Жили-были в лесу два брата — два маленьких медвежонка. Звали их Шустрик и Мямлик.
Была когда-то, на заре московского телевидения передача про них. Вот и ее автор - Поюровский Борис Михайлович, театральный критик, пишет о первых годах телевидения: «Две странички машинописного текста: так впервые появились на телевизионном экране Шустрик и Мямлик, которых я придумал». Хорошая была, добрая детская передача. Но с подтекстом.

На тему «Как устроено общество» есть множество рассуждений, от шутливых вольтеровских до тяжеловесных как бабушкин комод марксо-энгельсовских. Да и до них, и после них многие homo всевозможные соображения выдвигали. Вот вам еще одно. Может, не очень оригинальное, но позволяющее взглянуть на нашу юдоль несколько под другим углом зрения.

Давно замечено, что не только люди, но даже амебы рождаются двух резко различающихся типов: активные, стремящиеся доминировать, и пассивные, но более обстоятельные. У людей-то это разделение на «Шустриков» и «Мямликов» выражено наиболее резко. Не в пример амебе человек – существо общественное, и у него куда больше средств показать свою идентичность. Потому уже недлительного наблюдения достаточно, чтобы даже на стадии детского сада определить, Шустрик перед вами, или Мямлик.

А природа очень умно придумала. Каждый из этих типов играет свою роль, более того, роли эти взаимосвязаны, и ни один из типов в отдельности без другого нежизнеспособен.

«Мямлики» - рабочие лошадки, а «шустрики» - всадники. Однако «шустрики» не просто паразиты. Марксисты напрасно так думали. Впрочем, как думали, так и получили - «шустрики» в марксистском государстве были именно чистыми паразитами. А в нормальных условиях у «шустриков» очень важная функция. Они организуют работу своих «лошадок», которые без этого превращаются в «гомосоветикусов», делают никому не нужную работу, и в итоге страна разваливается.

И форма организации у каждого разная. «Мямлики» вообще не терпят никакой организации, их она тяготит. Для «шустриков», наоборот, организация это все. Без того, что в русском языке называется «блат», «шустрики» существовать не могут. Их форма организации – фаш – от итальянского fascio - пучок.

Как работает фаш, любил демонстрировать небезызвестный Бенито Муссолини. Он брал ивовые прутики, и легко ломал их по одному, затеи связывал все прутики в пучок, - и уже никто не мог их сломать.

В фаше «шустрики», по природе менее талантливые, нежели «мямлики», могущественны как титаны. И никакое сопротивление им не страшно.

«Шустрики» в виде фаша наверху, и бесформенная масса «мямликов» как бульон внизу, - вот модель любого общества. Но каждая общественная формация эту модель модифицирует.

Вот советская коммунистическая система. Система кастовая. Две касты: номенклатура и быдло. Простите, но именно так высшая каста называла низшую. Из песни слова не выкинешь. Изначально номенклатура представляла собой жесткий фаш из отборных авантюристов-«шустриков». Но касты тоже были жесткими, и перехода между ними не могло быть. В течение жизни одного поколения система функционировала безукоризненно. Но у «шустриков» не обязательно рождаются «шустрики», как и у «мямликов» «мямлики». Природа дает человеку тип, как и пол, на основе одной ей известной системы чередования. Это даже не закон случайных чисел, это много сложнее, система учитывает множество внешних обстоятельств. Однако, как говорил Джага в фильме Раджа Капура, «сын вора должен быть вором». Это святое правило любой кастовой структуры. И вот, лишенная притока свежей крови, номенклатура разбавлялась негодным для фаша элементом, и в результате разложилась гангреноподобным образом.

Революция 90-х годов упразднила касты. И в этом ее несомненная заслуга. Движение обеих разновидностей человеческих особей в зависимости от меняющегося в поколениях статуса стало более свободным. Но касты мало отменить, их надо было лишить былых связей, но этого нельзя сделать в одночасье. Опять же, новый фаш мог образоваться только на базе криминала, т.к. на тот момент только он обладал необходимым организационным ресурсом. Произошло сращение чиновного и криминального люда. Образовавшееся общество можно с полным правом назвать криминал-фашистским. Заметьте, в этой формулировке нет ни малейшего реверанса нацизму, который также строился на фаше. Нацизм – это фашизм, но фашизм – не обязательно нацизм. Бывают и «доброкачественные» разновидности этой малоприятной формации. Например, существующая на просторах Азии. Впрочем, современная цивилизация снисходительна даже к «легким» формам нацизма. Государства этого вида приняты в Евросоюз, и недавно и в Шенгенскую зону. Неисповедимы пути твои, Господи!

Но вернемся к нашим баранам. Нынешнее общество может рассматриваться как переходное к демократическому. Обществу, в котором движение индивидуумов настолько свободно, что традиционный фаш размывается до такой степени, что его отрицательное влияние на общество, такое, как коррупция, ложь и насилие, сводится к минимуму.

Но такой переход вовсе не предопределен. Равновероятно также движение к одной из злокачественных форм фашизма. Таких, как нацизм, милитаризм, империализм и т.п.

Согласно «Энциклопедическому словарю»:

«В любых своих разновидностях фашизм противопоставляет себя институтам и ценностям демократии. Он опирается на массовую тоталитарную политическую партию (приходя к власти, она становится государственно-монопольной организацией) и непререкаемый авторитет "вождя", ксенофобию по отношению к враждебным ему ценностям цивилизации. Фашистские режимы и движения фашистского типа широко используют демагогию, лозунги имперской державности, милитаризм. Фашизм находит опору преимущественно в социально обездоленных группах в условиях общенациональных кризисов и катаклизмов модернизации. Многие черты фашизма присущи различным социальным и национальным движениям правого и левого толка. При видимой противоположности идеологических установок (например, "класс" или "нация"), по способам политической мобилизации общества, приемам террористического господства и пропаганды, к фашизму близки тоталитарные движения и режимы: большевизма, сталинизма, маоизма и др. В условиях слабости демократических институтов сохраняется возможность развития движений фашистского типа и превращения фашизма в серьезную угрозу».

Не впечатляет? К сожалению, из неустойчивых систем есть только два выхода. Либо вперед, либо назад. И кто еще знает, где у нее «перед».

Таким образом, рассматривая состояние фаша, образуемого частью общества, условно названной «шустрики», мы легко можем определить как тип, так и вектор развития этого общества. Чем прочнее и туже связан фаш, тем хуже, тем реакционнее и безнадежнее в смысле реформирования общество. Идеальным является максимальное ослабление связей в фаше при свободном перемещении представителей обеих фракций вследствие изменения их статуса в новых поколениях, что обеспечивается демократическими механизмами и свободной конкуренцией на рынке капитала и в материальном производстве.