— А ты когда-нибудь спала с мужчиной?
Она оборачивается и прошивает меня укоризненным взглядом.
— Отличные вопросы ты задаешь проститутке...
— Да нет же, я совсем не об этом. Как же тебе объяснить…
— Да как есть, так и объясняй, — она садится на край кровати и корчит саркастическую мину. Будто я ущемил ее профессиональное достоинство, ей-богу.

Ага, кажись, ее ничем не прошибешь: даже когда она пыталась увернуться от кулаков сутенера на обочине, неумело парируя его удары, она делала это с достоинством и неизменной ехидной ухмылкой. Может, не окажись я рядом, ее бы забили до полусмерти и оставили бы лежать в придорожной канаве, предварительно забрав все мало-мальски ценное. Но мне привелось оказаться на той самой обочине в тот самый момент, когда она неожиданно огрела упитанного армянина клатчем по макушке, выведя его тем самым из строя на пару мгновений. Пока дитя гор таращило глаза и пыталось осознать произошедшее, она успела поймать мою машину, вальяжно усесться на переднее сиденье и скомандовать: “Поехали!”.

— Ну так что, я дождусь объяснений или нет? Чего задумался? — легкий толчок в бок вырывает из воспоминаний.
— Смотри. Весь секрет в том, чтобы просто спать. В обнимку, как с любимым медвежонком в детстве. Берешь и ложишься. И больше ни-че-го.
— Совсем ничего?
— Совсем.
В ответ она лишь хмурится, будто она профессор математики, которого на полном серьезе просят решить задачу для первоклассника.
— Эй, а деньги? Я тут работаю вообще-то, парень. Можешь делать, что хочешь, только деньги все равно по ставке, условились?
— Не вопрос, деньги не проблема. Сколько?
— Шесть.
— Хорошо, — я отсчитываю шесть купюр и кладу их на стол. Ее руки было тянутся к ним, но движение резко обрывается.
— После работы, — она выправляет спину и смотрит на меня, чуть потупившись. — Ну что, раздеваемся?
— Почему раз? Пере. Переодеваемся. На таком сквозняке, как у меня, голому спать — самоубийство.
— Ааа... А мне не во что.
— Ну ничего, можешь у меня в шкафу чего поискать, — после этих слов она скованно встает и в растерянности выхватывает с ближайшей полки первую попавшуюся футболку.
— Можно? — а наглая, ехидная ухмылка уже подавно сошла с лица — видимо, сумел я застать ее врасплох.
— Конечно, — и с этими словами я разваливаюсь на кровати, не забыв оставить места и моей сегодняшней спутнице, — прошу, располагайся!

Она неуклюже ложится рядом, положив голову мне на руку, и утыкается лицом в плечо, загородившись от остального мира копной своих темных волос. Вот посмотришь так на нее — и с тобой в постели лежит не дешевая проститутка, подобранная на обочине, а вполне красивая молодая девушка лет восемнадцати, которую просто изрядно потрепало судьбой. Даже стыдно представить себе, что ей можно грязно пользоваться, как пользуются женщинами ее профессии. Нет, она же еще ребенок, не телом, но душой, ее нужно холить и лелеять, это все не для нее…

— От меня сейчас водкой несёт, наверное? Я просто не могу... на трезвую голову работать вообще невозможно. Прости.

Я встаю с кровати и иду налить ей молока. Не то чтобы мне сильно мешал запах перегара у нее изо рта — больше я это делал ради нее самой.
— На, выпей, — в полутьме на меня из копны волос смотрят два по-детски доверчивых глаза, — должно помочь.
— Ты… Ты прям как мама, — с тоской и одновременно с детской доверчивостью и благодарностью она устремляет свой взор на меня, поставив пустой стакан на тумбочку. — Она тоже приносила нам молока перед сном…
— И давно ты этим промышляешь? — мимоходом спрашиваю я, наливая ей еще.
— Да сегодня первый раз.
Капельки молока летят мимо. Выругавшись, я протираю столешницу и несу ей стакан.
— В смысле первый раз?
— В прямом. С работы попёрли, а мне ещё брата кормить...
— Так ты с мужчинами...
— Да, вообще не спала. Ни в каком смысле.

Тихо выругавшись, я ложусь рядом. Обнимаю её сзади. Тихо засопела — кажется, успокоилась.
И тут она развернулась, уткнулась мне в плечо и заплакала, прижавшись ко мне всем телом, не давая сделать ничего другого, как запустить свободную руку в водопад ее волос.

— Почему ты вообще решила этим заняться? — спрашиваю я тихо, но она, кажется, не слышит сквозь всхлипы. Неважно. Завтра спрошу.
Я прижимаю её к себе и тихо шепчу на ухо: “Все позади, не бойся, все позади… Спокойной ночи…”