>>138722159 (OP)
Это тебе нужна эта соц сеть, а не тянкам.

И если бы не милоновы, не моралисты, не школьные фашисты травящие порноактрис такое бы осуществилось лет через пять. Но неизвестно в какую жопу придем - в шариат, бабахстан, духовность?

>>138722232
Многие тян были бы рады. Просто в обществе сложилась религиозно тюремная хуета типа ебля зашквар

>>138722159 (OP)
Руку свою выеби

В Японии например по ТВ охуенные секс-шоу показывают. Потому что в Японии нет авраамической морали (ислам, христианство, иудаизм)

https://www.youtube.com/watch?v=dK1Fzn83bOU

>>138722291
Ебать дебил. Сейчас есть сайты знакомств, где ты можешь указать сексуальные предпочтения.

>>138722159 (OP)
Вместе с ослаблением феодализма и нарастанием новых условий быта, диктуемых интересами нарождающейся буржуазии, складывается постепенно и новый нравственный идеал отношений между полами. Отбрасывая идеал "духовной любви", буржуазия выступает на защиту попранных прав тела, вкладывая в самое понятие любви одновременное сочетание физического и духовного начала. По буржуазной морали брак и любовь отнюдь нельзя разъединять, как это делало рыцарское сословие; напротив, брак должен определяться взаимным влечением брачующихся. На практике, разумеется, буржуазия сама во имя "расчета" постоянно переступала эту моральную заповедь, но самое признание любви как основы брака имело глубокие классовые основания.


Лицемерная мораль буржуазной культуры беспощадно вырывала перья из пестрых, многоцветных крыльев Эроса, обязывая Эрос посещать лишь "законобрачную пару". Вне супружества буржуазная идеология отводила место только общипанному "бескрылому Эросу" -- минутному половому влечению полов в форме купленных (проституции) или краденых ласк (адюльтеру-прелюбодеянию).
Мораль рабочего класса, поскольку она уже выкристаллизовалась, напротив, отчетливо отбрасывает внешнюю форму, в которую выливается любовное общение полов.

Женщине буржуазное общество все еще не прощает, если ее выбор носит черезчур "индивидуальный характер". Это своего рода атавизм: по унаследованной от родового быта традиции, это общество все еще хочет, чтобы женщина считалась в своем выборе о чинами и рангами, с предписаниями семьи и ее интересами. Оно не умеет выделить женщину; из семейной ячейки и рассматривать ее, как "самодовлеющую личность, вне замкнутого круга домашних добродетелей и обязанностей.
В своей опеке над женщиной современное общество идет даже далее древнего рода, предписывая ей не только выходить замуж, но и влюбляться лишь в людей, "достойных" ее. Мы на каждом шагу видим весьма высоких по своему духовному и интеллектуальному уровню мужчин, которые выбрали себе в подруги жизни ничтожнейшее и пустейшее существо, абсолютно не отвечающее духовным достоинствам супруга. Мы принимаем эти факты за явления нормальные, мы даже не останавливаемся на них; самое большее, если "друзья пожалеют Ивана Иваныча за то, что ему, попалась такая несносная. супруга". И тут же мы всплескиваем руками и почти с осуждением восклицаем: "как могла Мария Петровна, такая выдающаяся женщина, влюбиться в такое ничтожество... После этого я начинаю сомневаться в достоинствах самой Марии Петровны".
Откуда берется этот двоякий критерий? Чем он обусловливается? Несомненно тем, что привитое человечеству веками представление "неравноценности" полов органически вошло в нашу психику. Мы привыкли расценивать женщину не как личность, с индивидуальными качествами и недостатками, безотносительно к ее психо-физиологическим переживаниям, а лишь как придаток мужчины. Личность мужчины, при возлюбленный, бросает на женщину свой, отраженный свет, это его, а не ее самое мы еще считаем истинным определителем духовного и морального облика женщины. Личность мужчины, при произнесении над ним общественного приговора, заранее абстрагируется от поступков, связанных с половой сферой. Личность женщины расценивается в тесной связи с ее половой жизнью. Такого рода оценка вытекает из той роли, которую женщина тирана в течение веков, и лишь медленно, лишь постепенно совершается или, вернее, намечается переоценка ценностей и в этой существенной сфере. Только изменение экономической роли женщины и вступление ее на самостоятельный трудовой путь может и будет способствовать ослаблению этих ошибочных и лицемерных представлений.

Под давлением низкой расценки труда брачный возраст рабочего неуклонно и неизбежно повышается. Если лет 20 тому назад средний брачный возраст рабочего колебался между 22 и 25 годами, то теперь пролетарий обзаводится "семьей лишь к 30-ти годам. И чем выше культурные запросы рабочего, чем больше дорожит он возможностью щупать пульс культурной жизни, посещать театры, лекции, читать газеты, журналы, отдавать свой досуг профессиональной борьбе, политике или любимому занятию -- искусству, чтению и т. д., тем выше поднимается брачный возраст пролетария. Но физиологические потребности не считаются с содержанием кошелька; они настойчиво напоминают о себе. Холостой пролетарий, точно так, же, как и холостой буржуа, ищет исхода в проституции. Такого рода явление относится к области "пассивного приспособления" рабочего класса к неблагоприятным условиям его существования. Другом пример. Рабочий скопится. Но все та же преграда, все, тот же низкий уровень заработной платы заставляет рабочую семью "регулировать" вопрос деторождения, подобно тому, как это делают и буржуазные семьи.
Распространение детоубийства, рост проституции -- это все явления одного и того же порядка -- все способы пассивного приспособления к окружающей рабочего "каторжной" действительности. Но в этом процессе нет ничего характерного для пролетариата; такого рода приспособление свойственно всем остальным классам и слоям населения, задетым мировым процессом капиталистического развития.