Я дятла увидел
Средь шишек сосновых.
Он носом долбился
В древесную твердь

Вот как бы мне тоже
Длинный и тонкий
Нос вот такой
костяной заиметь

За что же природа
Меня обделила?
Торчит вместо клюва
Мой маленький нос

Ни щелкнуть, ни свистнуть,
Ни спеть переливом.
Лишь ходишь и нюхаешь
Как пылесос

>>150118905 (OP)
Человеческий манифест

1
Всё чаще и чаще в ночной тиши
вдруг начинаю рыдать.
Ведь даже крупицу богатств души
уже невозможно отдать.
Никому не нужно:
в поисках Идиота
так измотаешься за день!
А люди идут, отработав,
туда где деньги и бляди.
И пусть.
Сквозь людскую лавину
я пройду непохожий, один,
как будто кусок рубина,
сверкающий между льдин.
Не-бо!
Хочу сиять я;
ночью мне разреши
на бархате чёрного платья
рассыпать алмазы души.

2
Министрам, вождям и газетам -
не верьте!

Вставайте, лежащие ниц!
Видите, шарики атомной смерти
у Мира в могилах глазниц.
Вставайте!
Вставайте!
Вставайте!
О, алая кровь бунтарства!
Идите и доломайте
гнилую тюрьму государства!
Идите по трупам пугливых
тащить для голодных людей
чёрные бомбы, как сливы,
на блюдища площадей.

3
Где они -
те, кто нужны,
чтобы горло пушек зажать,
чтобы вырезать язвы войны
священным ножом мятежа?
Где они?
Где они?
Где они?
Или их вовсе нет? -
Вон у станков их тени,
прикованы горстью монет.

4
Человек исчез,
ничтожный, как муха,
он еле шевелится в строчках книг.
Выйду на площадь
и городу в ухо
втисну отчаянья крик!
А потом, пистолет достав,
прижму его крепко к виску...
Не дам никому растоптать
души белоснежный лоскут.
Люди,
уйдите, не надо...
Бросьте меня утешать.
Всё равно среди вашего ада
мне уже нечем дышать!
Приветствуйте Подлость и Голод!
А я, поваленный наземь,
плюю в ваш железный город,
набитый деньгами и грязью.

5
Небо!
Не знаю что делаю...
Мне бы карающий нож!
Видишь, как кто-то на белое
выплеснул чёрную ложь.
Видишь, как вечера тьма
жуёт окровавленный стяг...
И жизнь страшна как тюрьма,
воздвигнутая на костях!
Падаю!
Падаю!
Падаю!
Вам оставляю - лысеть.
Не стану питаться падалью -
как все.
Не стану
кишкам на потребу
плоды на могилах срезать.
Не нужно мне вашего хлеба,
замешанного на слезах.
И падаю, и взлетаю
в полубреду,
в полусне.
И чувствую, как расцветает
человеческое
во мне.

6
Привыкли видеть,
расхаживая
вдоль улиц в свободный час,
лица, жизнью изгаженные,
такие же, как и у вас.
И вдруг, -
словно грома раскаты
и словно явление миру Христа,
восстала
растоптанная и распятая
человеческая красота!
Это - я,
призывающий к правде и бунту,
не желающий больше служить,
рву ваши чёрные путы,
сотканные из лжи!
Это - я,
законом закованный,
кричу Человеческий манифест, -
и пусть мне ворон выклёвывает
на мраморе тела
крест.

>>150119588
Восхитительно.

В ползучей Мотовилихе замри.
Здесь водятся местами упыри,
Здесь время не заметит, как пройдет
На колких ножках задом наперед,
Все выйдя у пьянчужек и котят,
Что на Висиме гроздьями висят.

Да, скифы мы, да, азиаты мы.
Ползут над Мотовилихой дымы,
Ползет трамвай под номером четыре,
И Кама расползается все шире.

Над пропастью Рабочего поселка
Ночами — старушонки на метелках.
Здесь твой мужчина беден, но горяч,
Здесь выпит воздух до Кислотных дач.

Но ты, моя родная, не горюй
И после водки на воду не дуй.
В ударе мы и не боимся спиться,
Раз заглянув за раздвижные лица.

Пусть этот город высосан до дна,
Пусть грош ему, таковскому, цена, —
Я за одно твое живое тело
Его прощу у легкого предела.

>>150119628
Попробуй хуй, хуй, попробуй шнягу, шнягу
В свой ротик суй, суй ты эту бяку, бяку
И как мне кажецца, не нужно уж тебя заставлять
Мой мармеладный хуй целовать
Попробуй в глаз, в глаз, попробуй в анус, в анус
Попробуй в нос, в нос, засунуть толстый палец
И как мне кажецца давно уже пора начинать
Твой шоколадный глаз растирать

>>150118905 (OP)
Я не из тех, кто признаёт попов,
Кто безотчётно верит в Бога,
Кто лоб свой расшибить готов,
Молясь у каждого церковного порога.

Я не люблю религию раба,
Покорного от века и до века,
И вера у меня в чудесные слова —
Я верю в знание и силу Человека.

Я знаю, что стремясь по нужному пути,
Здесь на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, так кто-нибудь другой ведь должен же дойти
К воистину божественным пределам.

Облако в штанах, епта

>>150119810
Понимаю, Александрсергеич, это вам не глагольными рифмовать, тут фантазия нужна.

>>150119810
Сейчас блядь на версус пойдешь, чухан

Сколько было всего! Сколько дыма, только бы не видеть мира сего.
И сколько вынесено, они говорили: "Сынок, ты не от мира сего".
Сколько было всего, но только все мимо, помимо стихов из мира сего.
Все вроде выросли, но так и не смылось клеймо - ты не от мира сего.

Не от мира сего, лишний, как чернила с пером,
Как будто кто-то вырыл зерно или вынул звено.
Из цепи, где каждый образцово-показательный — ссать на них!
С этим миром связь проходит строго по касательной.

Пока ссадины ныли — грел песчаный карьер,
И с кем бы не общался сейчас — ощущаешь барьер.
И ты вроде вполне здоров, но роясь в себе подробно
Все проводишь бесплодный поиск себе подобных.

Где бездумные, бездомные, потертые,
Обдолбанные Колфилды и дерганные Дёрдены,
Ангедония, приметы Джареда Лето,
Мы — дети амфетамина, Бафомета и ню-металла.

Ты — такой, и не примет стая, мы Питеры Пэны,
Из пены дней мы растем, но не вырастаем,
Бредя по одноколлейке микроавтобус уходит в микрорайон —
Видно, Бог играет в модельки.

Книги делятся мнением, мнения сеют сомнения,
От сомнения лень, а от лени веет забвением.
Мишель Уэльбек, «Латреомон», плюс «Некрономикон»,
И снова этот мир мишень — payback.

Ди-джей, тэйп, дэк — тот самый стиль.
Кажись, вы как тяжелые травмы — несовместимы с жизнью.
Нас не жалует город, удар ножа — и ты вспорот.
Истина — как плесень, и зарождается в спорах.

Какой, блядь, Олдос Хаксли? Ты что, не любишь этот дивный мир?
Тогда ты инфантилен — дуй, оболтус, в ясли.
Кругом поражения, провалы, проклятые поэты, блаженные графоманы,
Рыцари субкультуры, хранители стеклотары, витязи политуры, забытые меломаны.
Этот мир — будто блядь с дешевой панели, но я вижу свет в конце твоего ушного тоннеля.

>>150118905 (OP)

С. Маршак
*

Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рожден.

Но, сознавая жизни быстротечность,
Он так живет - наперекор всему, -
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему.

Франсуа Вийон "Баллада поэтического состязания в Блуа"

Не могу текст скопировать с планшета :(

>>150120019
По-моему, в этом тексте окси диссит сам себя.

Bamp

>>150120076
В лицен учился, а писать не научился))))000

>>150118905 (OP)
Из мешка
На пол рассыпались вещи.
И я думаю,
Что мир —
Только усмешка,
Что теплится
На устах повешенного.

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated, don’t give way to hating,
And yet don’t look too good, nor talk too wise:

If you can dream — and not make dreams your master;
If you can think — and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build’em up with worn-out tools:

If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: «Hold on!»

If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings — nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that’s in it,
And — which is more — you’ll be a Man, my son!

>>150120174
Один убивает Одина, Иисус приносит себя в жертву
Кек
Придумал чем тред завайпать

>>150118905 (OP)
Чёрный человек Есенина
Тигр Блейка

Каин (один) И это жизнь! Трудись, трудись! Но почему я должен Трудиться? Потому, что мой отец Утратил рай. Но в чем же я виновен? В те дни я не рожден был, - не стремился Рожденным быть, - родившись, не люблю Того, что мне дало мое рожденье. Зачем он уступил жене и змию? А уступив, за что страдает? Древо Росло в раю и было так прекрасно: Кто ж должен был им пользоваться? Если Не он, так для чего оно росло Вблизи его? У них на все вопросы Один ответ: "_Его_ святая воля, А он есть благ". Всесилен, так и благ? Зачем же благость эта наказует Меня за грех родителей?

>>150119716
Хто ты гэткі?
— Свой, тутэйшы.
Чаго хочаш?
— Долі лепшай.
Якой долі?
— Хлеба, солі.
А што болей?
— Зямлі, волі.
Дзе радзіўся?
— Ў сваёй вёсцы.
Дзе хрысціўся?
— Пры дарожцы.
Чым асвенчан?
— Кроўю, потам.
Чым быць хочаш?
— Не быць скотам.

Били копыта,
Пели будто:
- Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
- Лошадь упала!
- Упала лошадь! -
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные...

Улица опрокинулась,
течет по-своему...

Подошел и вижу -
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти...

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
"Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте -
чего вы думаете, что вы сих плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь".
Может быть,
- старая -
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось -
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

>>150120648

Хiба на вечар той можна забыцца?
…Сонца за борам жар-птушкай садзiцца,
Штосьцi спявае пяшчотнае бор,
Пахне чабор,
Пахне чабор...

Лёгкiя крокi на вузкай сцяжынцы.
Дзеўчына ў белай iскрыстай хусцiнцы,
Быццам абсыпана промнямi зор.
Пахне чабор,
Пахне чабор...

Выйсцi б насустрач, стаць i прызнацца.
Вось яно – блiзкае, яснае шчасце,
Клiкнуць хацелася – голас замёр.
Пахне чабор,
Пахне чабор...

Год адзiнаццаць, а можа, дванаццаць
Сэрца балiць, што не здолеў спаткацца,
Сэрца нязменна хвалюе дакор.
Пахне чабор,
Пахне чабор...

Час той схаваўся за дальняй гарою,
Здасца хвiлiнай – яна прада мною...
Выйду. Гукаю. Маўклiвы прастор.
Пахне чабор,
Пахне чабор...

Глубокий старик вознамерился наконец выпустить голубей из бесчисленной клетки.
На балкон с нею вышел
Распахнул дверцу настежь
Глядь — Нету клетки
Нету голубей.
Летов, если что

>>150120218
Два чая этому эстету

Ты – продолжение руки
Стальной огонь моей идеи.
Лекарство супротив тоски,
Враг толерантной ахинеи!

Ты твёрд и словно шпала прям,
И так просты твои запросы.
Тебя боится тлена храм,
Боятся так же речебросы.

Рази врага, и пей вен эль,
Мой боевой клинок надёжный.
Пока не сбросишь чернь ты в Хэль
Не возвращайся в эти ножны!

уродливая продавщица 
протягивает мне сдачу 
своей уродливой рукой 
и говорит мне 
что алкоголь и никотин убивают 
а я отвечаю ей 
что убивают только люди 

на улице повсюду находилась серая масса 
они все куда-то спешат 
по ним видно 
что они все существуют 

я зашел домой 
выпил бутылку виски 
выкурил пачку сигарет 
надел петлю на шею и спрыгнул 
с табуретки вниз 

кажется 
продавщица была права 
вот блядь

Марина Цветаева. Поэма «Молодец»

>>150121600
Душевно бля пизда

>>150118905 (OP)
ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ
КЕТАМИНОВАЯ ДЫРА

но они и есть космонавты
пионеры межпланетных защелин
я

After one look at this planet any visitor from outer space would say
"I WANT TO SEE THE MANAGER."
William S. Burroughs

сорок лет назад гагарина засунули в скафандр скафандр в космическую капсулу в центре управления полетом сказали лежи смирно сука а будешь трубки из вен выдирать или электронные датчики из черепа выковыривать мы тебя хуйнем током так что потеряешь остатки своих космонавтских мозгов или введем внутривенно инъекцию кислоты или кетамина так что останешься овощем на всю оставшуюся жизнь или фруктом ну ты и фрукт ну ты и космонавт да знаешь что мы с тобой сделаем смотрел николсона в полете над гнездом кукушки видел майкла макдауэла в заводном апельсине с пристегнутыми ресницами мы ж тебя выскочку пипетками запытаем пинцетами истыкаем
кто-то сказал ПОЕХАЛИ кто-то махнул рукой

через девять месяцев терешкова непорочно зачала родила титова
поклонники растерзали на пляс пигаль
весь монмартр забросали листовками
американцы в знак протеста отозвали своих атлетов с олимпиады
зачем ссала на себя сука?
зачем питание из тюбиков размазывала по иллюминатору?
вот все говорят земля земля
эверест это хуйня по сравнению с горой высотой 21 километр на марсе
ну и хули тогда карячиться валя хули подгребать под себя ковры и хрусталь и каштановое дерево и норковую шубу валя валюша будь хорошей девочкой не писайся в сканфандре его ведь еще после тебя будут пользовать другие космические бляди с немытыми небритыми пездами

через 13 лет родился я отец требовал чтобы мать сделала аборт
сказал НЕ ХОЧУ НОСАТОГО
через 16 лет - железобетонный морозильник за окном первая попытка самоубийства все содержимое домашней аптечки в моем детском желудке
ДОЧЬ У МЕНЯ КРАСАВИЦА НО ДУРА ЗАТО СЫН УМНЫЙ НО УРОД - любимая фраза отца
юрий звали отца
через 19 лет - менты исмочили в говно сломали позвоночник отобрали золотой перстень-печатку пришлось съебывать из сибири
через 23 года - украл у друга коллекцию космических марок был проклят навеки завел подлую тетрадь где детально описывал различные способы расправы с родителями

был еще один паренек до гагарина на отборочных конкурсах отличался превосходными пропорциями и здоровым румянцем во всю щеку королев невольно споткнулся перед ним обходя строй натренированных парней в белых трусах паренька кастрировали во сне при подготовке к полету чтоб не портил дорогие простыни и скафандр ПУСТЬ БУДЕТ НАШИМ КОСМИЧЕСКИМ ЕВНУХОМ сказал королев и пошел дрочить на чучела белки и стрелки но не потянул паренек на героя спалили под ноль в плотных слоях атмосферы
спустя сорок лет англичане легализовали человеческое клонирование

с еблей были проблемы не меньше чем с выпивкой выкручивались как могли гречко с севастьяновым тайком дрючили друг друга в кухонном отсеке станции союз-апполон первое время было сложно приспособиться ловить сперму она так и летала по станции размазываясь в какой-то момент о чье-то лицо или об экран монитора
торчали каждый на своем кто на таблетках кто на порошках кто на внутривенном обоюдные неадевактности наслаивались друг на друга

говорят что те кто был в кетаминовой дыре побывали в космосе
I'VE BEEN THERE I'VE DONE IT
невесомость как звонкий шлепок полная атрофия понятий места и времени смехотворный кислород ноги какие на хуй ноги постоянная сухость во рту ярко-желтая от витаминов моча и рези в желудке
в ночь когда я встретил рубина один тип так удолбался что чуть было не начал ходить по потолку еще бы чуть-чуть и пошел а рубин так скалил зубы

по рассказам учительницы химии в моем полиграфическом техникуме гагарин был охуительным любовником у него было до хуя орденов и медалей она сосала его тяжелые яйца глядя на парадный портрет юры поверх его опухшей от алкоголя и наркоты головы
химические олимпиады давались с какой-то неправдоподобной легкостью
потом пришлось сгнобить героя в психушке у пьяного было до хуя всего на уме по официальной версии погиб при исполнении останки сгорели но зато вот клочок его партбилета с телефонами любовниц и собутыльников
канонизировали сектой ворота рая в сан-диего спустя 33 года
120 зажиточных американцев совершили коллективное самоубийство в надежде на лучшую жизнь на марсе некоторые были добровольно кастрированы
по договоренности лидера секты за ними должны были немедленно выслать тарелку
у лидера были сиплый голос и белесые водянистые глаза

Прысьвячэньне

«Вершаваная вiкiпэдыя, вершаваная вiкiпэдыя, —
Вы прымружыцеся пагардлiва ў тэатральны ларнэт. —
Не паэзiя, а камедыя, не паэзiя, а камедыя:
Мiж мянтузамi i мяншынямi у яго мэнуэт».

Не для вас, паны выкшталцоныя, я пiшу тэнцоны з канцонамi
I санэты свае з вэрлiбрамi я пiшу не для вас,
А для нiгераў з насарогамi, што трушчобамi ды бярлогамi
Загароджаны ад паэзiяў вашых кволенькiх рас.



Сустрэча

Самы канец кайназойскае эры.
Гомель. Зiма. Плейстацэн.
Сьнегу паўсюль навалiла бяз меры.
Ўсюды суладнасьць i сэнс.

Думаю думу пра ўчора i заўтра,
Думу пра норы мае.
Раптам з кустоў малады пiтэкантрап
Наперарэз паўстае.

Ў новае шкуры, з вялiкай сякерай,
Шнар паляўнiчы на лбе.
Дружа! ня трэба! другiм павячэрай!
Я не патрэбен табе.

Вершаў маiх у маленькай галоўцы
Не ператравiш, нi-нi!
Не перакажаш на вашае моўцы
Песьню пра доўгiя днi.

Што ж ты, нябога, ўзьнiкаеш пад носам,
Шкодзiш натхненьню майму?
Мы ж з табой тут у лагчыне сам-насам —
Ну а калi абдыму?

Сьцiсну ў абдымках — i пырснуць вантробы,
Пырснуць на сьнег i гальлё,
I ад тваёй застанецца асобы
Толькi згаданьне маё.

...Далей ступаю па роднаму краю,
Цела гаю i душу.
Мiлыя далi мае аглядаю,
Хобатам вершы пiшу.



Напiс

Я сам сабе нерукатворны помнiк,
Я цар прыроды, я другое сонца,
Я сам сабе i мармур i гранiт,

Я дзiва сьвету у зiхоткiх промнях,
Я уладар усёй зямлi бясконца,
Я цар цароў — магутны Трылабiт!



Махайрод

Махайрод махае ротам,
Мяса рэжа пасярод.
Рухi лапаў быццам ротар,
Сам нiбы барвовы рот
Крыважэрны махайрод.

Сёньня ўгору, сёньня ўдолу
Папабегаў ён, як хорт.
То закон усiх жывёлаў:
Калi быў слабы i кволы,
Будзеш смачны, быццам торт.

Вус аблiжа, памарудзiць,
Замуркоча пад ракой.
Рэшту кiне ваўкам, людзям,
Каб ня смелi запаскудзiць
Адпачынак i спакой.



Сябры

Па плошчы iдзе чалавек.
Насустрач — аўстралапiтэк.

— Як маешся, брат чалавек?
— Звычайна, аўстралапiтэк.
— Чым зоймемся, брат чалавек?
— Як хочаш, аўстралапiтэк.
— Дайграешся, брат чалавек!
— Як зробiш, аўстралапiтэк.

— Не моцна я, брат чалавек?
— Як знаеш, аўстралапiтэк.



Перад пачаткам

Зямля была пад чорным небам.
Нiхто на ёй не жыў.
Сонца было маленькае.
Месяц ледзь ня ўпаў на зямлю.
А потым зямля правалiлася ў магму,
Магма застыла
I пачалася гiсторыя.



800 000 000 год да н. э.

Зямля пад лёдам. Па-над лёдам неба.
Ад полюсу да полюсу зiма.
На ўсёй прасторы нi вады, нi хлеба
Няма — мiльён гадоў вады няма.
Вялiкi Месяц i малое Сонца
Ня грэюць сьнегу белага. Зiма.
Зiма, якая цягнецца бясконца,
I iншага нiчога тут няма.

Усё ў мiнулым: i гэтэратрофы,
Што склалi маладой Зямлi планктон,
I вулканiчных жахаў катастрофы
У тысячы магутных гiгатон;
Усё у будучынi: трылабiты,
Якiх дагэтуль не было нiдзе,
I дыназаўры, i мэтэарыты,
I ўсё, што ё цяпер сярод людзей.



Марш мiяцэнавых сланоў

Трубi
Труба!
Трубi
Труба!
Трубi
Труба
Даўгая!

Скачы
Скакуй
Скачы
Скакуй
Адсюль
Да небакраю!

Лясы
Пяюць,
Лугi
Пяюць
I песьнямi
Палаюць:

Сланы
Цяпер
Усе
Цяпер
На носе
Трубы
Маюць!

I вось
I я
I вось
I я
Сваю
Трубу
Уздзену

I пра-
Трублю,
I пра-
Трублю
Эпоху
Мiяцэну!



Паэза верхняга мелу

I
Наша справа — еш ды какай,
Дыназаўрык, дыназаўрык.
Нам усё жыцьцё за ранак,
Нам паўсюль хваёнак смачных,

Кветак-папарацяў хопiць,
Каб напружыць свой жывоцiк.
Нi садоў, нi агародаў
Нам ня трэба агародзiць.

Як ты вылупiўся з яйка,
Трэба дзеiць: еш ды какай.
Хiтрасьцi яно нiякай
Ад цябе не вымагае.

Гэта выгадуе сiлу,
Каб нага цябе насiла;
Гэта выгадуе шыю,
Каб дастала да галiнак.

Быў маленькi дыназаўрык —
Пройдзе заўтра i пазаўтра,
Станеш мажны i цыбаты,
Будзеш думаць i пра самак.

Каб адну хаця паймецi,
Трэба нам хвастом грымецi
I страсаць усё паветра,
Прабiваючы бар'еры.

А для гэтага — парада,
Маё мiлае дзiцятка:
Еш ды какай, еш ды какай,
Не турбуйся пра парадак.

II
Усяго па калена, а нiчога няма.
Усяго па пояс, а нiчога няма.
Усяго па шыйку, а нiчога няма.
Па са-ме-нькую шыйку!

Чагосьцi не
стае.

Дыназаўрык падляцеў, На 4 ножкi сеў
I пабёг, i пабёг
У маленькi закуток.

— Мама, а былi тыраназаўры?

— Не былi, даўно ўжо не былi.
Iх нiхто ня помнiць на Зямлi.
Смачна еш i какай патаўсцей.

— Мама, а чаго з намi будзе?

— Усё з намi будзе.
Будзем i есцi, будзем i какаць.
Не хвалюйся.

— Мама, а чаго вымерлi тыраназаўры?

— Есьцi не хацелi,
Какаць не хацелi,
Маму не
-эслу
-ха
-лiся.

III
Еш ды какай, дыназаўрык.
Вас няма на кантынэнце.
На адной вялiкай выспе
Вы пакуль яшчэ жывеце,
Што плыве ў глыбокiм моры,
Што вандруе ў дзiкiм моры.
Мэзазойскай засталося
Эры 100 тысячагодзьдзяў.



Старая

Як на Лысай гары
Трое мамантаў,
А на Белай гары
Двое мамантаў,
А на Мохаўскай гары —
Пяцёра мамантаў!
Пяцёра мамантаў
Ды з маманцiхамi,
А маманцiхi ўсе
З маманцяняткамi,
Маманцяняткi з блошкамi.

А на Лысай гары
Забiлi мамантаў,
А на Белай гары
Забiлi мамантаў,
А на Мохаўскай гары
Забiлi мамантаў.
Забiлi мамантаў
Ды з маманцiхамi,
А маманцiхi ўсе
З маманцяняткамi,
Маманцяняткi з блошкамi.



Настальгiя

Нашае пакаленьне
Iншае ўсё ж было.
Мора сьнягоў па калена
Годна яно прайшло.

Як нам было ўсё проста,
Простага нават прасьцей!
Моцным было сяброўства,
Вербы расьлi гусьцей.

Ну а якiя красунi
Шпацыравалi паўсюль!
Вам у цяперашнiм суме
Гэткiх ня ўзяць нiадкуль.

Гэх! не паўторыцца заўтра
Сьнег мiнулай зiмы.
Хутка, нiбы дыназаўры,
Зьнiкнем з планэты i мы.



Аб чым пяе мэрытэрый

Дайце мне хоць хто-небудзь
Хобат!
Каб патрапляў у неба
Хобат!
Каб вытыркаў мiж бiўняў
Хобат!
Каб увесьчас трубiў мне
Хобат!
Дапамагаў абедаць
Хобат!
I ратаваў ад бедаў
Хобат!
Дайце мне хоць хто-небудзь
Хобат!
Цi хоць маiм нашчадкам
Хобат!



Трыялет

Ён мамант, яна — мастадонтка,
Страйнюткая, быццам таполя.
Кувае зязюленька тонка.
Ён мамант, яна — мастадонтка.
Ён толькi сябровец, ня болей.
Сяброўка яна, а ня жонка.
Ён мамант, яна — мастадонтка,
Страйнюткая, быццам таполя.



Двухрадкоўе

Я — краманьёнец.
А ты — нэандэрталец.



Дыпладок

Дыпла-дыпла-дыпладок
Докдокдок
Докдокдок!
Дыпла-дыпла-дыпладок,
Доўгi дыпладок!
Дыпладойдзе-даплыве
Па траве
I дрыгве,
Дододойдзе
Докдокдок
Лёгкi дыпладок!
Дыпладок,
дыпладок,
Мы дамо табе пладоў,
Мы дамо аладак,
Дыпладоў-дыпл'а'дак!
Птэрадактыль на нагу сеў
Быццам бусел
або гуся.
Дыпладок i птэрадактыль —
Докдокдок i дактыль-дактыль!

Птэрадактыль паляцеў,
А дыпладок на попу сеў.



Ля вогнiшча

Даўней было цяплей,
Сланы хадзiлi лысыя,
I веяў ветравей,
I песенькi лiлiся.

Тады яшчэ зямля
Ня знала пiтэкантрапаў —
I люд лясны гуляў,
I вецер лесу кант трапаў.

Тады ляцелi днi
Ды доўгiмi нядзелямi,
Тады памiж раднi
Ля печы не нудзелi мы.

I сто вякоў так жыў
Наш люд памiж арэлямi,
Ды вецер закружыў
Зiмовымi завеямi.

Ды вецер так абняў,
Што запалiлi полымя,
I сiвер распачаў
Эпоху леднiковую.

А нас не задушыць,
Хоць вымерзлi атраманты,
А мы працягнем жыць,
Хоць не сланы, а маманты!

А мы будзем — пiсаць
Рандэлi выкшталцоныя!
А мы будзем — сьпяваць!
Сланiхам! Барытонамi!

Пакуль наша зямля
Углыб не правалiлася,
Пакуль сланы страляць
Сланоў не навучылiся,

Пакуль вярбы паўсюль
Аб'ёмы дастатковыя —
Мы вытрываем ўсю
Эпоху леднiковую!


Рабiў В. Мiх. ЛУПАСIН



Post Scriptum.

1. Гэтэратрофны плянктон пратэразойскае эры (1 увах.).
2. Трылябiты (2 увах.). Канатацыi велiчы i пыхлiвасьцi.
3. Дыназаўры (6 увах.), у тым лiку:
3.1. Тыраназаўры (1 увах.). Канатацыi легендарнасьцi, мiфовасьцi, пакараньня за грахi.
3.2. Дыплядокi (1 увах.). Канатацыi гульлiвасьцi ды нязграбнасьцi.
3.3. Птэрадактылi (1 увах.). Канатацыi гульлiвасьцi, свойскасьцi ды зграбнасьцi.
3.4. Дыназаўры без удакладненьня вiду (3 увах.). Канатацыi велiчы, вымерласьцi, пагрозы (1 увах.). У тым лiку:
3.4.1. Дыназаўры верхняга мелу (1 увах.), паводле апiсаньня позьнiя заўраподы. Канатацыi спажывецтва, традыцыйнасьцi, спакою i прыхаванай пагрозы.
I гэтак далей :-)

бамп

Мой родны кут, як ты мне мілы!..
Забыць цябе не маю сілы!
Не раз, утомлены дарогай,
Жыццём вясны мае убогай,
К табе я ў думках залятаю
І там душою спачываю.
О, як бы я хацеў спачатку
Дарогу жыцця па парадку
Прайсці яшчэ раз, азірнуцца,
Сабраць з дарог каменні тыя,
Што губяць сілы маладыя, –
К вясне б маёй хацеў вярнуцца.
Вясна, вясна! Не для мяне ты!
Не я, табою абагрэты,
Прыход твой радасны спаткаю, –
Цябе навек, вясна, хаваю.
Назад не прыйдзе хваля тая,
Што з быстрай рэчкай уплывае.
Не раз яна, зрабіўшысь парам,
На крыллях сонца дойдзе к хмарам
Ды йзноў дажджом на рэчку сыдзе –
Ніхто з граніц сваіх не выйдзе,
З законаў, жыццем напісаных,
Або на дол спадзе ў туманах.
Але хто нам яе пакажа?
На дол вадой ці снегам ляжа?
Не вернешся, як хваля тая,
Ка мне, вясна ты маладая!..
Вось як цяпер, перада мною
Ўстае куточак той прыгожа,
Крынічкі вузенькая ложа
І елка ў пары з хваіною,
Абняўшысь цесна над вадою,
Як маладыя ў час кахання,
Ў апошні вечар расставання.
І бачу лес я каля хаты,
Дзе колісь весела дзяўчаты
Спявалі песні дружным хорам,
З работ ідучы позна борам.
Нясліся зыкі песень здольных,
Ў лясах раз-пораз адбівалісь,
І ім узгоркі адклікалісь,
І радасць біла ў песнях вольных.
А хвоі, елкі векавыя
Пад зыкі песень маладыя
Маўчком стаялі ў нейкай думе,
І ў іх ціхусенечкім шуме
Няслось вячэрняе маленне
Ўгару, святое аддаленне.

Хто ты гэткі?
— Свой, тутэйшы.
Чаго хочаш?
— Долі лепшай.
Якой долі?
— Хлеба, солі.
А што болей?
— Зямлі, волі.
Дзе радзіўся?
— Ў сваёй вёсцы.
Дзе хрысціўся?
— Пры дарожцы.
Чым асвенчан?
— Кроўю, потам.
Чым быць хочаш?
— Не быць скотам.

>>150126422
Было уже

>>150118905 (OP)
Георгий Иванов.
Хорошо, что нет Царя.
Депрессивное и сильно стихотворение о нас.

Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.

Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.

Хорошо - что никого,
Хорошо - что ничего,
Так черно и так мертво,

Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.

Винтовка - это праздник, все летит в пизду.
Винтовка - это праздник, все летит в пизду.
Винтовка - это праздник, все летит в пизду.
Винтовка - это праздник, все летит в пизду.


Люди сатанеют, умирают, превращаясь
В пушечное мясо, концентраты, нефть
Зловонные траншеи, пищевые отходы,
Идеальные примеры - сперму, газ и дерьмо.

Семена анархии дают буйный рост,
Социальный триппер разъедает строй.
Ширится всемирный обезумевший фронт
Пощады - никому, никому, никому.

Тифозные бараки черепных коробок,
Газовые камеры уютных жилищ,
Менты и патриоты, костыли, ремни
Сплошная поебень, поебень, поебень.

Люди сатанеют, умирают, превращаясь
В топливо, игрушки, химикаты, нефть.
Отходы производства, мозоли и погоны,
Вижу - ширится, растет психоделическая армия.

>>150118905 (OP)
ОП пик, "Простите меня товарисч Костров"
И Марина Кауцба. "Заклятье "

>>150118905 (OP)
Сергей Есенин
Сестре Шуре
Мой любимый русский поэт.

Ах, как много на свете кошек,
Нам с тобой их не счесть никогда.
Сердцу снится душистый горошек,
И звенит голубая звезда.

Наяву ли, в бреду иль спросонок,
Только помню с далекого дня -
На лежанке мурлыкал котенок,
Безразлично смотря на меня.

Я еще тогда был ребенок,
Но под бабкину песню вскок
Он бросался, как юный тигренок,
На оброненный ею клубок.

Все прошло. Потерял я бабку,
А еще через несколько лет
Из кота того сделали шапку,
А ее износил наш дед.

Иосиф Бродский

Он был тощим, облезлым, рыжим,
грязь помоек его покрывала.
он скитался по ржавым крышам,
а ночами сидел в подвалах.
он был старым и очень слабым,
а морозы порой жестоки.
у него замерзали лапы,
точно так же, как стынут ноги.
но его никогда не грели,
не ласкали и не кормили.
потому что его не жалели.
потому что его не любили.
потому что выпали зубы.
потому что в ушах нарывы.
почему некрасивых не любят.
кто-то должен любить некрасивых.

Сто граммов смерти натощак,
Луцилий, и живи спокойно.
Природа пишет на вещах,
Судьба - по морде протокольной.

Она играет тем верней,
Что протокол, считай, заверен,
Она слепая, ей видней,
Почём свобода для империй.

Но тут ты набираешь в рот
Как бы церковного кагору,
И сразу будет поворот
С вечнозелёным светофором.

И то ли кровь, то ли вино,
Пока не загорелся красный,
Перебегает полотно -
Хлюп-хлюп, а там уже не страшно.

>>150119787
Православненько

Рождественский

ЧУДО



Так полыхнуло --
сплеча,
сполна --
над ледяным прудом! ..
(Два человека --
он и она --
были виновны в том...)
В доме напротив полночный лифт
взвился до чердака.
Свет был таким,
что мельчайший шрифт
читался наверняка...
Так полыхнуло, так занялось --
весной ли, огнем --
не понять.
И о потомстве подумал лось,
а заяц решил
линять.
Землю пробили усики трав
и посверлили лучи.
Тотчас,
об этом чуде узнав,
заспешили с юга
грачи.
На лентах сейсмографов
стала видна
нервная полоса...
(Два человека --
он и она --
глядели
друг другу в глаза...)
Реки набухли.
Народ бежал
и жмурился от тепла.
Кто-то кричал:
"Пожар! ..
Пожар! .."
А это
любовь была.

Серое пламя напрасного дня.
Место на карте - в осеннем похмелье.
Впору полцарства отдать за коня,
Чтобы не слышать, как мелет емеля.

Чахлая Пермь над озябшей рекой
Косо своё нахлобучила имя.
Кто ей подаст на недолгий покой
И угостит по-приятельски "Примой"?

Кто перебросится с ней в дурака,
Град обречённый по-женски жалея?
Ходит по лицам слепая тоска
И наливаются известью шеи.

Общая чаша смертельных обид
В небе плывёт тяжело и незримо.
Даже бессмертный здесь будет забыт,
Даже посыльные следуют мимо.

Что же ты, Пермь, человечья нора,
Так ненадолго тепла надышала?
Снова ты не просыхаешь с утра
И о своих не печёшься нимало.

С этого прёт:
林檎の花ほころび川面にかすみたち
君無き里にも春が忍び寄りぬ
岸辺に立ちて歌うカチューシャの歌
春風優しく吹き夢がわくみ空よ
カチューシャの歌声遥かに丘を超え

>>150127283
Красиво, а главное жизненно!!!

Евгений Евтушенко — Цветы лучше пуль:

Тот, кто любит цветы,
Тот, естественно, пулям не нравится.
Пули — леди ревнивые.
Стоит ли ждать доброты?
Девятнадцатилетняя Аллисон Краузе,
Ты убита за то, что любила цветы.

Это было Чистейших надежд выражение,
В миг, Когда, беззащитна, как совести тоненький пульс,
Ты вложила цветок
В держимордово дуло ружейное
И сказала: «Цветы лучше пуль».

Не дарите цветов государству,
Где правда карается.
Государства такого отдарок циничен, жесток.
И отдарком была тебе, Аллисон Краузе,
Пуля,
Вытолкнувшая цветок.

Пусть все яблони мира
Не в белое — в траур оденутся!
Ах, как пахнет сирень,
Но не чувствуешь ты ничего.
Как сказал президент про тебя,
Ты «бездельница».
Каждый мертвый — бездельник,
Но это вина не его.

Встаньте, девочки Токио,
Мальчики Рима,
Поднимайте цветы
Против общего злого врага!
Дуньте разом на все одуванчики мира!
О, какая великая будет пурга!

Собирайтесь, цветы, на войну!
Покарайте карателей!
За тюльпаном тюльпан,
За левкоем левкой,
Вырываясь от гнева
Из клумб аккуратненьких,
Глотки всех лицемеров
Заткните корнями с землей!

Ты опутай, жасмин,
Миноносцев подводные лопасти!
Залепляя прицелы,
Ты в линзы отчаянно впейся, репей!
Встаньте, лилии Ганга И нильские лотосы,
И скрутите винты самолетов,
Беременных смертью детей!

Розы, вы не гордитесь, Когда продадут подороже!
Пусть приятно касаться
Девической нежной щеки, —
Бензобаки Прокалывайте Бомбардировщикам!
Подлинней, поострей отрастите шипы!

Собирайтесь, цветы, на войну!
Защитите прекрасное!
Затопите шоссе и проселки,
Как армии грозный поток,
И в колонны людей и цветов
Встань, убитая Аллисон Краузе,
Как бессмертник эпохи — Протеста колючий цветок!

Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.

Саша Чёрный не Пушкин, Обстановочка

>>150118905 (OP)
Я вообще быдло, стихов не понимающее, но так как я еще и евадаун, то просто теку от Оды к радости. Что в немецком оригинале, что во в переводе.

Люблю грозу вначале мая,
Как шибанет - и нет сарая,
Кишки на полочке лежат,
Скелет на ниточке висит.

Не помню точно, но как-то так в детстве читали.

Я встретил путника; он шел из стран далеких
И мне сказал: Вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустертых черт сквозит надменный пламень, -
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья:
"Я - Озимандия, я - царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времен, всех стран и всех морей!"
Кругом нет ничего... Глубокое молчанье...
Пустыня мертвая... И небеса над ней...

>>150118905 (OP)
>"Выхожу один я на дорогу"
Выхожу один я на дорогу.
Как же с похмелюги сводит ногу!
Это?

Наконец из Кенигсберга
Я приблизился к стране,
Где не любят Гуттенберга
И находят вкус в говне.
Выпил русского настою,
Услыхал "ебёну мать",
И пошли передо мною
Рожи русские плясать.

Семен Гудзенко
Перед атакой
Когда на смерть идут — поют,
а перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв —
и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним
идет охота.
Будь проклят
сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв —
и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже
не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
я кровь чужую.
1942

Еще не раз Вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.

Он мог стать Вашим тоже, и не стал,
Его Вам было мало или много,
Должно быть плохо я стихи писал
И Вас неправедно просил у Бога.

Но каждый раз Вы склонитесь без сил
И скажете: «Я вспоминать не смею,
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею».

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Всё ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;

Так, век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства,
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.

За городом вырос пустынный квартал
На почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты,- и каждый встречал
Другого надменной улыбкой.

Напрасно и день светозарный вставал
Над этим печальным болотом;
Его обитатель свой день посвящал
Вину и усердным работам.

Когда напивались, то в дружбе клялись,
Болтали цинично и прямо.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Работали тупо и рьяно.

Потом вылезали из будок, как псы,
Смотрели, как море горело.
И золотом каждой прохожей косы
Пленялись со знанием дела.

Разнежась, мечтали о веке златом,
Ругали издателей дружно.
И плакали горько над малым цветком,
Над маленькой тучкой жемчужной...

Так жили поэты. Читатель и друг!
Ты думаешь, может быть,- хуже
Твоих ежедневных бессильных потуг,
Твоей обывательской лужи?

Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..

Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцой,
А вот у поэта - всемирный запой,
И мало ему конституций!

Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала,-
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!

>>150118905 (OP)
мое реально любимое "Ночь улица фонарь". Не потому что нихуя больше не читал и не потому что оно попсовое, а патамушт рил жиза епте

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.