь. Обошёл всё ещё раз с фонарём. Отпер курятник и пересчитал кур, все на месте. Осмотрел лампы — лампы лопнули. В деревне да на улице — обычное дело. Проверил скотину. Скотина нервничала, видно испугалась выстрела и криков. Подошёл к двери в дом.
— Тут стоишь?
— Тут, — донёсся из-за двери голос Натальи.
— Говорил же — не выходи из дома! Хоть что тут твориться будет! Не выходи!
…
— Поняла?
— Поняла.
— Не выйдешь?
— Не выйду.
— Ладно. Нормально всё со мной. Иди спать ложись.
Остаток ночи Прохор провёл сидя на крыльце, привалившись спиной к перилам и не сводя глаз с курятника. Но больше ничего не происходило. Шумел листвой ветер, качалась на петлях калитка, по небу на север позли тучи, по дороге на запад ползло тело Семёна.

>>138453433
Блядь, такая хуита.

>>138453793
Да ладно тебе. Я тут крипи-тред оживляю, а ты возмущаешься.

КУРОЧКА, ОТКРОЙ ДВЕРЬ
С рассветом Прохор решил оставить пост. Зашёл ещё раз к курам, пересчитал. Не убыло. Сходил до сарая за молотком да гвоздями. Починил калитку. Постучал в дом. Наталья тут же открыла. Прохор только вздохнул, но ничего ей говорить не стал. Поди и так изнервничалась. Но надо будет всё же предупредить, чтобы так запросто не открывала. Рассказал ей Прохор, что за оказия с ним ночью приключилась. Что ничего страшного не произошло. Вроде заулыбалась. Ну и хорошо. Спустились детки. Позавтракали всей компанией.
Весь день Прохор проспал. Проснулся к ужину. Поел и решил собраться заранее. Наталья снова выглядела встревоженной. Просила не ходить. Пусть, мол, участковый разбирается. Прохор отвечал ей, что участковый тоже разбирается, и что всё будет хорошо. Сговорились, чтоб раньше девяти часов дом утром не отпирать, чтоб наверняка. А ежели что, Прохор и со скотиной в сарае поспит до назначенного часа. На улице темнело. Пора.
Прохор вышел в полной готовности. С Натальей обнялись, дверь закрыли. Обошёл с проверкой дом и двор. Подошёл к курятнику, оглядел, сменил сгоревшие лампы. Пора в засаду. Засаду на этот раз решено было устроить под курятником. Места там как раз хватало, чтоб лечь, а при желании и сесть. Накидал Прохор под курятник сена, накрыл сверху одеялом. Залез — неплохо. Холода с земли не чувствуется, со всех сторон прикрывает трава, в тени, калитку видать, вход в курятник прямо перед глазами. Остаётся только ждать. Лишь бы опять какой пьяница в гости не пожаловал. Боялся Прохор, что, возможно, спугнул он вчера злодеев, пока с Семёном «воевал», что теперь не явятся они, и не отомстит он за Пса и курочек, не изловит негодяев.
Минуты шли долго, томительно. Стрекотали сверчки, шумели деревья, где-то высоко в небе кричала птица. Прохор смотрел в пространство перед собой и ни о чём не думал. Спать ему не хотелось, благо выспался днём, но мозг, скучающий от безделья, вытаскивал из памяти какие-то отрывочные воспоминания, рисовал перед глазами призрачные картины. Как служил он давно в армии, как попал в перестрелку. Как отец рассказывал ему истории о старинных временах, как показывал фотографии деда верхом на коне. Вспоминались ему лихие молодые годы, походы через леса и пустыни, виденные то ли в книгах, то ли в фильмах. Люди в доспехах. Старый дом его вспоминался и деревня, и северное сияние, что видел он будто ещё ребёнком. Реки, затянутые льдом и конный караван. И ещё длинный-предлинный ряд образов, всё то, что он когда-то узнал, услышал, увидел, почувствовал. Вспомнилась Прохору песня, что причудилась ему у костра с казаками:
Хлещет кровь, кишки фонтаном, смерть на вертеле.
В эндорфиновом угаре сваришь жизнь в котле.
Стол накрыт, начни скорее свой кровавый пир.
Просыпайся наш великий Чёрный Командир.
Почудится же такое, ой да…
— Курочка, открой дверь, — услышал Прохор голос.
Опять Лёшка с Машкой игру затеяли. Прохор собрался окликнуть их и даже открыл было рот, но внезапно вынырнул из своих наваждений. Он лежал всё там же, под курятником, укрывшись одеялом и загородившись травой.
— Ку р оч ка отрой д вер ь — снова услышал он голос, даже несколько голосов.
Сердце замерло в груди, руки сжали «Сайгу», с которой Прохор лежал в обнимку. Голос звуча отрывисто и неестественно. Словно каждый звук произносился другим человеком.
— Куро чка о ткрой две рь.
Голоса были детские, похоже, будто Лёшка с Машкой по очереди произносят кусочки слов. Прохор уже слышал не раз, как детки игрались таким образом. Они сидели у курятника и повторяли «курочка, открой дверь! курочка, открой дверь!», потом обычно приходила Наталя, открывала курятник и выпускала куриц пастись, а детки лезли внутрь собирать яйца.
— К ур очка откр ой д в ерь.
Но этот голос или голоса звучали совершенно неестественно, совсем не по-человечьи. Свосем рядом, у входа в курятник. Преодолевая страх, Прохор решил действовать. Он снял «Сайгу» с предохранителя, приподнялся на локтях, направил карабин вперёд, держа его правой ругой, левой аккуратно потянулся к траве перед собой. Готовый выстрелить в любую минуту, Прохор раздвинул рукой траву. Из образовавшегося промежутка на него уставился глаз.
Прохор тут же нажал на курок. Но палец не двинулся с места! Он пытался ещё и ещё, напрягая все мускулы, но палец не шевелился. Попытался отдёрнуть левую руку — не двигается! Прохора охватила паника, он пополз назад к противоположному краю курятника… Но не смог даже шевельнуться. Он чувствовал, будто какая-то сила противостоит его движения, сжимает со всех сторон. Будто что-то держит каждый миллиметр его тела.
Глаз смотрел на Прохора. Он походил на человеческий, но разрез был вертикальным. Под глазом располагался губастый рот, уголок которого было видно через промежуток в траве. Губы почти касались руки Прохора. Рот зашевелился.
— Курочка от крой дверь, — сказало существо почти складно. Губы шевелились неестественно и совершенно не синхронно со словами. Изо рта после этих слов появилась нога; совершенно человеческая нога, босая. Затем нога втянулась обратно. На её место вылезла рука, мужская и волосатая. Рука схватила левую руку Прохора, зажав между ладонями траву. Обе руки качнулись вверх и вниз. Затем существо потянулось всё той же рукой, взяло Прохора за шиворот и потащило из-под курятника. Тело совершенно не слушалось. Карабин выпал из рук и остался лежать на земле. Вокруг был непроглядный туман. Дома видно не было, как и сараев, и забора. Только курятник, дверь в который была открыта.
Прохор висел в воздухе, удерживаемый за шиворот. Неведомая сила больше не сдавливала тело. Руки и ноги были словно ватные, но вполне двигались. Перед лицом застыла рожа существа. Прохор начал брыкаться и орать, пытаясь отпихнуть рожу. Вокруг по-прежнему не было видно ни зги. Лицо твари пришло в движение, рядом с глазом появился ещё один рот.
— Что жеты шу м ишь, Пр ошаэ-э-э, — проскрежетал из нового рта голос Семёна, и тут же существо согнулось и наблевало на землю. Резкое зловоние ударило в нос, Прохора замутило. Он вцепился обеими своими руками руку существа, сдавил изо всей силы.
— Пусти, тварь! — кричал он, лягаясь.
— Быстро в дом! — крикнуло существо голосом Прохора и швырнуло его в открытую дверь курятника. Словно тряпичная кукла могучее тело влетело внутрь и врезалось в стену. Раздался глухой удар. Прохор потерял сознание.

>>138453508
в /sn/ это тред висит
а мб уже и утонул

ПРОБУЖДЕНИЕ
Пробуждение ознаменовалось глухой болью. Прохор постепенно приходил в сознание. Голова гудела, саднило плечо, ныла спина. Попытался открыть глаза. Яркий свет ударил по зрачкам. Прикрыл глаза рукой.
— Павел Никонорович! Павел Никонорович! — услышал он мужской голос. — Кажись зашевелился ваш поциент. Вона — рукой дрыгает.
— Вот те на — очнулся! — раздался второй голос.
— Крепкий хлопец, — одобрительно донеслось откуда-то слева.
— А ну ка, поглядим-с, — раздалось совсем рядом. Говоривший был явно в возрасте. — Да-а-а, сильно вас, милок, зашибло, осторожнее надо быть. Хорошо ещё обошлось без непоправимого, так сказать. А то ведь бывали случаи, дорогой мои. Трагедии бывали, да-с.
Прохор убрал руку от глаз и прищурился. Он лежал на спине. Свет лился откуда-то сверху, не давая ничего разглядеть. В помещении было душно.
— Сесть сможете? — услышал он голос Павла Никоноровича.
— Вроде смогу, — выдавил Прохор.
— Осторожнее, осторожнее. На стеночку вот обопритесь, справа-с.
Прохор сел, нащупал рукой стену, облокотился. Перед глазами плавали круги.
— Дайте ка я вас осмотрю.
Прохор почувствовал, как к его ноге что-то прикоснулось. Он заморгал, взгляд постепенно прояснялся.
— А может ему рюмочку поднести, а? Пал Никонорыч? В лечебных, так сказать, целях, — сказал ещё кто-то сверху и гоготнул.
Сколько ж тут народу, Подумал Прохор. Он опустил голову, закрываясь от света, и попытался сфокусировать взгляд. Наконец ему это удалось.
— Да как же я ему поднесу, любезнейший, — проговорил Павел Никонорович, — когда я — курица?
— И то верно, — еле сдерживаясь откликнулся кто-то сверху и захохотал. Со всех сторон раздался заливистый смех.
Прохор смотрел на свою ногу, точнее не то, что было на ноге. На ноге сидела курица и гоготала голосом Павла Никоноровича.
— Да у нас и рюмок нет! Откуда рюмки в курятнике-то, судари мои? — сквозь смех сказала курица. Гогот грянул с новой силой.
Прохор метнулся куда-то влево, стряхивая «Павла Никоноровича» с ноги. Голова тут же отозвалась резкой болью. Перед глазами всё поплыло. Прохор чувствовал что вот-вот потеряет сознание и держался лишь неимоверным усилием воли. Он забился в угол. Вокруг ходили, стояли и сидели куры. Его куры. Выглядели они все знакомо и привычно, но каждый раз, открывая рот, куры говорили человеческими голосами.
— Ишь как подскочил! — говорила одна.
— Как ошпаренный, ей богу! — откликалась вторая.
— Ну не будьте уж так строги, судари мои, — отвечал им «Павел Никонорович», — человек напуган. И ведь не на пустом месте. Вообразите, если бы вот так вот-с… Шутка ли.
Прохор подумал, что сошёл с ума, что всё это ему чудится во сне ли, в болезни ли. Или он всё ещё курит трубку с казаками. Со всех сторон слышалась человеческая речь. Куры смотрели на своего гостя, что-то спрашивали. Но мозг был уже разогрет гормонами и пытался обезопасить своё обиталище и ментально и физически. Разговоры кур ушли на второй план, Прохор искал выход. Выход нашёлся в противоположной стене. Три метра, всего три метра. Ноги сами понесли к двери. Сделать шаг, второй, потянуться рукой.
Дверь загородила тварь с огромной рожей. Та самая, что закинула его в курятник — сомнений не было. Появилась неизвестно откуда и толкнула Прохора в грудь рукой, по-прежнему торчащей изо рта. Толчок был недюжнной силы. Прохора снова отбросило к стене.
— Что же вы уже уходите, милейший, — обратился к Прохору Павел Никонорович. — Раздосадовали Пресветлого нашего. Негоже, сударь мой, так поступать, негоже.
Рожа стояла у двери. Похожая телом своим то ли на курицу, то ли на тюленя, колыхалась она тёмной массой, загораживая проход. Прохора окружили куры. Они ходили вокруг него и по нему. Постоянно переговаривались, хохотали, задавали какие-то вопросы, предлагали рюмочку, шампанского, в номера. Голова шла кругом. Разум затуманился. Рожа по-прежнему стояла у двери, отрастив на этот раз себе ещё и клюв. Рожа гладила куриц, торчащей изо рта рукой, что-то говорила вторым ртом, глядела немигающим глазом. Потом куры принялись плясать. Они орали и бегали. Подпрыгивали и хлопали крыльями. Зазывали плясать Прохора. Травили пошлые анекдоты и снова хохотали и плясали. В курятнике было нестерпимо душно, жутко воняло.
Рожа подняла Прохора и поставила на середину курятника.
— Танцуй, Проша! — кричал Павел Никонорович.
— Пляши, родной! Пляши! — раздавалось со всех сторон.
Ноги подкашивались. Прохор упал на пол. Но рожа снова его подняла. Взяла за руки, закружила. Ноги скользили по свежему помёту. Куры хохотали басовитыми голосами, орали какие-то песни. Дышать было не чем. Пот струился по телу.
Прохора то бросали в угол, то снова тащили плясать. Любые попытки сбежать рожа резко пресекала. Сил уже не оставалось. Сколько это продолжалось Прохор сказать не мог. Он сильно хотел есть, а значит прошло как минимум несколько часов. Периодически сознание покидало тело, и Прохор проваливался в забытьё, откуда его снова и снова выдёргивал или гомон голосов, или рожины пляски.
Наконец, Павел Никонорович объявил, что вечер окончен и Пресветлый вынужден откланяться. Наступило некоторое затишье.
— Нынче вынужден покинуть Вас я и сам, судари, — говорил Павел Никонорович. Вокруг все слушали. — Ухожу я и наш милый гость, Прохор.
— В добрый путь, господа! Лёгкой дороги! — раздались голоса вокруг.
— Идёмте-с, Прохор. Собачку Вашу нам с Пресветлым усмирить не удалось, к сожалению, дак вот может хоть Вы компанию составите. Идёмте, он ждать не любит. Скорей-с!
Дверь курятника была приоткрыта.
— Бу дте лю безны-с, — проскрипела рожа.
Волна гнева поднялась в Прохоре. «Собачку не усмирили, значит, ублюдки». Ярость затуманивала сознание, придавая сил. Он сунул руку в карман и нащупал нож, подаренный казаками. «Будь что будет!» Прохор бросился на рожу. Та опять резко вскинула руку. Ладонь с треском врезалась в грудь, но удар не отшвырнул Прохора. Сверкнул нож, и лезвие ударило по запястью руки. Глаз рожи расширился. Нож прошёл через плоть и кости словно через масло. Кисть упала на пол. Культя резко втянулась в пасть, и оба рта вместе с клювом дико заорали. Завершив удар Прохор плавным и точным движением сразу сделал второй выпад. Остриё угодило точно в глаз. Тут же рядом на роже распахнулись ещё 3 вертикальных глаза. В них явно читалась боль. Существо метнулось прочь из курятника, сорвав с петель дверь и выломав часть стены, и скрылась всё в том же непроглядном тумане.
— Ах ты сучий сын! — дико завизжал сзади Павел Никонорович.
Прохор резко развернулся — курица неслась на него. Ей на подмогу собирались остальные.
— Да вы вконец охуели! — взревел Прохор. На всех парах Павел Никонорович налетел на резкий пинок. Пернатое тельце отлетело к стене. Рука Прохора сама метнула нож. Пролетев через курятник за считаные секунды, он прибил Павла Никоноровича к стене.
— Затопчу, погань! — закричал Прохор и кинулся на остальных кур. Но вдруг рукоять ножа ярко вспыхнула и прибитое куриное тело лопнуло, окатив всё и всех кругом кровью, перьями и потрохами. Прохору забрызгало глаза. Он быстро утёрся рукавам и приготовился к драке, но курицы уж не бежали на него. Они забились по углам, хлопали крыльями, вытягивали шеи и испуганно квохтали.
— Что, ублюдки, испугались?! Нападайте!
Прохор побежал на куриц. Те бросились врассыпную, забили крыльями, громко закудахтали. В курятнике воцарился хаос. Поднялась пыль, полетели перья. Курицы повыбегали на улицу и разбежались по двору.
Прохор подскочил к ножу и выдернул его из стены. Похоже, курицы больше не представляли угрозы, но тварь всё ещё была где-то поблизости. Выбравшись из курятника, Прохор первым делом полез за «Сайгой». Карабин был на месте. Магазин полный. "Не уйдёшь, сволота", пульсировало в голове. С ножом в одной руке и «Сайгой» в другой, Прохор кинулся в погоню. Следов видно не было, но далеко тварь уйти не могла. Высадив ногой несколько досок в заборе и покинув родной двор, переполняемый гневом, весь в курином дерьме, крови и кишках, грозный мститель пустился в погоню в предполагаемом направлении бегства рожи.

>>138444473
Попробую найти в sn

ГОСТИ
Наталья ещё рано утром услышала громкий шум и кудахтанье куриц, но ослушаться Прохора и открыть дверь не посмела. Наконец условленный час настал, она выглянула во двор. Курятник был словно разграблен, весь вымазан изнутри чем-то липким, в заборе виднелась дыра, кругом ходили куры. Наталья разбудила детей. Вместе собрали кур по двору и посадили в загон. Не хватало одной курицы… и Прохора. Обыскали всё — нету. Разволновались не на шутку. Наталья вспомнила, что Володька оставлял свой телефон, но до телефонной будки было далеко, а дом оставлять страшно. В раздумьях она не заметила, как к калитке подъехал чёрный микроавтобус. Из него вышел высокий и сухой мужчина средних лет, одет по-городски. Крикнул хозяев. Наталья осторожно подошла, поинтересовалась, что нужно. Мужчина ответил, что привёз посылку и улыбнулся. Из микроавтобуса вышли двое коренастых парней, открыли заднюю дверь и принялись что-то вытаскивать. Этим чем-то оказался Прохор. Он повис у парней на руках без какого-либо движения, весь вымазанный грязью. Наталья охнула.
— Куда заносить? — мягким голосом поинтересовался высокий мужчина.
Наталья тут же отперла калитку.
— В дом, в дом скорее.
— Да не переживайте Вы так. Он просто без сознания. Переутомился видать, — успокаивающе сказал мужчина. Махнул рукой парням, и те понесли Прохора к дому.
Внесли внутрь. Уложили на кровать. Один из парней сходил к машине и вернулся обратно с «Сайгой» и ножом. Отдал всё Наталье. Та сердечно благодарила гостей, извинялась за доставленные хлопоты. Мужчина ответчал, что им не в тягость и вообще — рады помочь. Спросила, что случилось с Прохором. Мужчина отвечал, что он путешествует, и проезжали они с двумя вот этими вот его сыновьями по здешним местам. Говорил, что на рассвете увидели они из машины тело, лежащее на дороге. Уточнял, что тело было с ног до головы перемазано в грязи и тяжело дышало, в руках были нож и карабин. Пояснил, что тело они оглядлядели, и на вид оно будто бы нуждалось в помощи. Решили подобрать. Так вот у них Прохор и оказался. Откуда появился он на дороге, путешественники не знали. Как смогли беднягу почистили, уложили на сидения. Поездили по округе, поспрашивали людей. Кто-то из соседей его признал и указал дорогу.
Наталья зазывала гостей на чай в благодарность. Но мужчина отвечал, что им пора в дорогу и поспешил откланяться. Хозяйка проводила их за калитку и отправилась на кухню за аптечкой. Как только звуки отъезжающей машины стихли, из комнаты, где лежал Прохор, донёсся шум, потом раздались шаги. Наталья поспешила было в комнату, на в дверях натолкнулась на Прохора. Выглядел тот устрашающе.
— Не ранен я, — сказал Прохор, увидев аптечку. — Согрей мне воды. Сейчас умоюсь и пойду звонить Володьке.
— Ой Прошенька, как же ты?! Что же?! Может отдохнёшь сначала? Ведь только в сознание пришёл!
— Сознание я не терял, повалился просто на дорогу без сил. Как машина подъехала, прикинулся — мне тогда не сложно было. А то мало ли. Володька предупреждал гостей ждать, а люди меня подобрали явно не местные. И не спрашивали они дорогу ни у кого. Погрузили на сиденья, и прямиком к дому. Ох не к добру.
— Что же происходит-то, Проша?
— Не буду рассказывать тебе. Не уснёшь потом. Чертовщина какая-то происходит, Наташа. Чистой воды чертовщина. Не особо я верующий, но после ночи сегодняшней… Позови ка ты завтра батюшку. Пусть дом благословит. А сейчас поспеши.
— Ой господи, что же это… — охнула Наталья и убежала греть воду.
Отмывшись, Прохор собрался в дорогу. В голове была сумятица. Сначала тварь в курятнике с говорящими курами, потом подозрительные «спасители» — неспокойно нынче стало в родных краях. «Сайгу» решил с собой не брать, взял нож казацкий. Поодаль крутились детки. Переживали видимо за Прохора, но видели, как тот собран и мрачен и не мешали.
После обеда Прохор выдвинулся. Велел с незнакомыми никому не разговаривать, и вообще из дома без надобности не выходить. Прежде чем идти осмотрел ещё раз курятник — всё в перьях и кишках. Значит не почудилось. Надо отчистить и починить будет. Но сначала Володьке сказать — пусть залезет да обследует. Домашним в курятник входить не велел. Прошёл до дыры в заборе — крепко приложил, несколько досок аж сломались. Ну да ладно. Доски тут, пожалуй, наименьшая проблема. Вышел на дорогу, двинулся к будке.
По пути вспоминал он, как пустился в погоню за тварью. Как бежал, не разбирая дороги, спотыкался и падал, несколько раз наугад сворачивал. И, наконец, нагнал. Существо стояло на возвышенности, метрах в ста. Прохор стоял в деревьях и не мог отдышаться после бега. Опустился на одно колено, упёрся руками в землю. Наконец дыхание успокоилось. Тварь тем временем не двигалась с места. Прохор решил стрелять: затаился, проверил, есть ли патрон в патроннике, прицелился, выстрелил. Пуля угодила точно в средину туши… и срикошетила в кусты. Прохор выстрелил ещё раз, но уже по пустому месту. Тварь сбежала с феноменальной скоростью. Продралась через заросли лопуха и выскочила на дорогу. Прохор кинулся в погоню. Бег давался уже с трудом, в висках пульсировало. Он жадно глотал воздух ртом, стараясь не сбавлять темпа, но, миновав лопух, споткнулся о собственную ногу и повалился в дорожную пыль. Всё тело ныло, было невыносимо тяжело, подняться не хватало сил. Спустя несколько секунду он услышал шум двигателя. По дороге, с той стороны, куда убежала тварь, ехала машина. Прохор не мог даже крикнуть водителю, предостеречь, язык не ворочался, руки и ноги стали словно чугунными, сознание ускользало. Машина начала тормозить и, наконец, совсем остановилась в паре метров от лежащего. Захлопали двери, затопали ноги. Кто-то подошёл и оглядел Прохора, пощупал пульс, послушал дышание.
— Без сознания просто, — сказал он в сторону автомобиля.
Прохор мог слышать и разбирать слова, хотя казалось, будто доносятся они откуда-то издалека.
— Нихрена себе шустрый, — услышал он ещё один голос. — Почти догнал ведь. Ещё и шмальнуть успел и попал даже. Чудеса-а-а…
Тут Прохор понял, что лучше лежать и не дёргаться.
— Повезли его домой, — раздался третий голос. — Мужик видать крепкий оказался, помереть не должен. Надо бы послать кого присматривать за ним, уж очень деятельный, зараза. Ох и получит кто-то пиздюлей в штабе за сегодняшнее представление…
Сильные руки подхватили его и потащили к машине.
Так Прохор и оказался дома. Дело было ясное, что гости таки пожаловали, как и предупреждал Володька. До будки оставалось ещё минут 15. Всё тело болело, глаза закрывались, но медлить было нельзя. Наконец дошёл. Набрал знакомый номер, послышались гудки. На том конце сняли трубку, раздалось шипение.
— Алё! — крикнул Прохор.
Шипение усилилось.
— Алё, Володя! — крикнул он громче. — Володя!
Наконец сквозь шум пробился голос Володьки.
— Прохор! Это ты, Прохор?!
— Я это, я! — кричал Прохор в трубку.
— Слушай меня внимательно! — снова раздался крик Володьки, еле перекрывающий шум и треск. — Запиши цифры! Слышишь? Цифры запиши!
Голос звучал надрывно, Прохор заволновался.
— Пишу, Володя! — Прохор подобрал с дороги острый камень.
— Восемь! Ноль! Шесть! Шесть! Три! Четыре! Два! Один, один! Ноль! Шесть! Шесть, восемь! Слышишь меня?!
— Слышу, да! — отвечал Прохор, царапая камнем цифры на столбе.
— Повтори!
В трубке не утихал треск. Прохор повторил.
— Всё верно! — кричал Володька. — Это номер! Позвони по нему завтра! Слышишь?! Завтра позвони, Прохор! Не сегодня только! За..!
Связь оборвалась. Прохор набрал Володю ещё несколько раз, но телефон не отвечал.
— Ох мать-перемать…, — вырвалось у Прохора. Он сел под будкой и опёрся спиной на столб. Всё произошедшее с ним встало перед глазами. Яркие страшные воспоминания, которые хотелось как-то выплеснуть, поделиться с кем-нибудь, овладели разумом. Прохора лихорадило.

>>138454011
Если найдешь, заделись ссылкой, пожалуйста.

ЕЩЁ ГОСТИ
Солнце медленно катилось к горизонту, дул лёгкий ветерок. Измотанный за ночь Прохор дремал, прижавшись спиной к столбу. Наконец его разбудил громкий треск. Он резко вскочил на ноги, схватившись за нож — мир вокруг поплыл в сторону. Прохор тряхнул головой и повернулся на звук. Из-за поворота показался тощий мужик на жутко тарахтящем культиваторе, превращённом в мотороллер с прицепом. Гремящая конструкция приближалась. В водителе мотороллера Прохор узнал своего соседа — Николая, коренного местного жителя.
— Здарова, Прохор! — крикнул Николай, останавливаясь рядом.
Прохор поздоровался в ответ.
— Слышал чего, это…! — орал Николай, не подумав даже заглушить мотороллер. — Тута у нас какие-то страсти творятся! Стрельба, говорят, была! В Семёна, говорят, стреляли, что тот еле ноги унёс!
— Не, не слышал, — отмахнулся Прохор, не желая перекрикивать грохочущий культиватор.
— О-о-о! Ну дак это, вчера, али позавчера Семён домой шёл! Среди бела дня шёл! — начал Николай с воодушевлением. Ему явно нетерпелось поделиться новостями.
— Слушай, Николай! Некогда мне! Спешу я! Надо дома… (тут Прохор произнёс непонятный набор букв, в надежде на то, что из-за разрывающего уши тарахтения собеседник всё равно ничего не услышит)
— О-о-о! Вона чё! Ладно! Садись тогда — подвезу! Расскажу как раз!
Прохор оглядел самоходную установку Николая: одно место для водителя и прицеп, заполненный навозом. «Хватит с меня дерьма на сегодня», пронеслось в голове. Перспектива слушать рассказ тоже не воодушевляла.
— Сам дойду!
— Ну ладно! Ты заходи в гости хоть!
— Ага, — буркнул Прохор в ответ.
— Ну пока! Вот ещё чего! Ты это, аккуратнее по дороге то! Там какая-то автомобиля прётся по нашим ухабам! С сарай размером — дура такая! Во всю ширь!
— Буду, буду! Пока!
Дьявольский агрегат наконец сдвинулся с места и начал удаляться, оставляя за собой пахучий шлейф.
«Автомобиля, значит, едет». Прохор насторожился. Подошёл к столбу, куда записал цифры, продиктованные Володькой. Заучил их наизусть. Потом подобрал с дороги камень и усердно зацарапал сделанную надпись — разглядеть что-либо стало совершенно невозможно. Шума машины пока слышно не было. Прохор двинулся в обратный путь по обочине.
Машина нагнала его минут через 20. Это был потрёпанный внедорожник с логотипом областной телекомпании на дверях и капоте. Когда автомобиль поравнялся с Прохором, со стороны водителя опустилась стекло и из окна высунулась пухлое лицо.
— Эй, человек! — раздался голос изо рта пухлого лица, явно обращённый к Прохору. — Человек! Прохор остановился.
— Здравствуй! Подскажи нам, будь любезен, самый кратчайший путь к жилищу некоего Прохора. Мы с областного телевидения. Едем снимать сюжет про зверское нападение. Слышали про такое? Нам из милиции звонили. Сказали, что дело серьёзнейшее. Чрезвычайно интереснейший случай! Слышали про такое? Я — Валерий Валерьевич. Очень рад. Так что?
Прохор устало поглядел на Валерия. Всё тело ныло после ночного сражения, сильно болело плечо. Вернуться домой на машине показалось не такой уж плохой идеей. Да и всё равно понадобятся потом эти журналисты по Володькиному плану. Хотя никакого желания снова слушать Валерия Валерьевича у Прохора не было.
— Знаю, слышал, да. Мне по пути как раз, могу дорогу показать.
— Замечательнейше! Садитесь внутрь машины.
Прохор сел. Внутри были ещё двое. Как выяснилось позже из разговора, то были оператор Сашка и «член-корреспондент областного телевидения» Мария Станиславовна Шапкина. Мария сразу вцепилась в Прохора с расспросами. Внезапно выяснилось, что подвозят они того самого потерпевшего и друга участкового Володьки, от которого член-корреспондент и узнала о нападениях. Прохор в общих чертах рассказал о случившемся, представив рожистую тварь лесным зверем и совершенно умолчав о говорящих курицах. Мария на протяжении всей беседы нетерпеливо ёрзала, а Валерий Валерьевич активно отпускал комментарии, обильно сдобренные прилагательными в превосходной степени.
Доехали быстро. Прохор пригласил всех в дом и вышел из машины. У забора стояло ещё два автомобиля. Оба выглядели одинаково и солидно. В каждом на водительском кресле сидел серьёзного вида человек. Не дожидаясь гостей Прохор поспешил в дом.
— А вот и хозяин вернулся! — услышал он мужской голос открывая дверь.
Навстречу двигался, протягивая правую руку, мужчина лет 50ти в деловом костюме. На лице его сияла улыбка.
— Здравствуй, Прохор! Будем знакомы — Игорь, глава районного самоуправления. Ваш верный друг и помощник. Очень приятно!
«В открытую явились», подумал Прохор. Протянул руку, поздоровался.
— А это — Настя, — продолжал Игорь, указывая рукой на женщину в милицейской форме, стоящую рядом с Натальей. — Следователь из райцентра. Она будет работать с вашим делом. Прошу любить и жаловать.
Настя подошла и тоже поздоровалась с Прохором за руку. Она вся просто источала любезность и дружелюбие.
— А наш участковый что, больше работать не будет? — Прохор решил сразу прояснить ситуацию, тем более что последний разговор с Володей вышел каким-то странным.
— Ах ваш участковый, — проговорила Настя и посмотрела на Игоря.
— А Владимир с прошлой недели перевёлся, да. На повышение пошёл. Парень он молодой, перспективный. Таких людей надо продвигать, поддерживать. Сюда уже направили другого участкового, не беспокойтесь. Но Ваше дело я беру под собственный контроль. Кстати о делах. Жена Ваша любезно сообщила, что пытались Вы сами разобраться в ситуации, но потерпели неудачу…
Далее последовала облачённая в форму непринуждённой беседы череда вопросов. С цепкостью опытного дознавателя Игорь выспрашивал у Прохора о произошедших событиях, в особенности о событиях последней ночи. Прохор как мог отвечал наиболее общё, но его собеседник постоянно уточнял детали, задавал пересекающиеся вопросы и даже одни и те же вопросы, но с различной формулировкой. Прохору становилось всё сложнее избегать наиболее скользких моментов. На счастье, дверь в дом распахнулась и внутрь на длиннющих шпилька вошла Мария с микрофоном в руке и оператором за спиной. Она затараторила заранее приготовленный текст в камеру, потом явно нацелилась на Прохора, но, увидев мужчину в костюме, сразу же распознала в нём представителя властей. Рассудив, что Прохор никуда не денется, а представители власти — это ресурс редкий, внимание репортёров переключилось на Игоря. Вопросы посыпались градом. Глава самоуправления был явно раздосадован тем, что его беседу с Прохором прервали и взирал на на телекамеру с недовольством. Он кое как отделался от Марии общими фразами и, сославшись на позднее время, ретировался, пообещав ещё раз заглянуть на днях и «всё проконтролировать». Следователь ушла вместе с ним, пообещала вернуться завтра утром.
На улице меж тем было и вправду совсем темно. Прохор дал слово журналистам, что всё расскажет и покажет завтра, а сейчас он очень сильно устал. Выглядел он настолько вымотанным и потрёпанным, что Мария практически сразу согласилась отложить запись своего репортажа. Наконец все посторонние покинули дом. На кухне был припасён ужин. Прохор с жадностью поглотил его, кое как успокоил взволнованную Наталью. Велел со следователем и Игорем особо не откровенничать, а журналисты, мол, пусть рыскают. Сил больше не оставалось. Прохор добрался до спальни, кое как разделся, рухнул на кровать и сразу уснул.

РАЗГОВОРЫ
Проснулся Прохор только к обеду. Спина и плечо ныли. Он ощупал себя: сильно вроде ничего не опухло; пошевелился, подышал глубоко. Переломов похоже не было. Вышел из спальни. Наталья хлопотала по дому, сказала, что журналисты уже все извелись снаружи, облазали всё вдоль и поперёк, даже съездили к соседям и ждут Прохора. Прохору же дела до них не было. Он наспех поел и вышел из дома через пристройку — нужно было срочно добраться до телефона. Обошёл дом по широкой дуге за кустами орешника и вышел на дорогу. Отдохнувшее тело было снова полно сил и ноги быстро несли Прохора к цели.
Наконец продиктованные Володькой цифры были набраны и из трубки послышались длинные гудки.
— Здравствуй, наконец-то, — прервал гудки Володькин голос.
— Как узнал, что я это? — резко спросил Прохор.
— Только ты телефон этот знаешь, он давно припасён у меня на всякий случай.
— Ясно. Ты не серчай уж, я последнее время малёха нервный стал.
— Понимаю, чего уж там. Рассказывай, как дела.
Прохор рассказал всё, что случилось, стараясь не упустить ни одной детали.
— Нихера себе хера себе… Говорил же, не лезь.
— Не мог я не лезть. И не жалею.
Володька ещё некоторое время задавал вопросы и уточнял детали. Потом на минуту умолк — задумался.
— Ладно, — наконец сказал он, — Что было, то было. Мне тебя тогда и удивить особо не чем. С «Пресветлым» ты, значит, уже лично пообщался. Что это за херь, я сказать не могу — ничего не нашёл вразумительного, кроме этого его названия. Появляется с некоторой периодичностью, последние лет 50 точно, может и раньше появлялся. Забирает из курятника кур, потом налетают государственные агентства, закрывают территорию для посторонних, изымают все публичные документы, ставят высший уровень секретности. Хозяев земли обычно переселяют на другой участок, с какими-то компенсациями или ещё чем…
— Не хочу я уезжать никуда.
— Уж поверь мне, твоё мнение их интересует в последнюю очередь. Дела ворочаются серьёзные в этой сфере, я уже на своей шкуре убедился. Может лучше плюнуть да переехать?
— Поживём-увидим, — сурово ответил Прохор.
— Твоё право. Вот чего ещё. В паре предыдущих случаев хозяева кур в дом забирали, для сохранности как бы. Наткнулся я тут на протоколы изъятия этих кур. Официально всё, типа: «с согласия владельца, для помощи следствию, в целях проведения следственного эксперимента» ну и так далее. Короче, куриц сажали обратно в курятник. Случай не единичный. Значит, зачем-то они должны быть в курятнике. Возьми на заметку. Кстати, навещал тебя уже кто-нибудь из власть имущих?
— Вчера нарисовались. Глава самоуправления и следователь — девица какая-то.
— Пошло-поехало значит.
— Ты сам-то куда? На повышение говорят.
— Хреновышение, ага. Прессовать меня тут начали, как поняли, что не просто так секреткой интересуюсь. Я, опыт уже имея, быстро заявление написал на пару дней по личным обстоятельствам, чтоб искать не сразу начали, как свалю. Пошёл в кабинет шмотки забрать по-тихому. Только сумку собрал — в дверь уж ломятся. И телефон как раз звонит, как в кино прямо. Я сразу почувствовал, что ты звонишь. Запихнул телефон в ящик вместе с рацией. Трубку снял, вторую рацию схватил и бегом. Благо, первый этаж — в окно махнул. Шансы, конечно, не велики были, но получилось в итоге-то! Чистая удача. Мне тебя вообще практически не слышно было — бежал просто и орал в рацию, как очумелый. Потом вроде расслышал голос твой, еле-еле. Всё боялся, что услышат они цифры из ящика, но, видать, пронесло. Такое вот повышение. Отсиживаюсь теперь на конспиративной квартире, так сказать. От деда осталась ещё. Непростой он был товарищ, похоже, по его каналам и копал как раз. Там есть ещё куда двигаться, так что через недельку ещё созвонимся, надеюсь. Во вторник давай.
— Как скажешь. — Если чего срочное случится, ты звони. Не обещаю, что отвечу, но запись в телефоне останется. Может как с журналистами тебе весточку передам. Приехали они?
— Приехали, да. С утра караулили уже, еле убежал.
Володька хмыкнул.
— Не обижай их там особо, пригодятся.
— Да я уже заметил. Глава самоуправления сразу с лица скис, как их увидел. Хитрожопый, кстати, тип. Поговорил с ним — как будто допрос с пристрастием.
— Звать как?
— Игорь.
— И всё?
— Сказал просто «Игорь».
— Ясно. А следователь?
— Представилась Настей.
— Игорь и Настя, значит. Посмотрю, что удастся найти на них. Аккуратнее там с ними. Не знаю, чего более конкретного посоветовать. Врать им смысла особого думаю нет — Игорь-то уж точно в курсе, чего происходит. Следователь эта — не уверен, но скорее всего тоже не просто так приехала. Но и не трепли особо, дурачка включай если что.
— Понял, буду осторожнее… Володь, чего это за херня-то творится? 40 лет прожил, про такое и не слыхивал даже. Я там в курятнике чуть не уверовал во все религии сразу, мать их…
— Не знаю я, Прохор, не знаю… Даже загадывать не берусь…
— Наталья батюшку сегодня вызвала, может хоть он чего…
— …Вряд ли. Ты ж и сам не веришь.
— Верить-то не верю, но позвать сам предложил…
— Но пусть, Наталье так спокойнее будет. Детки как?
— Да всё нормально, они и не в курсе поди чего происходит-то. Люди новые снуют — им только интереснее.
— Понятно. Ещё расскажешь чего?
— Да вроде всё у меня.
— Мне тоже добавить нечего. Пока нечего. Давай до вторники тогда. Только не лезь никуда больше. Да тебя и не пустят, я думаю. Скоро оживлённо на дворе у тебя станет. Готов будь. У них рожи-то всегда вежливые, но люди серьёзные, могут и в клетку запереть при необходимости. Не лезь на рожон.
— Постараюсь… До свидания, что ли.
— Давай, да. До связи.
В трубке запищали короткие гудки. Прохор повесил её на рычаг и отправился в обратный путь.

>>138454200
Домой Прохор вернулся спустя пару часов. У курятника собралась целая толпа. Приехал батюшка Илларион с двумя служками. Батюшка был статен, стоял перед курятником, расправив плечи, и помахивал кадилом. Его глубокий бас произносил молитву. Перед батюшкой стоял прислужник. Он держал на руках раскрытую книгу, в которую изредка заглядывал Илларион. Второй прислужник ходил вокруг курятника и окроплял его святой водой. Натялья с детьми стояли рядом с батюшкой и молились. Всё это благословенное сборище снимали журналисты. Мария что-то воодушевлённо говорила в камеру и оживлённо жестикулировала. Завидев Прохора, входящего в калитку, она кинулась наперерез, боясь упустить «главного пострадавшего» в очередной раз. Оператор устремился за ней. Член-корреспондент пыталась что-то говорить на ходу, но речь периодически прерывалась, когда длиннющие шпильки её туфлей проваливались в землю, а руки рефлекторно дёргались, помогая телу удержать равновесие. Прохор понял, что беседы на этот раз не избежать, но может оно и к лучшему. Вопросы сыпались один за другим, «нашим телезрителям» постоянно нужны были разъяснения и душещипательные подробности. Прохор стойко держался, успев за 40 минут несколько раз пересказать произошедшие события. Наконец назойливая пара от него отцепилась и устремилась к своему внедорожнику, в окне которого маячило довольное лоснящееся лицо Валерия Валерьевича.
Не прошло и минуты, как к дому подъехала ещё одна машина. Из неё вышла следователь Настя. Она сразу направилась к Прохору. После короткой беседы с ней выяснилось, что завтра приедет следственная группа изучать улики. Возможно, исследование займёт некоторое время, так что группа разобьёт временный лагерь неподалёку. Разумеется, всё это необходимо для безопасности хозяев и прочее и прочее. Прохор не возражал, хотя догадывался после беседы с Володькой, к чему всё идёт. По окончанию разговора, Настя направилась к курятнику «провести предварительный осмотр». Батюшка Илларион как раз заканчивал свою службу.
Прохор тем временем, не желая легко отдавать свой двор в полное распоряжение полиции, направился в сторону репортёров. Те выглядели довольными, словно питон, заглотивший добычу целиком, и явно собирались ползти обратно в свою нору переваривать съеденное. Прохор как бы между делом завёл разговор с Валерием Валерьевичем и сообщил последние новости, а так же упомянул, что через 6 дней или раньше(!) будет новое нападение. В награду за это «несчастная жертва зверских нападений» получила благодарный пылающий взгляд Марии Станиславовны Шапкиной и несколько десятков восторженных «великолепнейше» и «замечательнейше». Сашке будто бы было всё равно. Тут же руководителем группы было принято решение срочно вернуться в город, отдать отснятый материал на обработку, а самим вернуться с целью проведения регулярных прямых включений. Спустя один телефонный звонок Валерий Валерьевич уже получил одобрение и место в сетке вещания на 2 ежедневных выпуска. Журналисты спешно отбыли.
По дороге в дом Прохор столкнулся с батюшкой и прислужниками. Илларион плавным жестом приказал помощникам следовать дальше, а сам остановился поговорить с хозяином дома. Он протянул Прохору руку ладонью вниз. Тот перехватил пухлую кисть батюшки на полпути к своему лицу и крепко пожал. Илларион несколько растерялся, но через секунду сообразил что случилось и ответил на рукопожатие.
— Благословен будь, сын мой, — начал батюшка.
— И ты здравствуй, — просто отвечал ему Прохор.
— Наталья мне сказала, будто неладное что-то творится с хозяйством твоим. Вот я смотрю и телекамера тут ходит и милиция. Что ж это за несчастье такое, что Вам ещё и пресвятая церковь понадобилась?
— Не знаю как и сказать даже.
— Говори как есть, сын мой.
— …Повадился кто-то кур у нас воровать. Собаку загубил мою. С участковым пытались изловить — не вышло. Я потом сам пошёл. Засаду устроил в ночь. Да сам попался… Демона я видел, кажется, батюшка. Затащил он меня в курятник. Сущий ад в ту ночь творился. Думал не переживу…
— Демона говоришь, — протянул Илларион, — случай, конечно, не обыденный, но и не уникальный, сын мой. Мир, сотворённый господом нашим, много чудес в себе таит. А вот что — не называл ли демон тебе своего имени?
Прохор насторожился. «Была не была».
— Сам демон не говорил, но слышал я… голос, называвший его «Пресветлым».
— «Пресветлый» значит, — проговорил Илларион и задумался, будто вспоминал что-то. — Давай вот что, — наконец заговорил он, — раз говоришь, видел демона, пришлю я к тебе завтра послушника моего. Он парень смышлёный, большие надежды подаёт. Отслужит он недельную службу. Приютить найдётся где?
— Найдётся, думаю. На первом этаже полно места.
— Ну вот и славно. Тут видишь, что, Прохор, был бы кто другой, я бы может и не волновался, мало ли что человеку в голову взбредёт. Но ты человек благоразумный, не пьяница, если говоришь, что демона видел, может дело серьёзным быть. Слышал я от моего отца-настоятеля всякое, что тому за годы странствий по миру удалось повидать, и про демонов он говорил тоже. Дважды с ними встречался… Тут особый подход нужен.
— Спасибо большое, Илларион, — отвечал Прохор. Я уж не знаю чего и делать, куда и деваться. Послушника Вашего примем, и место найдём, и напоим-накормим.
— Вот и славно, вот и славно, Прохор. Ждите завтра после обеда. А сейчас вынужден Вас покинуть.
— Конечно, конечно. Спасибо за службу сегодняшнюю. До свидания.
Батюшка степенно направился к автомобилю. Снаружи его ждал служка. Он открыл дверь и помог Иллариону сесть в салон. Машина тронулась. Не успели представители церкви скрыться из виду, как к Прохору подошла Настя. Следователь сказала, что осмотр курятника закончен, и что она вернётся завтра утром вместе со следственной группой. На том и распрощались с последним гостем.
Прохор собрался в дом, но тут вспомнил про кур. У курятника стояла Наталья и продолжала молиться; детки куда-то убежали. Подходя к ней Прохор расслышал слова молитвы «… покаянья нету, крест над головой…», решил немного обождать. Он обошёл кругом дом, надеясь своим хозяйским взглядом заметить что-нибудь новое, необычное, что проглядела следователь, что, возможно, поможет спастись ото всей этой мракобесии. Подошёл к будке, которую со дня гибели Пса никто не трогал. Постоял рядом, вспомнил своего верного друга, взгрустнул. Сзади тихо подошла Наталья. После встречи с батюшкой она казалась менее взволнованной. Прохор справился о её здоровье, о детях — всё было в порядке. Скотина тоже была напоена и накормлена. Кур временно посадили в сарай, перенесли туда кормушку и поилку. Хозяйство было в надёжных руках и содержалось в порядки несмотря ни на что. Прохор немного расслабился, на душе потеплело. Остаток дня прошёл за обычными бытовыми заботами, будто ничего не произошло. Видимо разум искал спокойствия в повседневности, и Прохор не собирался мешать этому в тот вечер.

ПРИБЫТИЕ
Утром, едва успев умыться и позавтракать, Прохор услышал шум моторов. Выглянул в окно: в сторону его дома тянулась вереница автомобилей. Большие чёрные внедорожники ползли вперёд, покачиваясь на ухабистой дороге. Судя по одинаковым буквам на номерах, машины принадлежали государственной конторе. «Следствие видать едет», подумалось Прохору, «народищу-то… будто целый взвод». Через 20 минут, после того как процессия остановилась, Прохор понял, что был недалёк от правды: из автомобилей начали выходить люди в полевой форме, чуть разбавленные людьми в гражданском и тремя-четырьмя деловыми костюмами. Действовали быстро и слаженно: были слышны отрывистые приказы, из автомобилей споро выгружали коробки, какие-то трубы и тюки. Прохор заметил, что у калитки стоит Игорь и машет ему рукой.
Подойдя к калитке хозяин поприветствовал гостей. Игорь был как всегда любезен и улыбчив. Он разъяснил Прохору, что районные власти решили приложить максимум усилий, и не допустят, чтобы на граждан и их имущество нападали безнаказанно. Так же было заявлено, что курятник будет отремонтирован и поставлен под наблюдение, дом будет взят под охрану, будут назначены ответственные, приняты меры и прочее и прочее. Прохор слушал эту длинную уверенную речь в пол уха. Вокруг сновали люди. Не прошло и полчаса с приезда, а у курятника уже суетились рабочие: заделывали стену и ставили новую дверь. В поле через дорогу, напротив дома Прохора, устанавливали палатки, снаряжали генераторы, налаживали коммуникации, разворачивали полевую кухню. «Серьёзно взялись», думал Прохор, глядя на растущий лагерь. Вокруг курятника были установлены осветительные прожектора, повешены несколько камер наблюдения. Дабы всячески расположить к себе хозяев, Игорь водил Прохора по местам выполнения работ: всё показывал и рассказывал, спустя час к ним присоединилась следователь Настя. Работа спорилась.
К полудню явились журналисты. На этот раз они прибыли на большом фургоне. Стоило ему остановиться, как одна из дверей распахнулась и из проёма выскочила Мария. Она осмотрела происходящее вокруг совершенно осоловелым от радости взглядом. Казалось ещё чуть-чуть и у неё изо рта потекут слюни. На этот раз журналистов прибыло четверо. Пока уже знакомая троица лихорадочно носилась по округе и выбирала места для съёмок, новый член бригады отогнал фургон в место базирования — то же самое поле через дорогу, поодаль от «следственного» лагеря. Егор, так звали четвёртого, вылез с водительского кресла и скрылся в глубине автомобиля. Пару минут спустя задние двери распахнулись и на землю бухнулось несколько коробок, лязгнув чем-то металлическим. Затем вышел сам Егор с тарелкой офсетной параболической антенны в руках, и полез устанавливать эту самую тарелку на крышу фургона. Прохор краем глаза наблюдал за телодвижениями нового члена репортёрской команды — «связист» видимо.
После того, как антенна была установлена, настроена и протестирована, Егор подал сигнал своим коллегам. Те пулей вернулись к фургону, вооружились камерой, микрофоном, накрашенным лицом Марии и ринулись в бой. Целились они явно в Игоря, тем более что тот везде таскал за собой Прохора, но, не дойдя метров 20 до цели, троица была ловко перехвачена галантным мужчиной в штатском, который представился пресс-секретарём руководителя «операции» и «все вопросы только к нему». Журналистов такой поворот событий только раззадорил: значит дело было серьёзным и наверняка (естественнейше!) «нечистым». В воздухе запахло приключениями.
К вечеру, отделавшись ото всех гостей, Прохор наконец был предоставлен сам себе. Он ходил по двору, занимаясь своими обычными делами, но продолжал пристально наблюдать за обстановкой. Команда «следователей» продолжала тянуть какие-то провода: вдоль забора, у курятника, вдоль дороги. Несколько человек делали какие-то измерения, ставили метки. На место меток устанавливались прямоугольные серые коробки, которые явно ориентировали по сторонам света. Люди спешили, но действовали без суеты. Видно было, что это профессионалы, и они явно собираются закончить всё сегодня, пока не стемнеет.
В девятом часу вечера посторонних на дворе почти не осталось. Даже журналисты уползли в свой фургон, набегавшись за день. Прохор сидел на крыльце, когда в проёме открытой калитки показался молодой парень в рясе. «Очевидно послушник Иллариона», подумал Прохор. Парень был крепко сложен, высок и широкоплеч. За плечами его висел тряпичный мешок. Стремительной уверенной походкой подошёл он к Прохору и учтиво поздоровался, представившись послушником Кириллом. Передал письмо от Иллариона, подтверждающее его «назначение во служение и помощь» и адресованное в основном Наталье со словами поддержки и списком глав из евангелия для прочтения в тяжёлый час. Прохор отдал Кирилла на попечение хозяйки, а сам пошёл проведать кур, которых поместили обратно во отремонтированный курятник.
Курятник чуть ли не сверкал в сгущающихся сумерках — со всех сторон в него били яркие прожекторы. У входа стояли два человека в форме, которые, завидев Прохора, дежурно заулыбались. Прохор открыл дверь, на секунду задержался и, затаив дыхание, вошёл внутрь. Повёл взглядом вокруг. Куры выглядели как обычно: ходили кругами, квохтали, клевали солому и гадили. Прохор шумно выдохнул и расслабился. Взял одну курицу в руки, поднёс к лицу, пригляделся — курица как курица. Поставил обратно на пол. Огляделся вокруг: внутренние стенки были чисто вымыты, на полу постелена свежая солома, еды и воды достаточно, будто ничего и не было. Только след, оставленный ножом и новая дверца с неокрашенным куском стены напоминали о произошедшем. Прохор хотел что-нибудь сделать, предпринять, как-то обезопасить кур, но делать в курятнике было нечего. Тем более после иллюминации и охраны, организованной Игорем. Ничего не оставалось, как вернуться дом. Дико хотелось спать. На выходе из курятника Прохор как бы в шутку спросил стоящих у входа: «Всю ночь что ли стоять собираетесь?». На что ему серьёзно ответили, что стоять будут всю ночь. Что ж, Прохор не возражал.
В доме готовились ко сну. Прохор зашёл проведать Кирилла. Как оказалось, Кирилл готовился к ночной службе у курятника, «дабы изгнать нечистого». Прохор не возражал и тут. Он предупредил, что на ночь дверь будет заперта, чтоб стучал громче ежели что. Послушник же ответил, что службу кончит только утром, и в дом ему заходить без надобности, так что сон хозяев не побеспокоит. Поблагодарил за тёплый приём и заботу. Голос Кирилла был совершенно ровным, безэмоциональным, а взгляд совсем отрешённым. Ну да не его это дело, решил Прохор, подождал, пока послушник выйдет на службу, запер дверь и отправился спать

У нас тут по сторонам смотрящий.

НАЧАЛО
Прохор внезапно проснулся посреди ночи. Он часто и глубоко дышал, сердце бешено колотилось. Наталья спала рядом, не выказывая никаких признаков беспокойства. Прохор тихо встал и вышел из спальни. На душе было тревожно, в голове носились мысли, руки дрожали. Ему чудились звуки. Мерзкие голоса хохочущих кур, рваные слова «рожи» и тихий собачий лай. «А не дёрнуть ли настоечки, от нервов», подумал Прохор. За последние дни он совершенно вымотался морально, и мысль выпить чего-нибудь горячительного и расслабиться казалась вполне уместной.
Вошёл на кухню. Настойка хранилась в подвале, куда вёл люк, расположенный под столом. Прохор подошёл к столу и уже совершенно автоматически глянул на залитый светом курятник — мысли о выпивке тут же вылетели из головы, вместе со всеми остальными мыслями. У входа в курятник, аккурат между двумя караульными, в ярких лучах прожекторов стоял Пресветлый, держа перед собой тремя руками курицу. Курица не шевелилась, словно загипнотизированная. Она смотрела на пресветлого, раскрыв клюв. Затем перья её начали темнеть и через несколько секунд стали совсем чёрными. Руки Пресветлого пришли в движение. Они мяли курицу как пластилин, будто скатывая в шар. Тело курицы легко поддавалось, принимая новую форму. Дальше Прохор уже не смотрел. Бегом преодолел он расстояние до входной двери и выбежал на улицу. Дверь громко ударилась о стену, но караульные и рожа словно, казалось, не услышали этого. Прохор двинулся на Пресветлого, набирая скорость. Спустя мгновение он уже бежал со всех ног. Тварь была полностью поглощена своим занятием, караульные точно не спали, но стояли будто ничего не замечая.
До твари оставалось пара метров. Прохор широко шагнул левой ногой и с размаху пнул правой Пресветлого в бок. Чуть выше места удара на теле "рожи" широко открылся глаз. Чёрная туша согнулась и отлетела на несколько метров. Прохор хотел броситься на тварь, но кто-то с силой потянул его назад. Резко обернувшись, он увидел, что один из караульных бесцеремонно держит его за трусы.
— Не лезь, мужик! — бросил он приказным тоном. Прохор сразу оценил расстановку сил — к роже прибавились ещё и двое вооружённых людей. Но он не собирался просто смотреть, как закатывают его кур. От резкого толчка вцепившийся в трусы караульный выпустил свою добычу и повалился на землю. Второй скидывал с плеча автомат, но Прохор уже знал, что для этого бойца сражение окончено. Носок правой ноги резко ввинтился землю против часовой стрелки, колено выпрямилось, закручивая и толкая тело вперёд, кулак вылетел по широкой дуге точно в лицо караульного. Тот, осознав ситуацию, попытался прикрыться и вскинул руки, но было слишком поздно. Удар пролетел над защитой и попал точно в подбородок. Голова резко крутнулась, черепная коробка ударила мозг, и караульный повалился без сознания на землю. Краем глаза Прохор уловил движение — первый караульный стоял на четвереньках и собирался подняться. «Ну кто же так встаёт…», пронеслась мысль в голове Прохора, и он пнул встающего в ухо. Ещё один противник потерял сознание — осталась только тварь. Пресветлый по-прежнему лежал там, куда его отбросило ударом. Он уже закончил комкать курицу, и явно вознамерился запихать её в одну из своих пастей. Прохор двинулся на тварь, полный гнева и решительности. Но та, быстро проглотив куриный ком, проскрежетала «рад и все о б щего благ а» и с сумасшедшей скоростью сиганула через забор. Прохор на секунду растерялся, но вдруг осознал, что уже некоторое время слышит шум и усиленные мегафоном приказы со стороны лагеря в поле — к курятнику шло подкрепление. К курятнику, но не факт, что к Прохору. Медлить было нельзя. Догнать Пресветлого казалось задачей невыполнимой, но тварь всё равно придёт снова, за курами. Вспомнились слова Володьки. «В дом, значит, забирали».
Прохор вбежал в курятник. Кур было заметно меньше — чуть ли не половина от прежнего количества! Ну да ладно, сейчас было не до того. Прохор схватил мешок, лежавший на полке у входа и начал собирать в него кур. Собрав всех, он закинул мешок на плечо, выскочил на улицу и побежал к дому. Кирилла нигде не было видно. Прохор кликнул его несколько раз на бегу, но ответа не последовало. К курятнику уже бежали люди. Некоторые перелезали через забор, кто-то вбегал через калитку. Прохора давно уже заметили, и несколько человек бросились наперерез. Но им было не успеть. Уже стоя в дверях, Прохор ещё раз окликнул Кирилла и огляделся — нигде нет. «Вот зараза», процедил Прохор сквозь зубы и захлопнул дверь.

>>138454068
Удваиваю, хотелось бы с диалогом

>>138450993
Годно.

>>138442533
Жила-была девочка, она была очень красивая. Много мальчиков влюблялись в неё. Но на ней лежало проклятие - каждый, кто в неё влюблялся, умирал. А так как она с каждым днём становилась всё краше, то вскоре любой мальчик, даже на миг взглянувший на неё, немедленно влюблялся и умирал. Вскоре в её деревне совсем не осталось мальчиков - все они влюбились в неё и умерли. Но в округе прознали о её невероятной красоте, и самые смелые мальчики стали приезжать в её деревню, чтобы увидеть её. Все они умерли.
Девочке надоело, что все вокруг умирают, тогда она уехала жить в лес, совсем одна. Но слава о её красоте уже была столь сильна, что мальчики находили её даже в лесу, влюблялись в неё и умирали. Она переезжала всё дальше в лес, пока ей не удалось остаться одной. Она жила совсем одна три года и три дня.
Через три года и три дня она шла от ручья домой, и у двери увидела мальчика. Он оглядел её и сказал: "Ты красивая. Я тебя люблю." и не умер. Девочка обрадовалась и пригласила его в дом. Она спросила его: "Хочешь есть?", а он ответил: "Нет. Только пить." Девочка повернулась за кружкой, чтобы зачерпнуть воды из ведра, и тогда мальчик вонзил ей в шею клыки, потому что он был вампир. Мальчик выпил кровь девочки до последней капли, и она умерла. Больше от её проклятия никто не умирал. А тот мальчик до сих пор ищет проклятых девочек и пьёт их кровь.

>>138454300
Вот с этого момента начинаются главы по тоннам текста. Продолжение на Мракопедии. https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D1%80%D0%BE%D1%87%D0%BA%D0%B0,_%D0%BE%D1%82%D0%BA%D1%80%D0%BE%D0%B9_%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%8C

Знаете, что особенно крипотно? Плямеающие коты.

Завайпал тред, и теперь все свалили из тредика.

>>138453859
не слушай его нормас

>>138444473
http://the-moving-finger.diary.ru/p201924961.htm?oam#more1
>>138454068
>>138454336
Не смог найти по поиску в sn, но можете поискать и сами, когда текст уже известен. Попробую найти про ебаку за стеклом ванной, но не уверен, что гуглить

>>138455483
Такую большую, я сегодня не озвучу, а есть коротенькая, прости уж за капризы

>>138455712

>>138442863
лайзе была мала лет. кагда ана пашла к сваей падруге ейо збила масина. вадитель закапал ейо в лису! с тех пор дух лайзы бродит в вине. ещё ана ищет поиски отношений. если ты читаешь эта то в ровно 21 часов вечера к тибе придёт призрак лайзы и убьйот тибя выкалаф сибе глаза и вырваф язык если ты ни дабавишь этат каментарий минимум к двум фото. СОРИ РЕБЯТ, ПРОСТА ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНЯ ПЛАКАЛ ВЕСЬ ДЕНЬ КАК МАЛОЛЕТНЯЯ ШЛЮХА!

>>138451770
пиздец крипота

>>138442863
лайзе была мала лет. кагда ана пашла к сваей падруге ейо збила масина. вадитель закапал ейо в лису! с тех пор дух лайзы бродит в вине. ещё ана ищет поиски отношений. если ты читаешь эта то в ровно 21 часов вечера к тибе придёт призрак лайзы и убьйот тибя выкалаф сибе глаза и вырваф язык если ты ни дабавишь этат каментарий минимум к двум фото. СОРИ РЕБЯТ, ПРОСТА ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНЯ ПЛАКАЛ ВЕСЬ ДЕНЬ КАК МАЛОЛЕТНЯЯ ШЛЮХА!

Вот ещё, боян - не боян, не знаю
http://comic.naver.com/webtoon/detail.nhn?titleId=350217&no=31&weekday=t%20ue

>>138455839
Ща озвучу:3

>>138451770
что это за игра то!!!

>>138457275
Скайрим.

>>138457275
Муравинд

>>138457275

https://www.youtube.com/watch?v=4i72qLAusxI

>>138442863
Лиза была в раннем возрасте. кагда ана Пашли свая падругой eyo Zbilje Мазин. vaditel eyo капали в лису! поскольку Лиза блуждающий дух в вине. Еще ана ищет квест отношения. если вы читаете это ровно 21 часов, чтобы прибыть в Chiba Lisa призрак убить тибя vykalaf Сееб глаза и язык vyrvaf если вы не монтировать Etat kamentary по крайней мере, две фотографии. Я сказал ребятам, просто очень трогательный крик весь день как ювенильного шлюху!

>>138455930
Продолжай или дай сурс!

>>138458564
Но у тебя же сажа!

>>138457655
благодарю бро

>>138458664

>>138458963

>>138459184
Давай анон, ты молодец. Давно не видел ничего интересного в крипи тредах, а тут ты.

>>138459184

>>138459555

>>138458920
>>138458920
По два чаю этим двум боярам.

>>138459745
Все.

>>138442907
silence will fall when the question is asked

>>138454401
Ну так топ мракопедии хуле

>>138443642
Я тут.
Я там.
Я всегда.

>>138458920
Классика

>>138460593
ВЕК.ВАК.

>>138453508
Ну да, было дело

>>138456646
Что с тобой? Почему тебя не слышно?
Пойду спать, может завтра ты запилишь озвучку

>>138461580
Неплохо так. Мне показалось недочётом то, что при встрече с ебакой интонация такая ухмыляющаяся. Думаю, там что-то типа испуга больше подошло бы. И ещё ударение в слове "облегчить" резануло слух.
Алсо, в голос с криков и концовки

>>138462177
Я вообще не занимаюсь озвучкой, хотел бы вот заняться, даж как-то прошёл тестовую озвучку в паблиг на 45к, но чёт забил, у них там и матом нельзя и мой авторский стиль через чур отличался от их унылых говорунов, думал, что потом они меня итак сами дропнут, да и дедлайны я не особо люблю. Если бы у меня была хорошая кллекция паст, особенно с диалогами я бы с удовольствием их всех наговорил в микрофон

>>138462394
Да, зачитал целиком со второго дубля, лень было кусочками писать, а чтобы хорошо весь текст записать одним куском его надо знать, а так я один раз его просто в треде прочел и два раза в микрофон, но это ж так просто для треда, пойдет ж?

>>138441926 (OP)
> криППи
Съеби

>>138462837
Да, пойдёт. Ну ладно, удачи, я пошёл.

>>138462837
И еще. Музыка заглушала твой голос. Да и сама она не особо пугающая. Но в целом, пойдет.

мимо-курочкаоткройдверь-кун.

>>138461580
весь день на тебя сегодня натыкаюсь.

>>138462934
Да какой мимо? Я этот тред уже часа два мониторю!

>>138462963
Судьба, где первый раз наткнулся, что пропустил? Видимо на самом то деле не так много анонов на двощах

>>138463417
в первый раз сегоджня в каком-то репчина-треде, кажется, твоя запись попалась, или ты не про сегодня, а про самый первый раз? анонов три с половиной, как полагается.

>>138462934
История ж и не страшная и музыка не страшная, а то, что гроская это моя беда

>>138442034
Крипота заключается в глазах. Нереально большие и чёрные радужки. Сделай их поменьше и получится обычное ебало.

>>138463573
А ты и до этого меня встречал?? Я сегодня весь день на двощах, вот видимо и наследил кругом

>>138462917
И тебе удачи.

>>138463733
квадратный нос тоже довольно пугающий.

>>138463743
и до этого, каждую неделю практически встречаю.

>>138442207
А тот наверху почему себе яйца не отрезал?

>>138443456
С второй пикчи чуть сознание не потерял, пиздец. Старые-добрые криппи-треды вернулись на нулевую.

>>138464425
а мне со второй пикчи пришлось штаны стирать!

>>138464869
А я стал зумить рожу во тьме и когда скример выскочил у меня на весь экран был просто ебучий нос

>>138465146
у меня примерно так же. сначала ебучий нос рожи во тьме, потом тот, что побольше.

>>138442221
Перочинным ножиком отпилил руку, лел, ага.

Пасты еще будут, не?

>>138443301
Бля, долбоёбы, ингриш в школе прогуливали чтоли?
Artist - это любой деятель искусств в английском. Художник, музыкант, танцор - всё это artist.

>>138443748
Прикинь, можно и текста бояться.

Когда мне нечего делать, я ищу кирпичные пасты и интернете о всяких смертельных файлах. В поисках постов я, чтобы не скучать, включаю скайп. Мне пришло сообщение. Кто-то добавил меня в список контактов.
- Ты кто? - написала я.
- blaccyee - ответил он.
- Да, это твой ник.
- blaccyee
- Я поняла уже!
- blaccyee/eeyccalb
- Да, а это твой ник наоборот.
- 3
- Что три?
- 2
- ???
- 1
- Ты больной??
- 000000000
Тут же после сообщения с нолями появилось окошко с надписью "Скачивание файла". Видео качалось.
- Эй... Чувак, что это значит?
не отвечает
- Это не смешно
- blaccyee
- Ну, ник твой, ник!
- сmotrry
- Смотреть видео?
- 000000000
- Это значит "да"?
молчит
Я наплевала на психа. Но тут он написал опять:
- R BNZY T3БR. сmotrry
- Ну ладно... - меня это начало не на шутку пугать.
Я открыла видео. Сначала на видео пять секунд стоял "экран смерти" винды. Потом появились помехи и странный шум. Будто лепет. Это явно говорил человек, но при этом голос был, ну, даже не знаю, как назвать. Наверное, он был мертвым. Лепет шел до конца помех. Потом на экране возникла точная копия моего рабочего стола. Он начал искажаться. Экран менял свои цвета, извивался будто змея. Помехи. Часы. Точно такие-же часы, как у меня на стене. Они показывали то-же время, что и у меня. Тут я впала в ступор. На часах начали изменяться цифры. Точнее не цифры. Теперь это были буквы "ч" и "h". Но это не самое страшное. Самое страшное то, что та же фигня происходила и на моих часах. Крик застрял в горле. Я хотела закричать, заорать, что есть мочи, но не могла. Я просто онемела и не могла произнести ни звука. Часы на видео пропали. Но появились еще куда более страшные вещи. На этот раз это было изображение меня. Так, как будто меня снимали на мою-же веб-камеру. Я качнулась в сторону. Изображение изменилось. Я видела себя, но это была не я. У другой меня были абсолютно черные глаза. Опять экран смерти. Помехи и лепет. Мое лицо. Появилась рожа, которая до этого не появлялась. Это был какой-то лысый человек с абсолютно черными глазами и лицом, белым как бумага. При этом у меня было такое ощущение, что нос и рот были нарисованы неумелым художником. Эта рожа стояла минуту, а потом исчезла. На экране появилась моя ванная комната. Ну, ванная комната и комната. Но вдруг я услышала звук открывающейся входной двери. Шаги. На видео открылась дверь в ванную. Вошел тот самый человек с черными глазами. Он посмотрел "в объектив", улыбнулся и отдернул шторку. В ванной сидело НЕЧТО, похожее на человека. Оно что-то жевало. Человек коснулся этого существа рукой. Оно резко обернулось и засверкало совершенно черными и бешеными глазами. В корявых лапах этого существа было нечто, отдаленно напоминающее человеческую ногу. У существа была бледно красная, морщинистая кожа, абсолютно лысое тело со свисающими кое-где кусками кожи. У него не было никаких половых признаков. У него не было носа, а вместо рта у него была просто круглая дыра с множеством мелких зубов. Оно обгладывало остатки ноги при этом не отрывая взгляда от камеры. Меня ужасно пугала пустота и безэмоциональность его глаз. Помехи, рожа, лепет. Появляется надпись на весь экран - " your eyes will be blaccyee". Потом мое лицо, потом лицо того существа. Конец. Пришло сообщение в скайп от того чувака:

>>138466825
- R krraciB.
- Что? Ты был на том видео?
- 00000000
- ???
- R krraciB.
- Ты красив?!
- 00000000
Я не ответила ему. Со лба стекали холодные капли пота и попадали мне в нос, лицо и глаза.
- 1 haC - написал мой собеседник и вышел из онлайна.
Этот час я сидела молча. Я просто не смогла встать. По истечению часа ноги сами понесли меня в ванну. Я заметила, что от ванны до входной двери шли кровавые следы. Я вошла в ванную и отдернула штору. Ванна была полна крови, а в ней лежали огрызки от ноги. Но это было не самое страшное. Самое страшное я обнаружила, когда я посмотрела в зеркало. У меня были чёрные глаза и не было волос на голове. Но зато была красная кожа, свисавшая лохмотьями и круглый рот с мелкими зубами. Из горла вырвался протяжный крик. Я кричала, не переставая ни на секунду. Я хотела заплакать, но у меня теперь даже не было век и слезных желез. Я понеслась по квартире на кухню и схватила нож, но он тотчас вывалился из моих кривых пальцев. Я обессилено упала на пол. Я не знала, как дальше жить. Недолго думая я открыла форточку и выпрыгнула из окна. Я издала дикий вопль и потеряла сознание. Темнота. Я очнулась в больнице, эти видения прекратились.
Источник: http://kripipasta.com/story/2796-blaccyee-avi.html

>>138447548
На самом деле удачная кукла не хелоуин, которую ставят перед домом.

>>138444011
И как с таким долбоебом как ты общаться?

>>138452282
Ну и гониво.

>>138443813
нука нука, есть какие-то пруфы или моар? Кем была бабка, может на какой-то должности раньше работала? Город? Развивай тему, интересно

>>138449886
Двачую этого

>>138450169
Ябвдул

>>138467237
Так же как и до этого общался

>>138467498
да ладно что ты ругаешься, у нас тут один антон даже пасту озвучил

>>138452606
салют олдфагу

>>138467675
Лол, это очень смешно на самом деле, я не так давно наткнулся на ютубе на такой канал, там какой-то петуч зачитывал своим "стр-р-рашным" голосом пасты различные, но его проблема была в том, что единственная категория людей, которые испугались бы такого - логопеды.
Хотя почему-то аудитория его, сравнительно небольшая, за обе щеки наворачивала.
Сам я не представляю, как можно испугаться зачитываемой пасты, ну серьезно. Куда приятней же самому и в тишине-темноте.

Думаю, прежде чем начать, нужно сделать небольшое пояснение. Я немного повернут на оружии, а также всяких стратегиях выживания, тактическом снаряжении, биноклях, фонариках и прочем. Такого добра у меня довольно много, а жемчужина коллекции – винтовка Ремингтон 700-ой модели (ее вполне легально можно купить в России после пяти лет владения гладкостволом). К ней у меня есть парочка очень хороших оптических прицелов – один помощнее, другой послабее. Не то что бы я псих какой–нибудь, но, скажем так, мне нравится чувствовать себя готовым к неприятностям в наше неспокойное время. Ну, это, как я уже говорил, предыстория.

А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома – вид из окон был бы шикарный, если бы не одно но. Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и, как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и, через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.

Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела пускай и не заряженного ружья нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа каждый вечер смотрящий порнуху быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они перетрахались всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще, они, похоже не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, во общем, много чего. Но, рассказ не про них.

Как то раз, во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной, висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел – стена, насколько я мог видеть, была пуста – ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату – тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.

Часа через два, когда и малолетний боец и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30 я убрал винтовку и лег спать.

Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового и это меня почему – то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле – кукла. А может и правда дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. Вообщем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним – он не шелохнулся. Точно – кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната – склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева – темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.

На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что – то там, все-таки происходит.

Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.
Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.

Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.

Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.

>>138468053
В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.

На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку забрала поднос и пятясь вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел – в комнате все было точно также, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.

Я еще раз пересмотрел видео. Было в нем что-то странное. Даже пугающее. Хотя, казалось бы, все понятно. На кровати сидит бледный, тощий чувак, наверное даун, или еще что-нибудь такое, к нему заходит его сиделка, или типа того, делает укол, выкуривает сигарету, уходит. Я пересмотрел видео еще раз. И еще. Так ничего не решив, я еще раз проверил в прицел своего подопечного (сидит, сволочь) и лег спать.

За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:
а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;
б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!

Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда ни на секунду она не поворачивалась к нему спиной.

*
Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда – то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней – она ходила в ближайший продуктовый магазин а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.

Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери – это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах – ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.
Я понимал, что нужно что – то делать, но не мог придумать что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?
Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна паста, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что – то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце-концов я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.

Я хорошо подготовился – взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, что бы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды, для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться менты, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда, я жалею, что этого не произошло.

Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.

Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Пол часа времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд из которого она вышла.

Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему – то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок – ничего особенного. Я остановился, в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать? Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой то момент, я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.

>>138468094
«Швааарк… Швааарк…»

Звук шел из-за двери 41 квартиры и явно приближался. Прежде, чем я понял что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал его шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Блять, да он же на меня через глазок смотрит!

В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я, как вы тут выражаетесь, высрал кирпичей, и что было духу побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа – не помню, одно могу сказать – очень быстро. Только выбегая из подъезда смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.

И вот тут я испугался по настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной почти белой безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо – два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался оставляя на стекле влажные следы а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.

Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало что делать. Как во сне я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся плотно задернутые занавески.

*
Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене – его так посадили. Специально, что бы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.

Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.

Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.

>>138467948
это же для тех кому лень читать, просто включил и тебе читают, не для страха, но мне так кажется, сдешний хуй зачитал более даже смишно чем страшно

Я заебался пастами тред вытягивать, может, кто-то свое что-то доставит, не? Эх, обленился анонимус.

У нас с женой была плохая глупая привычка – не закрывать за собой дверь на ключ, возвращаясь домой. Утром уходишь на работу и обнаруживаешь, что проспал всю ночь с незапертой дверью. Начинаются разборки, кто заходил последний и кто в большей степени «тяпа-растяпа». Один раз входная дверь распахнулась ночью от сильного сквозняка и начала хлопать. Мы изрядно перепугались в тот раз, но привычка все равно никуда не делась.

Но потом случилось нечто, что навсегда приучило нас закрывать дверь на все замки. И, черт возьми, я всерьез обдумываю идею настоящего дверного засова...

Мой дом - моя крепость и зачем нужны стены, если ворота распахнуты?

В тот раз мне долго не спалось. Внезапно я решил проверить входную дверь, вставать было лень, но желание было навязчивым и неотступным. Я побрел в коридор, попробовал дверь и …точно, опять не закрыли! Я повернул один ключ на 4 оборота и зачем-то второй, нижний, которым мы вообще никогда не пользовались. Я сделал буквально два шага в сторону комнаты, когда услышал необычные странные звуки за дверью. Было ощущение, что кто-то водит ладонями по двери с той стороны, ощупывает ее, как будто слепой натолкнулся на препятствие и пытается понять, что это.

Хоть и вздрогнув от неожиданности, я развернулся с намерением как минимум посмотреть в глазок. Я подошел к двери вплотную и заметил, что ручка стала поворачиваться вверх-вниз, как будто пробовали открыть дверь. Затем раздался странный неритмичный стук. Мне стало внезапно холодно, заныло сердце, не страх и не ужас, а какая-то черная тоска, мутная непонятная тревога полезли в душу. В глазок я смотреть расхотел. Тихо стал отходить в комнату, жена проснулась и уже что-то собиралась сказать. Я знаком попросил ее молчать, она сразу поняла, что что-то не так. Глаза ее округлились.

Надо сказать, что есть у меня один девайс, которым я почти никогда не пользовался. А именно, видеокамера, смотрящая на площадку и подключенная к компу. Ее притащил в подарок мой братец, работавший в то время в конторе, занимающейся установкой систем видеонаблюдения.
Посмотрели, поигрались пару раз и про камеру забыли. Сейчас я про нее вспомнил. Не знаю, какая черта человеческого характера заставляет нас смотреть в глаза Вия? Вот и я подсел к компьютеру и запустил изображение площадки.

Что это было? Не знаю, но я это видел и жена видела. Нечто, замотанное в какие-то темные лохмотья, неестественно изгибаясь и вихляя, бродило по площадке, скребясь в двери, дергая ручки, припадая и прислушиваясь к звукам в квартирах, заглядывая в глазки. Голова этого нечто также была замотана в тряпье, из тряпок торчали темные руки, длинные, узкие, с неестественно длинными, в два-два с половиной раза длиннее обычных, пальцами. Еще несколько раз это нечто подходило к моей двери и надолго припадало к ней. Казалось, сердце останавливалось, у жены текли слезы, она закусила край простыни, чтобы не издать ни звука. Я, путаясь и сбиваясь, читал про себя «Отче наш»…
Потом ЭТО уползло вниз. На улице забрезжил ранний июньский рассвет. Если бы мы жили в деревне, это наверное и были бы первые петухи. Еще через час мы пришли в себя.

Я жалею, что жена это видела, она все еще приходит в себя, я вижу, как ей все еще очень страшно. Вчера она попросила меня сменить квартиру. Что же - можно, все равно съемная. Да и мне здесь как-то уже не так.

А я вот думаю, что бы было, если бы я не закрыл дверь? Нас бы нашли с распоротыми внутренностями и кровь по стенкам, или как показывают в ужастиках, забившихся в угол с перекошенными от смертного ужаса лицами и остановившимся сердцем? Или это зло заползает в душу и человек с остекленевшими глазами идет на кухню за кухонным ножом…или делает шаг в окно? Не знаю, не хочу знать.

Закрывайте двери. Берегите себя. Мир вашему дому!

>>138451896
ЧТО ЭТО АНОН?н

>>138468565
floris kaayk

>>138468565
А что там? Я боюсь вэбм в крипи-тредах включать.й

>>138459036
ГОДНОТА

>>138461580
какой же смешной крик

>>138454420
анон, расскажи чем дело кончилось
интересно, но ведь спать хочу3

Запиливаю историю. Двачевал как-то до рассвета, смотрел аниму, гонял в какую-то игрушку, да и сам, просто, гонял своего ананаса. Решил перед сном сходить на кухню и взять молока с печеньем ну как в фильмах. Прошёл по коридору, открыл дверцу. Набрал хавчика, налил стаканчик и отправился в сычевальню. На улице уже светало.
Я сел к компьютеру и стал потихоньку потягивать moloko, как краем глаза заметил какое-то движение в коридоре. Ну я решил, что уже залипаю и продолжил дальше скроллить интернеты. Спустя пару минут я услышал скрип половиц. Вот тут уже у меня начал туз сжиматься, ведь дома то я один. Мамка на работе, а на зверей у меня аллергия - вот и не держим таковых.
Я повернул голову и, да, я увидел ебаную хуйню. Как описывали аноны. Высокий, но сгорбленный, тёмный человеческий силуэт. То что я классифицировал как "голову" было выставлено чуть вперёд. "Горб" же шёл дальше шеи и туловища, выше дверного косяка. И да, я как половина треда просто ЗАЛИП. Застыл в ёбаном ахуе. Рассмотреть эту мразь я не мог, хотя смотрел прямо на неё. Будто пеленой глаза заволокло.
Чудовищными усилиями мне удалось отвести голову к экрану. Я стал пристально изучать логотип вконтактика, но боковым зрением я следил за НЕХ. Я не шевелился. Просто сидел. Я надеялся, что сейчас придёт сообщение от какого-нибудь другана и эта ужасная фантасмагория рассеется. НЕХ не двигалась, а просто СТОЯЛА, но при этом вокруг меня, будто, клубила мрачная атмосфера безысходности и создавала вакуум. Я просто не слышал НИ ЕДИНОГО ЗВУКА.
Прошло ещё пару минут. Я готов был руку себе отсечь лишь бы услышать какой-нибудь посторонний звук. Любой: сообщения в вк, сигналку на улице, собаку соседей, звонок мобилы, но блять на часах 5:12. Даже вид уведомления из Стима, что "Такой то долбоёб дрочится в такую хуйню" был бы самым лучшим моментом в моей жизни. Всё что я слышал это биение своего сердца, падающие кирпичи из жопы и пот, градом льющийся, с моего испуганного ебальника.
Больше такого положения дел я терпеть не мог. Окно хоть и находилось рядом, но было закрыто. Хотя у меня второй этаж и, возможно, я отделался бы переломом. Но я понятия не имел, что эта хуйня мне сделает если я рыпнусь. К тому же меня просто пугала вероятность, того что она вообще хотя бы пошевелится. Я всё ещё периферией наблюдал за ней и мне уже начало казаться, что с НЕХ что-то происходит. Оно будто менялось, как пятна с маски Роршаха.
Паника нарастала. Я сидел и прокручивал в голове мысль, что это сон. Искал зацепки в окружении, чтобы понять реально ли происходящее. Мне нихуя не верилось, что это говно происходит СО МНОЙ в ИРЛ. Я вспоминал свою комнату и как она у меня обставлена в жизни. Но, блять, вот же она! Я вспомнил, что во сне человек не может читать, но я чётко видел ебучую надпись "вконтакте" и моё имя с ником из дотана. 5:13.
Также припомнил сон из детства. Мне снилось, что я выхожу в подъезд и встречают там свою бабушку. Она маленькая ростом. Я что-то у неё спрашиваю, тут она смотрит на меня козьими глазами. У неё другие черты лица и чем больше я на неё смотрю, тем больше она начинает меняться и просто таит. "Самый страшный монстр это друг, только немного изменённый". Может эта хуйня, что слева тоже когда-то была моим другом? Всё. Я решил, что если я сейчас не побегу, то я просто сойду с ума и слягу в больничке. Это ещё если выживу нахуй.
Всё. Теперь точно ВСЁ. Нужно было действовать. Я напряг всё своё дрищуганское тело. Опустил руки на кресло. Приподнял тело. Я был всё ещё жив. Я решил повернуться и резко включить спринт до входной двери. Шпингалет, ключ, ручка и бегом до соседской двери. Такой вот план. Я молился, чтобы со мной не случился "эффект ватных ног" как это бывает во сне при побеге от кошмарной ебаки. Быстрый вдох и БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ БЛЯТЬ. Сквозь эту хуйню, меж неё, поебать, поворот через толкан и шпингалет.
Пелена, размытость и тут я получаю удар в живот и в колено. "Ты чё сука пидор охуел?". Я тут же ёбнулся рядом со шкафом. "Сука, блять, пидор чмошный, что думал то сидел, что растворюсь нахуй?". Сущность обрабатывала мои рёбра и хуячила прямо по лицу. Я закрыл клюв руками, но боль была чудовищная. "Обрыган галимый, тварь ебучая, сосальщик недоёбнный. Заебись, бля? Круто, бля? Чо, бля? Охуенно? Заебись, бля?. Пидор. Чмо. Сука ебучая. Распиздяй". Я просто лежал и плакал. Кости чувствовали каждый удар. Этого не может быть. Просто НЕ МО ЖЕ Т. "Я тебя блять караулить тут ещё должен, щенок ебаный? Тряпка обоссная. Пошёл ты нахуй. Чёртила. Обоссанец. Приведения не боишься что ли? Говноед. Ротожуй. Слыш бля? Слышешь блять?". Что-то тёплое и омерзительно гнусное, чуждое человеческому лицу и сознанию полилось мне на глаза. "Пидор. Ты пидор. Понял блять? Ты пидор. Пидор".
На утро меня нашла мать. Она открыла дверь своим ключом. Как она сказала - я сидел в своей комнате, у батареи и повторял "Я не пидор. Хватит. Звуки. Я знаю где розовый фламинго прячет тюбик. Я не пидор. Фламинго". Я этого не помню. У меня были переломаны рёбра, сломан нос, многочисленные гематомы, рассечена бровь. Я провёл в больнице почти полтора месяца. Меня отпиздила и унизила НЕХ. Зря, я тогда стал рыпаться. Прошло уже почти полгода. Я до сих пор не знаю, что за тюбик прячет розовый фламинго и что же произошло в ту страшную ночь. Но я всё это списываю на сонный паралич.

>>138450169
Эндлесс форест?

Сап двач. Есть одна НЕХ.
Жили мы вместе с ней 3 года. Я закомпуктером, она в тумбочке, в кладовке. Жили душа в душу, горя не видывали. Я в игрушки, играл она за мной через дырку в обоях подглядывала. И в один день я набрался смелости и предложил ей вылезти из тумбочки и познакомится по человечески. Чаю предложил. А она спрашивает "Какой чай?".
Ну я и перечислил весь чай, что был у меня дома, а она как закричит что-то невнятное про поехавший, про ванну с чаем, что всем НЕХам расскажет, что бы со мной не связывались. Напоследок крикнула что я ебанутый и хлопнув форточкой улетела. Двач, расскажи все НЕХ такие нервные? Как мне её назад вернуть? Реальная история я не троль.

>>138473407
Хуита.

>>138441926 (OP)
Я просто зашёл, чтобы всем вам сказать, что во сне можно читать и видеть свои руки. Я делал. Всё, знайте теперь.

>>138470519
Спасибо за инфу.

>>138474373
Я помню, что во сне, когда моргаешь, страницы книги сами собой перелистываются.

>>138473407
>>138473407
Апокалипсисом, лол. Советую дочитать, крайне годно.

>>138467308
>>138467308
На дваче бабка работала...админом...