Анатолий возвращался домой как всегда по тёмным переулкам и гаражным кооперативам. В первых постоянно шастали различные маргинальные личности в поисках пропитания и обнов в мусорных баках и контейнерах, а со стороны вторых ближе к ночи доносился тупой гогот от различной степени дебильности шуток под пивко. Анатолию это всё не нравилось, но не смотря на это, он ежедневно шел именно по этому пути. Атмосфера упадка личности и социума подпитывала его ненависть к людям. Он поглядывал на копошащихся в мусоре бомжей и невольно корчил гримасу и протяжно, с абсолютным отвращением выговаривал «феее». Он въеживал шею, пытаясь скрыть нос глубже в высоком воротнике пальто от смердящего запаха вечно грязных, потных тел и особенного противного запаха, которым наделены пропитые алконавты. На его руках хрустели черные кожаные перчатки в кулаке. Густые брови хмурились, а глаза за очками в круглой оправе наливались кровью, как у быка на корриде. Пройдя очередного бомжа, Анатолий тряхул головой, будто говоря себе «нет», и ускорил шаг.
Дома его ждал белый кот, который стал желтым из-за пристрастия хозяина к табаку. Да, Анатолий, курил, притом много. Однако курил он только дома, глядя в окно на кучку гопников на детской площадки, которые каждый вечер «мутят мутки» под дешевое пойло и шансон из хрипящих китайских колонок в гнилых пятерках и шестерках. Для них это потолок, верх жизни – ржавое корыто с грохочущей музыкой, - зато на районе восхищаются такие, как и они. Он тушил очередную сигарету, вставлял новую в мундштук и закуривал снова. Иногда его тонкие длинные пальцы начинали дрожать, а огромные зрачки с карими радужками бегать по белкам глаз. В такие моменты он подрывался с кресла и начинал быстрым шагом ходить туда-сюда. Затем он шел к книжному шкафу, доставал из него толстенную книгу. Книга была не каким-то словарем или сборником сочинений, а тайником. Из этого тайника он доставал платок, в котором был завернут нож в ножнах. Он аккуратно разворачивал его, разглядывал искусно сделанные ножны: серебристая змейка опоясывала короб из темного дерева; изумрудные глаза сверкали на желтом свету лампочки накаливания, из клыков, казалось, так и брызнет яд. Затем он слегка обнажал обоюдоострое лезвие ножа, немного думал и с лязгом, резким, выстреливающим движением, вытаскивал его. Потом он разглядывал своё отражение на лезвии – его взгляд становился светлее, будто туман мыслей рассеивался. Он нежно водил по боковой стороне пластины, но к самому лезвию не притрагивался – он был уверен в его остроте. Анатолий ни разу не испытывал его. Не колбасу же им резать. У такого ножа другая цель – высшая цель! Вдоволь насладившись кинжалом и поставив мысли в единый поток, он со святым трепетом и отцовской заботой укутывал его обратно в платок, как сынишку в одеяло, клал его в книгу-тайник, как в кроватку, и ставил тайник на своё место. Однако в этот раз нож остался ночевать на журнальном столике у кресла. Сам Анатолии засыпал с теплом на душе и расплывшейся улыбкой на лице.

>>165186332
> Анатолий
> Анатолию
> Анатолию
МНН - местоимения не нужны.
Тыши других способов выделиь гг.

>>165186419
>Тыши других способов выделиь гг
Например?

>>165186332
Тяжелый слог. Имхо.

>>165186493
"Молодой человек", "студент", ещё как-нибудь, по контексту.

>>165186555
Ни то, ни другое не подходит в данном контексте.

Что почитать, чтобы увеличить словарный запас?

>>165186627
Серьёзно, очень тяжелый слог, не цепляет сразу, приходится тужиться, чтобы читать. Не знаю, почему.

>>165186724
Двач, конечно же.

>>165186552
>>165186752
Хватит сидеть в /b/

Экспериментирую. Какое настроение создаётся при прочтении? Тяжело ли читать? Есть ли серьёзные косяки в построении? На смысл можно не обращать внимание здесь.
Утро. Солнце уже достаточно освещало улицу. Крупные хлопья снега медленно спускались с неба, словно пушинки. Легкая ноябрьская синева царила в воздухе.
Дмитрий шел вдоль длинной улицы, наслаждаясь красотой наступающей зимы, пил кофе и слушал музыку. Это был молодой человек двадцати лет, одетый в черное пальто. Он не любил зиму за темноту и холод, но такие дни, как этот, были исключением.
Томным шагом, под нежные звуки любимого пианино, он шел вдоль красивого здания, в котором располагались различные магазинчики и кафе, украшенные яркими вывесками. Снег приятно хрустел под ногами.
Дмитрий завернул за угол, и увидел её. Свою первую и неразделённую любовь. Молодую девушку, со светлыми волосами, прикрытыми вязанной шапочкой, сияющими голубыми глазами, и милой улыбкой. На ней был красный шарфик и легкая с виду курточка с пушистым мехом на воротнике. Дмитрий замер.
"Ангел" - Пронеслось у него в голове.
- Дииима, приивет! - Девушка подбежала и кинулась в объятья.
От неё приятно пахло духами, такими же, как и в школьные дни. Это вызвало у него теплые воспоминания.

>>165186830
Ладно, отвечу в стиле /b/,
> Ряяя, это не слог уебский, это вы быдло.

>>165186853
Бладж. Сразу всё раскрыл. Через действия передавай мысли и чувства.

>>165186853
Где интрига, бладь? Кто ж так делает.

>>165186906
А что в нём сложного?
мимо

>>165186978
То есть? Что именно раскрыл. К слову, заранее я персонажа не придумывал, писал потоком.

>>165187027
Да это просто набросок, он бессюжетный.

>>165187027
>>165186978
Меня именно слог интересует, построение. Как оно?

>>165187045
Раскрыл все чувства персонажей друг к другу.
>>165187027 этого дваждую

>>165187130
Окей. Но если раскрывать это только диалогами и мыслями, выйдет не содержательно, наверное.

>>165187263
Лишь бы поднасрать, /b/лядина. Приятно жрать одни фаптреды и гурятину?

поэтом буду я
мне мама так сказала
перечить ей я не могу -
лишусь компа на всю весну
сижу хуи плету и кнопки жму
в непредсказуемом порядке
пишу на двач какую-то хуйню
пока все няшатся в кроватке

>>165187243
А вот попробуй прям сейчас изменить вот эти три предложения, чтобы в них не было мыслей героев и чувств.
>Свою первую и неразделённую любовь.
>"Ангел" - Пронеслось у него в голове.
>Он не любил зиму за темноту и холод, но такие дни, как этот, были исключением.

>>165187078
Все равно.
Слог тяжел, написано кривовато. Вытащить может только идея, фантазия. Без годного сюжета - говно.

>>165186419
Спасибо. Сам вижу в этом проблему, но не могу подобрать других слов для определения гг.

>>165187437
Хм, учту. А на что-нибудь из текста можешь указать, ну, что прям совсем тяжело читать или т.п.

Крыса


Штурм Зимнего дворца занял у большевиков меньше пяти часов; кадеты и инвалиды не рискнули оказывать сопротивления отрядам матросов и красногвардейцев, казаки дезертировали еще накануне вечером, а знаменитый “Женский батальон смерти” был попросту небоеспособен.
Ленин терпеливо ждал арестованных членов временного правительства на площади перед дворцом. В третьем часу ночи Антонов-Овсеенко вывел министров к Ильичу. Ленин внимательно осмотрел арестованных, дважды прошелся между их нестройными рядами, и полным разочарования голосом спросил:
— Товагищи, а где же Кегенский?!
В строю стоящих вокруг солдат пошли перешептывания, многие из министров загадочно заулыбались.
Ленин подошел к стоящим тут же кадетам, заглядывая в лицо каждому.
— Мальчик, ты не видел Кегенского? — спрашивал он.
В ответ юноши только мотали головами. Осмотрев юнкеров, Ленин направился к выходившим из Зимнего матросам.
— Матгосы, вы видели Кегенского?
— Нет, Леонид Ильич, — пробасил здоровенный матрос с винтовкой на плече. — Всех, кого нашли, вывел товарищ Овсеенко.
Сопровождаемый матросами и красногвардейцами Ильич направился внутрь дворца. В многочисленных залах находились госпитали; сестры милосердия оказывали помощь раненым солдатам, и казалось, совершенно не замечали случившуюся только что революцию. Ленин подошел к монахиням и поинтересовался: не знают ли они куда подевался председатель временного правительства? Большинство монахинь игнорировали его вопросы, часть коротко мотали головой, а одна измученная женщина, едва державшаяся на ногах и одетая в платье явно не своего размера, резко отвернулась, как только он подошел к ней.
«Где же Гегенский, где же Гегенский?» - твердил будущий вождь мирового пролетариата, суетливо бегая по Зимнему дворцу.
Помощь пришла откуда не знали. Одна из разоруженных солдаток “Батальона смерти” внезапно вышла из строя и хриплым голосом заявила:
— А я видела, будто Керенский перед штурмом в уборную заходил.
Ленин скомандовал здоровенному матросу и тот отправился обыскивать указанный туалет. К сожалению большевиков, матрос вернулся ни с чем. В уборной он нашел лишь мужские туфли невыясненного происхождения.
Ленин велел всем оставить свои дела и собраться на Дворцовой площади, на которой к этому моменту уже собрались как сторонники революции, так и простые зеваки. Забравшись на кстати подогнанный броневичок, Ильич начал речь:
— Товагищи, сегодня случилось то, о чем сто лет назад говорили декабгисты. Сегодня случилась социалистическая геволюция! — большевики разразились овациями, — К сожалению, все пгошло не совсем так, как мы хотели. Мы не смогли найти пгедседателя так называемого “Вгеменного пгавительства”. Бугжуазная кгыса, Кегенский, сбежала по канализации… впгочем, туда ей и дорога.товагищи!
На последних словах речи, овации сменились на смех. Смеялись красногвардейцы, смеялись матросы, смеялись зеваки, хотя многие из них даже не понимали о чем идет речь, смеялись многие юнкера и женщины-солдаты. Нервно хихикала сестра милосердия, отвернувшаяся от Ильича в Зимнем, но мысли этой “сестры” были заняты другим:
«Я тебе покажу крысы буржуазную, черт плешивый, ты у меня еще за все ответишь. Все еще будет по-нашему, мы еще построим демократию в России!»
Последний председатель временного правительства Российской республики, Александр Федорович Керенский, поправил юбку и начал пробиваться сквозь толпу к выходу с площади.
Не ОП

>>165187799
Эффект Бандеры-Майнкампфа. Пишу семинар по революции в России.

Бамп

ДИМИТРИЙ

Посвящается Вове Сорокину
  
  
  - Сынок, ты закончил уроки? Иди кушать! - голос матери вернул Митю в реальность. Уставившись в потолок, он лежал на кровати в своей комнате и придумывал план, как улизнуть на улицу. "Володька наверное давно уже ждет за гаражами, - рассуждал Митя - Математику и географию я сделал, а вот по истории нужно прочитать еще целых три параграфа. Буду надеяться, что проверять дневник не станут".
  
  - Мам, я все уже сделал, - Митя высунулся из своей комнаты - Можно я пойду, погуляю?
  
  - Сначала иди, покушай! - прозвенел голос мамы из кухни.
  
  -Ну маааа.. - огорченный Митя поплелся через коридор на голос матери и аромат готовящейся еды. Постояв на пороге и дождавшись когда привыкнут глаза к яркому свету кухонной лампочки, он неуверенно продолжил - Я, правда, не очень голодный. Можно я пойду?
  
  За кухонным столом сидел, насупивши брови, отец и внимательно разглядывал последнюю страницу сегодняшней газеты. Ну, или, по крайней мере, делал вид:
  
  -Мда, ну и погодку обещают на выходные, - выдохнул он - Накрылась моя рыбалка с Иван Иванычем.
  
  - Ну вот и хорошо - залепетала мама Мити - Значит съездим к маме на дачу помогать. Тем более что ты уже давно ей обещал. Ой, суп!
  
  Она бросилась к плите и открыла крышку, из-под которой забурлило варево. Всю кухню заволокло ароматным паром.
  
  - Мить ну ты все-таки покушай! - настаивала на своем мама
  
  -Суп не хочу! - буркнул Митя и сел за стол. - Что-нибудь еще есть?
  
  - А я тебе суп и не предлагаю, - хихикнула мама - Я его сварила на завтра, потому что со смены я приду поздно, а вам с папой будет что покушать.
  
  Отец что-то буркнул неразборчивое себе под нос, до Митьки донеслись лишь обрывки слов "осадки" и "Ваныч".
  
  - Сегодня будем папины доедать - мама сняла с гвоздика на стене фартук, виртуозно обвязала свою талию поворозками и подошла к отцу. - Ну-с, приступим.
  
  Мама вцепилась ногтями в седоватую шевелюру отца и одним движением сорвала верхушку его черепной коробки, так же ловко как она до это сняла крышку с кастрюли. Мите даже на секунду показалось, что из черепа отца сейчас так же повалит пар как от супа. Внутри головы что-то чвякнуло и брызнуло немного крови. Мама аккуратно отложила скальп мужа на стол, засунула руку в голову почти по самый локоть, пытаясь что-то нащупать. Делала она это так деликатно, что у отца Мити ни один мускул на лице не дрогнул, только глаза продолжали бегать по строчкам газеты.
  
  - Вот! - воскликнула мама и вытащила комок серой массы из черепной коробки главы семьи. - Можно есть.
  
  Отец так и продолжал сидеть, уткнувшись в газету, будь то происходящее вокруг, его никоим образом не касалось.
  
  Митю посетила прекрасная мысль:
  
  - Мам, а можно я с собой возьму и по дороге съем?
  
  На секунду мать застыла в раздумье, держа на весу комочек мозгов. Сквозь ее пальцы сочилась белая жидкость в перемежу с сукровицей:
  
  - Ну ладно. Я тебе заверну. Только одевайся хорошо. Уже не сентябрь, - согласилась мать.
  
  - Ура!
  
  Радостный Митя выскочил в коридор, наскоро обмотал себя шарфом, накинул куртку и начал обуваться.
  
  - Шапку надень! - мать уже стояла в коридоре. В одной руке держала шерстяную шапку вязаную крючком, а в другой бумажный пакет с заботливо упакованным рационом для сына.
  
  - Хорошо, мам! - Мите хотелось побыстрее на улицу, поэтому без промедлений он натянул головной убор, сунул пакет с едой в карман и собрался уже было потянуть ручку входной двери, но мать его задержала:
  
  - Подожди. Все равно знаю, что снимешь! Стой здесь, - мать удалилась на кухню и вернулась с молотком и ржавым гвоздем в руке, - Стой ровно. Не дергайся.
  
  Мать приставила гвоздь к голове сына:
  
  - Не дергайся, говорю!
  
  Тюк! Митя вскрикнул.
  
  - Терпи.
  
  Тюк!
  
  - Ать, ну вот! Другое дело! - в несколько ударов молотка мама загнала гвоздик почти по самую шляпку.
  
  - Спасибо, мам! - сквозь зубы, сдерживая боль, проскрипел Митя. Он потянул ручку и перешел через порог как услышал голос матери:
  
  - Погоди, сынок.
  
  "Только бы не спросила про историю!" - взмолился мальчик.
  
  - Ты немного запачкался, - мама нагнулась и вытерла носовым платком потек крови на лбу сына - А, платочек положи в карман. Все, теперь беги! Долго не задерживайся!
  
  "Пронесло!" - вертелось в голове у Мити, пока он бежал вниз по лестничным пролетам.
  
  
  
  - Митька!!! - Володька ждал уже под подъездом - Чего так долго? Я пока тебя ждал, нашел дохлую кошку, представляешь! Побежали покажу!
  
  С Володькой Сорокой Митя дружил еще с первого класса. Он был хорошим мальчиком, примерно учился и ходил после школы в музыкальную школу. Но многие одноклассники за спиной подшучивали над ним. Все из-за того что рос он без родителей. Воспитанием его занималась бабушка и постоять за него было некому.
  
  - Тебе что опять прибили? - восторг Вовы сменился удивлением
  
  - Угу - Митя почесал голову
  
  - Ну не беда! Сейчас зайдем к Буке. У него есть гвоздодер, - снова улыбнулся Вовка, - Сенцову из пятого "Б" вообще мамка на суперклей сажает!
  
  - Ха! - Митька хихикнул и просунул руку в карман - Кстати, на вот, угощайся!
  
  Володя взял протянутый пакет из рук друга. Приоткрыл и понюхал:
  
  - Ух ты! Батькины что ли?
  
  - Ага. У матери, кажется, закончились, - засмеялся Митя
  
  Володька вытрусил содержимое пакетика на себе на ладошку. Сероватая масса с красными прожилками блестела в свете уличного фонаря. Мальчики заворожено смотрели на блестящий комок. Подул прохладный осенний ветер.
  
  - Давай ешь, пока совсем не остыло, - приказал Митя
  
  Товарищ подчинился. Одним движением он закинул комочек в рот и начал неспешно пережевывать. Судя по его выражению лица - мозги родителя товарища пришлись ему по вкусу.
  
  - Достойно, - смаковал Вова, и струйка бурой жидкости потекла по его подбородку, - Не то, что бабкины.
  
  Митя достал из кармана пропитанный кровью носовой платок и предложил другу. Тот охотно принял и вытер рот и лицо. Затем кивнув в знак благодарности, вернул платочек хозяину.
  
  - Интересно, - сказал Митя, - Как ты думаешь, долго нас еще будут кормить этим?
  
  Володька поднял палец верх и указал на свой жующий рот. Хорошенько пожевал и проглотил остатки. Было видно, как еда комом проходит по его горлу:
  
  - Думаю, пока мы не вырастим, Митька. А потом свои дети появятся, а с ними тоже надо будет делиться.
  
  - Ладно, пойдем за Букой! - махнул Митя - Голова зудит и чешется!
  
  - Наперегонки!
  
  И мальчишки побежали.

Дверь на балкон, словно бешеная собака, дергалась в бессмысленных попытках вырваться из петель, под аккомпанемент завываний проезжающих по магистрали машин. Как истинный зверь-охотник, она манила в ловушку всех неумеющих совладать со спертым воздухом в душных квартирах.
Бесчисленные пылинки медленно ложились на облака сигаретного дыма. Ветер, изредка залетавший в помещение подхватывал их и уносил прочь. Лучи заходящего солнца просачивались в комнату сквозь неплотные шторы падая на разномастные затылки мужчин.
- Ты че драматург? Че говоришь как странно? - я еле видел следователя сквозь яркий и немного жестковатый для моих глаз свет настольной лампы.
За всю жизнь, я не написал строчки которая бы принесла известность. Изрыгал потоки слов на бумагу, только, чтобы уйти от реального мира, постараться забыть август, сломивший моё сознание навсегда.
- Не балаболь Писатель, сколько вас было?
Четыре тела разлагались в вечернем дурмане. Каждый соучастник торжества осознавал, что в любое мгновение иллюзия забытия рассеется и наступит новый день их некрасивой, скучной и почти безэмоциональной жизни.
Уходить от реальности помогали черные игрушки. Тайные эффекты от невинной игры пожирали мозги людей, абстрагируя от реальности. Иллюзия обмана, надежно спрятанная за детскими амбициями.
Тяжело вспоминать, как я попал в эту компанию застоя. Тянуло на приключения и свободу. Сладкое слово, для подростка значащее долгожданную независимость от опекавших и порядком надоевших за детство родителей и опекунов жизни.
- Имена называй! - рык следователя, как скрип злосчастной двери балкона, прорывался в моё затуманенное сознание.
Парень постарше возрастом шевельнулся, попытавшись ухватиться за угол кровати. Его имя, как и имена остальных я вычеркнул из памяти спустя неделю. Резко развернувшись, он чуть привстал, оперся рукой об стол, не выпуская сигарету изо рта. Невнятно пробубнив цитату из известного только ему фильма, хромая, вышел из комнаты. Шаги давались с трудом, количество запрещенки употреблённой внутрь перешагивало за рамки разумного для обычного человека.
- То есть, ты признаешься, но имён не помнишь. Головой поехал, писатель?
Уже после, я часто размышлял, зачем же он вышел из комнаты в самый разгар веселья. Почувствовал тягу к освобождению, или предугадал хаос творившийся спустя пару минут. Я склоняюсь к первому варианту, но, недаром люди связаны с потоком времени жуткой и очень странной связью, по которой, как через телефон до нас доносятся отрывки голоса разума перед будущим.
Один из побочных эффектов тёмного вещества - задержка циркуляции воздуха между легкими. Кому пришла идея, подышать свежим воздухом в самый разгар августа вам уже не узнать, товарищ следователь. Мимолетная мысль, заставила инстинктивно и почти одновременно подняться с насиженных мест и вереницей отправится к уже не двигающейся, словно застывшей дверце.
- Писалка, помни, я каждое твоё слово записываю, не пизди мне тут, потом хуже будет.
Балкона не было.
- Че? - рассекающим воздух движением, этот тупой амбал вмазал по моей щеке с недюжей силой.
Провал, образованный обвалившимся бетоном зиял свободным пространством, так и призывая сделать шаг навстречу последнему приключению. Большие бетонные валуны, валялись далеко внизу, на женщине одетом в серый, заплатанный плащ. Я запомнил каждую крапинку на том плаще. Некоторые были от крови, вытекавшей из свежеполученных травм, иные были зеленого цвета и явно были вышиты самой девушкой. Лица я не...
Следующий удар оказался роковым, выбив меня из сознания на неопределенное время. Очнувшись, я обнаружил себя на том же стуле, но теперь наручники сжимали запястья в два раза сильнее, глаз еле видел, а за темным стеклом виднелись силуэты прочих блюстителей закона.
- Значит, слушай сюда сука. Мы это дело разгребали пол года и только сейчас, ты приперся сюда в поисках прощение за убийство? Я тебя лично посажу на двадцатку, понял? - лицо следователя теперь выражало искреннюю ненависть, как будто, я сначала лишил его чего-то важного, а теперь, когда необходимость в этом отпала, принёс на блюдечке с узорами.

>>165186853
>Он не любил зиму за темноту и холод, но такие дни, как этот, были исключением.
И конечно же, ты не напишешь, почему. Так нахуя писать, что этот день был исключительным, если это такой же день, как и все?

>>165189061
хуйня

>>165189386
может тебе ебальник разбить, маня?

>>165189581
рассекающим воздух движением?

>>165189061
>>Дверь на балкон, словно бешеная собака, дергалась в бессмысленных попытках вырваться из петель, под аккомпанемент завываний проезжающих по магистрали машин
вот это слог, пиздец

>>165189698
Следующий удар окажется роковым, анон

>>165189842
роковым словно бешеная собака, брошенная больным сахарным диабетом 3 степени среднего роста белокурым хозяином?

>>165189842
>>165189698
Спешите увидеть! Дуэль пейсателей ИТТ!

>>165190003
Бросаю перчатку Вам в ебасос.

>>165190164
рассекающим воздух движением?

>>165190265
Головой поехал, писатель? Конечно же роковым ударом!

Могу скинуть свои посты перехода периметра в одной ролевой по сралхеру. Надо?

>>165190494
Нет, спасибо. не кушаем такого

>>165190573
Почему?

>>165190631
>сралхер
Ну, подумай еще.

>>165190705
Охуенная же штука.
К тому же, ролевая по книжной вселенной, а не по говноигровой, где периметр, отделяющий Зону от нормального мира - заборчик высотой 1,5 метра.

>>165190771
А если я скажу, что и книжная вселенная сралкера - говно?

>>165190872
Обоснуй.

Вазгеныч

Отдыхали я и еще двое моих друзей в доме отдыха на Волге. Дом отдыха был такой совковый, но дешевый. Там были в основном пенсы и семьи с маленькими детьми. Так вот один из отдыхающих был "дерьмоторговцем", натурально торговал говном, бизнес у него такой был. А мы были молодые, шутливые, ели много на отдыхе, да в охоточку, так вот я краем уха услышал как он жене так тихо сказал "С этих молодцов за неделю мешок дерьма (50 кг) то будет". Мы этим фактом заинтересовались и решили позвешивать и, натурально, к последнему дню ровно 50 кг суммарно получилось, вот что значит специалист. Это было лет почитай 10 назад.

Эхх вернуться бы в то время, когда просто взвешиваешь свое говно и жизнь кажется такой беззаботной. Тогда мы проверяли теорию, нам был брошен вызов, а мы как молодые люди пытались бороться с авторитетами. Но после того как все подтвердилось - мы стали смиреннее и мудрее. Эти килограммы говна заставили нас взяться за ум.

Да и сам процесс был нетривиален, ведь надо было разработать технологию. Сначала пытались срать на газетку, потом в душе, предлагали срать в ведро и не выкидывать, но пришли к другому варианту. Метод проб и ошибок... Отдых, сопряженный с познанием, это очень хорошо. Ведь государство дает нам выходные дни и отпуска для того, чтобы мы, во-первых хорошо отдохнули, а во-вторых узнали что-то новое. Ведь нельзя же таким бревно то плыть по течению.

>>165190899
Маняфантазии даже не пытающиеся в смысл. Особенно последние книги.

Тучи, нависшие над маленьким городком, не пропускали свет луны. Тусклый свет одинокого фонаря проскальзывал сквозь снежинки, освещая маленький участок улицы. Ветер завывал тоскливую мелодию среди крыш многоэтажек. От такой картины душа непроизвольно наполняется тоской. Ничто, кроме теплых воспоминаний, не может заглушить ее. От горячего чая с жирным куском свежего мяса можно лишь забыться на время от гнета предзимней хандры.
не ссыте на меня, я только сейчас вкатился(((

>>165190997
>Маняфантазии, даже не пытающиеся в смысл
Так любые книги же фантастические.

>>165190973
от силы 20 будет, а то и 10 едва наберётся

>>165191056
Ты не путай фантазии с фэнтези и фантастикой.

>>165191126
Это же отдых, много алкоголя, много жиной калорийной еды, майонеза
Да и 50 кг, на троих за 7 дней, 2,3 кг в день, по кило утром - кило вечером.

>>165191207
Фэнтези и фантастика - маняфантазии, даже не пытающиеся в смысл, если судить так, как ты.

>>165191046
Зачем? Зачем ты это написал? Продолжай мысль, тогда и поговорим. Уже тысячная паста с "снежинками", "тучами", "фонарями" в сумерках и тоске.

>>165191253
много, 2 раза в день вообще перебор

>>165185963 (OP)
обоссым ка дружно опа
оп - хуйло, говно, и жопа

>>165191501
>много, 2 раза в день вообще перебор
Срать надо после каждого приема пищи.
я тоже раньше думал, что срать можно раз в 3 дня, а сейчас сру когда хочу.
Скажете сральная распущенность? Я так не думаю.

Ухххх бля, ну принимайте.

Много раз мы слышали речи об апокалипсисе, как было бы здорово остаться одному среди зомби, пережить ядерную зиму, или еще что-то невероятное... Хах. Каждый раздумывает, как же выжить, что взять из припасов, как снарядиться и чем заняться первым делом. Разумеется, простой человек и фактор его выживания под сильным знаком вопроса, и я понятия не имею, какую удачу нужно иметь, чтоб увидеть то, чего видеть и не следовало.
Ну а допустим, что все гораздо проще. Твой маленький родной городок, который со времен своего создания не имел в памяти природных катаклизмов. Но, увы и ах. Очередная спокойная ночь, где алкашня мирно чистит друг другу лица, подростки бухают на вписках, кто-то готовится к экзаменам или занятиям, а большинство просто спят. Ты, будучи одиноким эстетом, внезапно решил встретить восход на воздухе, любуясь на него с самой высокой горы в округе. Тем временем, где-то далеко за городом, местное болото начинает странно пузыриться. Запах тухлого яйца медленно расползается по округе, стелясь по поверхности. К часам, допустим, двум ночи, он достигает пригорода, через час просачивается сквозь окраины, а к шести утра целый город уже никогда не проснется. Для людей, не спящих в эту злосчастную ночь, она станет вечным кошмаром. Тухловатый запах вызывает неприязнь, а затем и животный страх, когда легкие разбухают, а дышишь ошметками густой крови. Самые умные, разузнав с чем имеют дело, надевают повязки и бегут наверх. Их можно было бы спасти, они будут жить дольше, но тщетно - концентрация этого дерьма в воздухе становится слишком высока, чтоб организм справился сам. Полиция, пожарные, врачи - а они готовы? Да нет. Никто не ждет этого, и никогда не будет готов. Да, по этому когда-то читали технику безопасности, и люди горячо кивали, что не смотря ни на что спасут людей, которые так надеются на них. Но вот, сторож клиники Иван Анатольевич, мирно посапывающий возле приемной, теряет ровное дыхание и начинает задыхаться. Телефон? Сообщить о странном самочувствии? Отнюдь. Словно животное, одинокий человек старается добраться до лекарств, способных помочь ему. Но он даже понятия не имеет, что происходит. Поможет ему анальгин? А ибупрофен? Мы знаем ответ. И, накинув кое-как тряпочку на лицо, мужик ползет по коридору, не разбирая дороги. Вскоре давление внутри становится невыносимым, и тихие стоны, раздающиеся в пустынном отделении, замолкают.
Одиннадцать утра. С ломотой в голове и отекшими конечностями, ты наконец просыпаешься, валяясь на земле. Мда, как-то не дождался рассвета. Вдохнув чистый воздух полной грудью, осознаешь, что кто-то неподалеку забыл выкинуть протухшую яичницу. Запах слабый, но вполне ощутимый. Пора бы возвращаться домой. Там маман наверняка любимые котлеты сварганила, красота. И ты спокойно спускаешься по лесной тропинке, разбирая планы на ближайшую неделю и все еще нюхая чьи-то помои. Ну что за люди? Неужели так трудно просто вовремя выкинуть это куда следует? Спустя пару минут, ты уже на окраине. До дома минут 20 ходьбы, и даже местная вонь не может омрачить твою уже проснувшуюся голову. По дороге заметил пару грузовиков с военными номерами. И что они забыли в нашей дыре? Проездом, наверно. На базе твоей старой школы расположилось еще с десяток грузовиков, в которые вояки в противогазах и химзащите затаскивали разноцветные мешки. От такого дела голова пошла кругом, и дышать стало невероятно тяжело. Навстречу бежал грузный мужик, махая рукой и мыча что-то через свой скафандр. Да нет... этого не может быть. Я. Не. Поверю. Никогда. НЕТ!
Тогда тебя откачали. Белоснежная палата. Приветливый доктор, который с порогу просит тебя успокоиться. А ты и не понимаешь - зачем мне успокаиваться? Я вроде в норме. Только дышать еще немного больно, и голова раскалывается. "Ну, ты как? Помнишь что-нибудь?" - спрашивает военный в халате, прячущийся за спиной доктора. И ты вспомнишь. Рано или поздно вспомнишь, как ты оставил тот город. Как ты оставил родителей. Друзей. Вторую половинку. Свое будущее. Прошлое. Хобби. Может и работу. Веселые выходные. Серые будни. Все осталось там - вся твоя жизнь. И ты спросишь себя, не как жить дальше, а... почему и я не остался там? Не найдя сил жить дальше, в одной из белоснежных палат - на сей раз психушки, ты вынашиваешь план побега. И в одну спокойную ночь, совсем как тогда, ты выберешься и побежишь обратно. Под утро окажешься возле своего дома, вспомнишь все, заберешься на крышу, и вернешься обратно - в отобранную у тебя жизнь.

Так проблема выживания - в последней бутылке с мутной водой?

>>165191283
Книжная вселенная сралкера нужна дрочерам на игровой сралкер или на события ЧАЭС. Ничего примечательного в них нет. Унылые попытки в великий смысл с не менее унылым сюжетом.

>>165185963 (OP)
Написал несколько рассказов и сейчас пишу роман. Надеюсь, буду публиковаться.

>>165192621
Каков жанр рассказов и романа? Вбрось хоть часть.

>>165192601
>Ничего примечательного в них нет. Унылые попытки в великий смысл с не менее унылым сюжетом

Ты читал книги про Химика и Пригоршню? Хемуля? Снайпера?

>>165192744
Ах, да, еще наемника Старого.

>>165192744
>>165192852
Про Снайпера не читал.
А смысл? Ты же видишь, что мне просто они не нравятся, и я из всех сил (нет) пытаюсь поносить их

>>165185963 (OP)
Написал однажды баллоном ХУЙ - ЗВУЧИТ ГОРДО на пожарной части недалеко от дома. До сих пор не стёрли. Это успех ящетаю, 15 лет прошло как никак.

>>165192924
ХУЙ - ЗВУЧИТ ГОРДО!
ЭТО НЕ ПИЗДА ВАМ КАКАЯ-ТО!
ЭТО ХУЙ!
ЧУВСТВУЕТСЯ СИЛА И СТАЛЬ В ЭТОМ СЛОВЕ!
НЕ НРАВИТСЯ МОЕ МНЕНИЕ, БУРЖУЙ?
СОСИ МОЙ СОВЕТСКИЙ ХУЙ!

>>165192875
Хз, мне делать абсолютно нехуй. Я жду соигрока.

Я слил концовку, лень уже было
Лиловый, как хуй, в лунных лучах, Ежик шел к Кролику в гости. В руках он держал палку, в которую вбил гвоздь. Преступность в Смешарии просто зашкаливала: по полям рыскали игиловцы, украинские террористы-диверсанты, наши западные партнеры и сбежавший от Пина нацистский сексуально озабоченный робот АлоИз.
Нюша в это время вовсю наводила красоту. Она стояла перед зеркалом и смачно пудрила свои щеки свинцовыми белилами, красила глаза белым фосфором, перетягивала косыночкой раздувшиеся на шее лимфоузлы и травила уксусной эссенцией грибок на копытах. В ее доме лежали подарки Бараша: айфоны, айпады, айтюнсы, стихи, одиссеи, иллиады и прочая донцовщина собственного бараньего сочинения.
Копатыч как обычно нажрался и валялся на земляном полу, придавленный бревном, которое хотел выебать в дупло, как он думал - пустое. Но Копатыч не учел, что живший в дупле дятел никуда съезжать не собирался даже из срубленного дерева и при первой же попытке совокупления так оттарабанил хуй Копатыча, что от него остались одни ошметки. Копатыч, даже будучи пьяным, от такого поворота событий охуел: еще минуту назад у него был самый длинный хуй в Смешарии (18 см), а теперь там какой-то обрывок рваной мясной ленты - дай бог поссать получится. Лужа выблеванного медленно подтекала к его одутловатой морде, а нижняя половина тела впитывала лужу мочи, так что читатель может не беспокоиться - пописать Копатыч сможет.
Лоснящийся Лосяш почти как Нюша красовался перед зеркалом. Два дня назад он вставил серьгу в правое ухо, а сейчас мечтал, как покажет его Барашу, к которому испытывал сильное сексуальное влечение. Лосяш был смазливым геем, причем геем 40-летним, с жирной блестящей мордой, лакированными рогами, а теперь еще и серьгой в ухе. Автор силится вспомнить, какой артист российской эстрады похож на Лосяша (а такой есть), но не может. Пенкин! Пенкин!
Совунья - самый неинтересный персонаж, поэтому оставим ее без охуительной истории, просто укажем, что она случайно запуталась в пакете из магазина и сдохла от удушья, повиснув на мусорном баке. В последние годы Сова потеряла перья на голове и ходила лысая, однако между ног у ней и под мышками перьев было просто пиздец, хоть матрасы набивай.
Ворон Якоб или как его...Карыч читал старинную книгу, которую сам же и написал. Книга состояла из 666 страниц и одного слова - "Хуй", написанного на каждой странице. Карыч восхищался: какая глубина мысли! постмодернизм! антихайп! отсоси, попс! Карыч называл искусством и мудростью все на свете, если это исходило из его башки. Если же об искусстве или мудрости заговаривал кто-нибудь другой, Карыч останавливал его хриплым: "Заткни ебало, круглый пидорас", на что обычно получал в ответ: "Пошел нахуй". После таких слов Карыч лез в драку и пытался анально изнасиловать собеседника - Кролика, Ежика, Бараша, да кого угодно. Кролик всегда улепетывал от пиздюлей, но вот Бараш как истинный омеган обычно получал свою порцию кремпая от старой вороны.
Что касается Пина, то этому фашисту было поебать на любые вечеринки, кроме тех анальных, которые он устраивал со своими электродилдами. Пока наши друзья собирались к Кролику на вечеринку, Пин устроился в кресле, кинул пару раССовых немецких лозунгов в адрес проходившего мимо Ежика, включил телевизор с фашистским-гей порно, достал свой императорский хер и начал фапать на третий факен рейх.
Меж тем, подходя к домику Кролика, Ежик услышал, как тот поет:
-I heard your name in tongues, Nehebkau! (Припев Bloodbath - Feeding the undead)
Это было последнее, что слышал Ежик, потому что в этот момент земля под ним загорелась сатанинской печатью, и мощный столб света аки хаммер смэшд Ежикс фейс. На самом деле, Ежик блядь просто телепортировался в ад как в игре Doom 3. Как бы сказал Копатыч, и охуеть не успел. Естественно, что в аду Ежика сразу закинули в чан с кипятком, по-быстрому сварили, соскребли иголки и подали на ужин тому самому Nehebkau.
Кролик выглянул в окно посмотреть, получился ли его фокус, и увидев вместо своего бывшего сексуального партнера лишь мокрое пятно да гаснущую печать, очень обрадовался, глаза его горели адским пламенем.
Следующей на очереди была Нюша. Она подошла к двери, своими подслеповатыми глазами уставилась в дырку-дверной глазок и крикнула:
-Кролик, я пришла, открывавывай дверь. Открывавывай!
-I cut away, sculpture death! (Bloodbath - Soul Evisceration) - глухо донеслось из-за двери.
-Чегоо?
Дверь медленно отворилась, и свинья, прищурившись от света из комнаты, шагнула вперед. Это был ее последний шаг, потому что Кролик тотчас же снес ей башку выстрелом из демонически черного ружья с горящими сатанинскими письменами. От отдачи его уши здорово тряхнуло, чуть скальп не слетел. Вот такой силы был выстрел. О Нюше и говорить нечего - у нее от башки, которая одновременно была и ее телом, осталась лишь окружность, а все мясное содержимое отлетело в виде фарша на задний двор, что было весьма кстати, потому что там сидел в засаде игиловец и ждал Кролика. Свиные палпинки попали ему в рот, и аллах мгновенно ниспослал ему на шею взрыв-ошейник, который тут же привел в действие.
Через 14 минут 88 секунд (бывает и так) к дому Кролика подошел Лосяш. Он зашел узнать, не видал ли Кролик Бараша, т.к. уже поздно и его дома не было. Никто не отвечал. Но пока Лосяш стоял перед дверью, сверху к нему с крыши Кролик спускал петлю. Едва она зацепилась за напомаженные рога Лосяша, Кролик сильно дернул вверх и Лосяш тут же подлетел под самую крышу и остался висеть-болтаться. Между тем Кролик спустился вниз, открыл адский портал к Сергею Пенкину на концерт на месте, над которым висел Лосяш, потом взобрался обратно на чердак, взял циркулярную пилу и отрезал ему рога нахуй. Лосяш обосрался и упал прямо в дыру в земле. От концерта Сергея Пенкина он охуел и умер от взрыва кольца в ухе. Кольцо, как читатель может догадаться, заминировали украинские диверсанты-террористы.
Следующим шагом Кролик телепортировал себя в дом Карыча, произнеся таинственное заклинание:
-Go
Карыч охуел, увидя перед собой огонь, из которого вышел Кролик.
-Еб твою мать, черт! - поперхнулся Карыч, т.к. быстро догнал, что Кролик обкололся сатанинскими ритуалами и теперь невъебенно силен.
-Ну я тебя щас выебу, изверг ебаный. - Карыч вскочил на ноги, подобрал кочергу и занял боевую позицию. - Только дернись, пес!
В два прыжка Кролик оказался перед охуевшим ебалом Карыча. Подойдя вплотную к Карычу, Кролик взглянул на него адским взглядом. Карыч почувствовал, как вскипела моча в его мочевом пузыре и кипятком полилась на пол, как звонко упали на пол отрезанные серпом яйца. Дышащая адским паром морда Кролика произнесла:
-Soul evisceration!
-ААААААААААААААААААА (Bloodbath - Soul Evisceration) - истошно заорал Карыч - Кролик потрошил в пизду его душу своим сатанинским серпом. Вонь в доме стояла неимоверная - воняли грязные грехи Карыча, поебывавшего труп Совуньи, растлившего всех мальчиков в Смешарии и съевшего свою мать. Копрофилия, некрофилия - об этом уж молчим.
Больше в эту ночь Кролик никому фокусов не показал, но читатель пусть не расстраивается. Поздно ночью к Смешарии причалил корабль с пятью крепкими бисексуалами, которые почти сразу нашли Копатыча, и изнасиловали его до такой степени, что окружность его анала стала равна размерам его тела, т.е. Копатыч уничтожился, превратившись в дырку.
После дрочки на третий рейх Пин открыл окно проветриться, как тут же в него швырнули сеть агенты Моссада, избили молотками, заварили автогеном клюв и по-тихому вывезли в Смешзраиль, где после непродолжительного суда повесили на суку.
Бараша стерли ластиком просто и нахуй после того, как одного из сценаристов выебали в жопу за то, что он кодировал детям мозги психо-нейролингвистическим программированием, в результате чего все дети охуели и три года ждали очереди поставиться фенибутом перед Останкино.

Замутите перекат.

>>165193121
тааришь маяковский , запасскодтесь

>>165193552
АГА
ПОПАЛСЯ БУРЖУЙ
СОСИ МОЙ
КРАСНЫЙ
КАК СОВЕТСКОЕ ЗНАМЯ
ХУЙ

>>165193684
комуняку на гилляку,
а документ
с гербом
советским
на красном как знамя фоне
засунь себе в сраку

Холодный ветер дует в спину,
А под ногами пустота,
Я избивал вчера скотину,
Как будто злейшего врага.

Не видит свет мой друг сердечный,
Сухие листья ест с земли,
Лишь этот хаос бесконечный,
Творит безумие с людьми.

Не знает Бог куда бреду я
В круговороте пустоты,
Скажите мне, какого хуя,
Я должен падать с высоты?

Когда заметишь - лишь мгновенье,
Уже пройдёт тот сладкий миг,
Когда остатки вдохновенья,
Вдруг породят истошный крик.

>>165194104
>холодный ветер дует в псину
Содомит, сука!

>>165194163
Что случилося-то

Сочиняю стихи в прямом эфире.

На скатерти из разлитой воды, покрытой желтой пыльцой отцветшего солнца,
Моя хрупкая, как штуркатурка, на воздух намазанная, муза
Поставила битый фарфоровый чайник, в котором от холода греется чай
Он дрожит каждой чаинкой, как мои мысли, когда боятся выдать слова
не в рифму и не в ритм.

>>165194231
Я подавился.

На лоб с небольшим интервалом падали тяжелые капли воды. Глаза открывать совершенно не хотелось, но, по всей видимости, я итак уже проспал все, что было можно, а это не сулило ничего хорошего. Тем более в нашем положении.
Надо мной белел полностью сырой купол палатки. Надышали за ночь. В дальнем углу – скомканное одеяло, без которого еще несколько часов назад наше существование было немыслимо. Начинало припекать, хотя солнце только-только собралось выползти на ярко-голубой небосвод, такой же чистый, как в недавнем сне.
Она опять улеглась поперек палатки. Я легонько толкнул ее в плечо. В ответ: «Да-да, сейчас прилечу». Я улыбнулся, толкнул ее еще раз. Она тут же села. Вся взъерошенная, вспотевшая. Такие потрескавшиеся губы… Я знаю, тоже хочу пить. Стянула с себя насквозь промокший спальник, выбросила его сушиться на улицу. Вопросительно уставилась на меня.
Я снял с пояса фляжку, наполненную чуть больше, чем на половину. Еще протянем немного. С жадностью сделали несколько глотков. Больше нельзя.
На улице жарило не по-детски. Впрочем, как и день, как и два назад. Ни ветра, ни дождя, ни единого облака на небе, которое хотя бы на несколько минут могло бы спасти нас от жары.
Она вынула колышки, которые мы с трудом воткнули вчера вечером в рыхлый песок.
Свернули палатку и затолкали ее в рюкзак, где кроме нее нашли себе место спальник и одеяло.
Накинул лямки на плечи. Пошли.
Дорога проходила по самому центру огромного карьера. Я бы назвал это пустыней, но вдалеке виднелись высокие края, на которых раскинули ветвями деревья: самые, на что ни на есть обычные сосны и березы. Думаю, навряд ли в пустыне можно встретить такую растительность.
Но идти в сторону было нельзя – мы это понимали. Даже если каким-то чудом нам удастся добраться до края карьера, то наверх нас не пустят. И это еще пол беды. Откуда-то приходило понимание того, что если свернуть с дороги (или Дороги?), то обратно на неё уже будет не вернуться. Выбора не было совершенно никакого. Приходилось подобно зомби идти к какой-то далекой и неизвестной цели. Самое странное, что мы не помнили как вообще оказались в этом месте. Или не помнил только я?
За все три дня мы почти не говорили. Три дня? А сколько вообще времени мы провели здесь? Трудно сказать.
В один момент я понял, что бреду среди песков в неизвестном мне направлении. Сначала была мысль, что это то самое осознанное сновидение, о котором я мечтал, но потом… Потом я понял, что все более, чем реально. Хотя, что есть реальность? Трудно объяснить, верно?
Спустя какое-то время, я обнаружил, что не один оказался в столь странном месте. Она шла за мной. След в след. На ее спине болтался рюкзак.
Он под завязку был забит всякой всячиной необходимой в походе. Кроме всего прочего, там оказались три фляжки с водой, одну из которых мы тут же почали. От лишнего хлама избавились ближе к вечеру первого дня, когда поняли, что он нам не пригодится. Оставили только самое необходимое.
Вода, как и силы, подходила к концу, чего было не сказать о нашем путешествии.
На дороге виднелись будто бы недавние следы людей, телег, какого-то гусеничного транспорта и обычных машин. Но, не смотря на это, за несколько дней нашего пути мы не встретили никого. Один песок. От края и до края.
Вариантов ноль. Только вперед.
Она пнула какой-то придорожный камень. Видимо, не рассчитала силы и поэтому, спустя секунду, прыгала на одной ноге, вопя благим матом на весь карьер. Я ответил молчанием. Поняв всю бессмысленность данного поступка, стала нагонять меня быстрым шагом.
Ближе к полудню, когда солнце зависло прямо над нами, устроили небольшой привал.
Открыл фляжку, протянул ей. Она жадно припала губами к горлышку. Я тем временем отвернулся и пошел в сторону, чтобы справить естественную нужду. За спиной послышался глухой хлопок. Я обернулся – она лежала на песке и, кажется, не дышала. Рядом упала фляга, из которой вытекали последние капли надежды на спасение. Дальше все как в тумане.
Вроде бы воткнул фляжку куда-то в песок. Подбежал к ней, нахлестал по щекам – нет реакции. Ударил по груди – ноль реакции. Подпихнул под ноги рюкзак, под голову одеяло. Раз… два… три…
Тридцать. Вдох. Вдох.
Не дышит. Раз, два… тридцать.
Вдох, вдох.
Все бессмысленно. Еще раз.
Ничего.
Еще.
Нет.
Упал в песок рядом с ней. Нет сил больше. Потерял счет времени. Кажется, даже успел вздремнуть.
Проснулся от шороха.
Задышала, схватилась за мою руку, начала сипеть.
Вскочил. Быстро за фляжкой, дал ей сделать небольшой глоток.
Вроде бы пришла в себя.
Села.
- Ну что же ты? Ублюдок… - произнес я, с трудом разлепляя ссохшиеся губы.
- Не знаю, - ответила она.
Мы потеряли слишком много времени. Уже темнело, начинало холодать. Еще чуть-чуть и…
Чертыхаясь, уже практически в полной темноте расправили палатку. Залезли внутрь.
Вдвоём в один спальник (благо он был большим), сверху укутались одеялом. Она прижалась ко мне вплотную. Я опутал ее руками, прижал еще ближе к себе. Ткнулась своими губами в мои. Такие сухие, теплые, пульсирующие…
Она начала дышать все чаще и чаще, по ее щеке поползла слеза.
- Ну что ты? Все хорошо будет. Выберемся, - попытался успокоить ее, хотя сам слабо верил в такой исход событий. Скорее всего, так и умрем в очередную ночь. В одной палатке, в одном спальнике… Но я старался гнать такие мысли в шею.
- Дурак! Куда выберемся? КУДА?!
- Куда-то… - я не смог придумать достойного ответа.
- Как же ты до сих пор не понял? Мы уже умерли! Понимаешь? УМЕРЛИ! Разве можно… Ах… Нет никакого рая, как и ада в общем-то… Это все сказки для тех, кому некуда деть лишнее время и деньги. Есть только Дорога, по которой мы будем идти до тех самых пор, пока вся Вселенная не полетит в тартарары. Или же… Пока Дорога не решит, что мы достойны продолжить жить дальше. Продолжить жить.
Я попытался что-то сказать, но губы мои замерли в непослушной улыбке, будто я насмехался над ее словами. Вселенная, Дорога… Как-то это все не укладывалось в моем сознании. Я попытался пошевелиться, но не смог. Сердце начало стучать так быстро, что, казалось, вот-вот и вырвется из груди.
Она опять припала к моим губам и вдруг… В один момент она стала всем, стала всем миром, стала Вселенной, стала этой гребанной Дорогой, стала пустотой. Окутала меня со всех сторон. Не было больше ничего, кроме нее самой. Я почувствовал, что начал растворятся в ней. Еще чуть-чуть и…
Звон в ушах. Стал нарастать. С каждой секундой все громче и громче. Пространство вокруг сжалось в комок и, наконец, вырвалось из моего горла криком.
Я сидел на кровати. Надо мной белел местами обшарпанный потолок, в центре которого висела пожелтевшая от времени люстра. Со стены смотрел Джим.
Сырые волосы стояли дыбом, по телу холодными струйками сползал пот. Я глубоко вздохнул.
Послышался звонок.
Кого там еще черти принесли? Сколько время уже? Я вытащил из-под подушки телефон. 23:46 и… Шесть пропущенных.
Мать твою. Совсем забыл. Уснул.
Вскочил с кровати, побежал открывать дверь.
На пороге стояла она.

БАМПЕЦКИЙ

>>165193815
ЧТО СЛЫШИТ
РАБОЧИЙ НАРОД?
ЖАЛКИЕ ПОТУГИ
КАПИТАЛИСТА
ДЕНЕЖНОГО ОНАНИСТА
ОСРАМИТЬ КРАСНУЮ ВЛАСТЬ
ДАВАЙ ЖЕ
НАРОД
ВЫКУЕМ ХУЙ
И НА КРАСНЫХ
УГЛЯХ
ЕГО РАЗОГРЕЕМ
ПОГЛУБЖЕ
В ЖИРНОЕ ЖЕРЛО
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО
СВИНОГО ОЧКА
ЗАСУНЕМ

Бампецкий.

Бамп

Грудь светы засветилась в ночи как огонь. Я шел пешком и увидел ее в окно. Потом пришел домой, лег спать на кровать. Кровать была твердая. Или мягкая. Я не помню.

Я устал и думал, что не сплю, а сам спал. Потом проснулся. Пошел на кухню, но перед этим побывал в ванной.

Я сел за стол и пил чай. Чай был перед этим заварен в кружке с розовыми цветочками на боковых частях кружки.

Потом пришло время сесть за компьютер и я сел за компьютер. Но перед этим включил его отверткой с квадратной ручкой. Огоньки подсветки загорелись и винтиляторы закрутились.

Потом я сел и сидел за компьютером. Весь день. Пил кофе и чай в перерывы между тем как я сидел за компьютером.

Потом я лег спать. Конец



НУ КАК?

Бампецкий, писатели!

Fallout

Если вы спросите меня об Убежище 13, о рисунке с изображением собаки, который уже больше пяти лет никем не извлекался из моего маленького жестяного ланчбокса, бережно спрятанного во втором полу хижины, о той старой винтовке с треснувшим прикладом, что висит на стене, о старом, давно зажившем шраме чуть ниже правого глаза, то у меня точно найдется что вам рассказать. Вы так же можете просто захватить бутылочку виски, пару стейков из нежного молодого геккона и коробочку ментатов, мы посидим с вами на крыльце моего небольшого дома до самого утра наблюдая за тем, как фермеры трудятся на полях, выгоняют браминов на пастбище, а дети и женщины собирают мутафрукты и корни зандер. О, вы хотите узнать что это за место? В ваших странствиях не приходилось слышать об этой маленькой деревушке? Да отдохните вы уже и присядьте, друзья, вы прибыли как раз вовремя - я сварил кофе! Скиньте рюкзаки, Милли и Джофер сейчас позаботятся о них. Куда? Да всего лишь в то место, что я привык называть кладовой - полуразвалившийся шкаф довоенных времен в моей спальне, да, это единственное место, где ваши пожитки точно будут в безопасности, у нас тут очень любознательные дети, а вот воров не бывает совсем! Конечно, на нем есть замок. Сейчас Милли принесет кружки, а пока располагайтесь на диване, я вернусь через минуту.

Дед медленно вышел из комнаты, устало перебирая ногами так, будто он уже очень давно не вставал со своего кресла-качалки. Пепельница на столе, стоявшем прямо у кресла, была полна окурков самых разных сигарет и самокруток. Под столом аккуратно стояли четыре пустые бутылки без этикеток, но догадаться было нетрудно - там содержался любимый виски хозяина хижины. Пока дедуля ходил на кухню, а вернее то немногое, что от нее осталось, гости изучали окружившую их обстановку, которая так и излучала уют, но не тот, к которому мы все привыкли, нет! Было в этом ощущении что-то новое и удручающее - тут царило одиночество, путников не покидало смутное чувство вины перед этим радушным и гостеприимным человеком, по большей части потому что после недолгого отдыха они двинутся дальше к своей заветной цели, а этот старичок так и останется один в своем скромном жилище,

>>165195479
>>165195571
>>165195898
Перекатывайся, блеать!

>>165196042
Сейчас

ПЕРЕКОТ:
https://2ch.hk/b/res/165196180.html
https://2ch.hk/b/res/165196180.html
https://2ch.hk/b/res/165196180.html
https://2ch.hk/b/res/165196180.html
https://2ch.hk/b/res/165196180.html
https://2ch.hk/b/res/165196180.html
https://2ch.hk/b/res/165196180.html

>>165196212
Што?

Еле еле пробился сквозь лаги инета на телефоне, а эти уже перекатываются на 100 постах, пиздец.

Где тот анон, которому я кинул перчатку? Я этому говнарю реально ебасос готов набить, под стихи Бродского!

>>165195652
Продолжение :


Весь вечер я был вял как мой член. Я решил поиграть на компьютере и играл на компьютере. После того как я поиграл на компьютере я решил приступить к работе на компьютере.

У окна летел самолет. Я пригляделся, не показалось ли. Самолет был как под лупой. Но это был не серебристый самолет, а черный.

Я подумал, что пора поиграть в игру, которую давно не играл, но потом передумал и лег на живот.

Мне снилось, что я играю на компьютере такое часто бывет.

УОНЕЦ.


НУ КАК???

>>165196587
Годно

Безмолвная, кажущаяся мёртвой поверхность планеты, молочно белая от снегов, покрывших её почти целиком, нигде, кроме как на высоких горных пиках, не нарушала свой покров. Именно в одной из этих гор и расположилась добывающая станция, имеющая вместо лишь сухой номер, ставшая прибежищем для группы шахтеров.
ХРАНИЛИЩЕ КРИОКАПСУЛ. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ЮЖНЫЙ МОДУЛЬ. ШЕСТЬ УТРА ПО МЕСТНОМУ ЦИКЛУ.
Длинный, изогнутый пульт, с множеством клавиш, рычагов и разъемов озарялся ярко синим светом, который излучали так же изогнутые, в повторении геометрии пульта, голографические панели. Существо, сидящее в большом кресле, закончило набирать длинную и сложную комбинацию, дернув в конце два, последних, до этого опущенных рычага в крайнем положении, среди рядов абсолютно аналогичных триггеров, поднялось. Андроид, похожий на человека, с ровным и безразличным выражением на схематичном лице, следил взглядом ячеистых глаз за показателями датчиков на контрольном экране.
Робот двигался устало, неторопливо. Конечности и торс, покрытые декоративным белым пластиком, едва отражали свет экранов, при погашенных лампах освещения. Андроид подошёл к одной из криокапсул и дублируя команду ввода и пароль доступа, рванул крышку на себя.
Тяжёлая, многослойная крышка с шипением ушла в сторону, открывая содержимое.
Парень.
Не старше 30 лет, мерно дышал с закрытыми глазами.
Чуть заострённые черты, больше круглого лица, цвета,
подходящего покойнику не дрогнули, однако через несколько минут, повышение температуры в капсуле, а так же система жизнеобеспечения, запустили процесс разморозки и пробуждения. Спустя некоторое время, он резко вдохнул, рефлекторно, дёргаясь вперёд и вверх, хватаясь руками за специально врезанные в стенки капсулы ручки.
Он медленно открыл глаза, мотая головой из стороны в сторону.
Бионические линзы, плотно прилегающие к глазным яблокам, будучи изначально антрацитово чёрными, приняли нормальное, прозрачное состояние, слегка жужжали, адаптируюя глаза к освещению и состоянию владельца. Похожие круги, только тёмно оранжевого цвета, перекрыли цвет биологической радужки и вокруг них, начали формироваться линии, определённым узором, распределяясь по площади линзы.
-Добро пожаловать, на станцию NW-0717, проскрипел, впервые подав голос андроид, услужливо подстраиваясь под рост человека, втянув части раздвижных конечностей, в специальные полости.
-Идентификация конечного пользователя завершена, Винсент Кейпер, биологический возраст– 26 лет. Фактический возраст с учётом перелёта и криосна 26 года и 10 месяцев.
Статус сотрудника станции: Старший специалист службы безопасности при столкновениях с внеземными формами жизни.
Парень выбрался из капсулы и только теперь пошатываясь оглядывался.
Перед его глазами начала формироваться личная дополненная реальность, на основе операционной системы нейрокомпьютера, и проецируемая линзами, непосредственно на сетчатку глаз.
- Статус станции? Размороженные сотрудники?
Хриплым, ещё не отошедшим ото сна голосом, Винсент привлёк внимание андроида к себе.
-Я ваш личный электронный секретарь помощник. Мой номер...
-Врочем плевать.
Номер мне не так важен.
Винсент взглянул на андроида, и Система, сформировала виртуальный отчёт, не перекрывающий обзор, но подтверждающий слова робота и выводя его длинный инвентарный инвентарный номер, в отдельную строку.
Парень, разминаясь, подошёл к последнему запечатанному саркофагу, с выбитым на нём номером. Под его ладонью, из головной части, появилась отладочная панель, статутса состояния спящего. Все линии горели ровными зелёными полосками, исключая ровный и мерный пульс
-Виктор, ты же не против, если я тебя так назову?
Ван обратился к андроиду. Тот промолчал.
-Буди её и заодно, расскажи о состоянии станции. Ты не ответил на вопрос. Андроид послушно пробежал пальцами по клавиатуре и крышка криосаркофага, шипя начала очень медленно откатываться в сторону.
Всё это, происходило в абсолютном молчании. Ван, нервно огляделся. Он только сейчас задумался, что будить их, должны были не роботы.
Парень откинул дреды со лба проводя руками по лицу, тяжело вздохнул.
-Виктор, что происходит?
Где персонал стации?
Каков её статус?
-Отвечай!
Оторвав руки от лица, парень увидел, что андроид подошёл очень близко.Он стоял, мерно покачиваясь, ссутулившись и выставив руки перед собой. Его радужка погасла и глаза превратились в чёрные, миндалевидные провалы на до боли ярко белом лице.
-Ты хочешь быть единым?
Скрипучий голос машины разрывал пространство вокруг.
-Я ХОЧУ СТАТЬ ЦЕЛЫМ
-Я ХОЧУ СТАТЬ ЕДИНЫМ
Парень, ощутил противную струйку холода по спине инстинктивно отходя на два шага назад.
Андроид очень прытко, для своей модели прыгнул вперёд.
Его лицо, раскрылось на четыре части обнажая внутреннюю механику, ворох проводов, и рот.
Являющий собой два зубчатых цилиндра, один над другим.
Они с бешенной, неправильной скоростью вращались, а из динамиков, расположенных по бокам, раздавались неразрешимые слова, сливаясь в шизофазический поток.
При этом, андроид не затыкаясь, махал руками, пытаясь загрести парня в стальной плен.ХОЧУБЫТЬЕДИНЫМСОЗДАТЕЛЬНЕТДАНЕТНЕТДАДАДАЛИЦОПОМОЖЕТЛИЦОЗНАЕТЯЕСТЬСЛОМАННОЕЦЕЛОЕВЫЕСТЬНЕСЛОМАННЫЕЕДЕИНИЦЫ!
Винсент нервно оглядывал помещение, в поисках всего, что могло сойти за оружие.
Машина вновь резко рванулась вперёд, выбрасывая руку из которой появился огонёк плазменного скальпеля.
Он едва успел выставить левую руку и огонёк прошил ладонь насквозь. Запахло горелой плотью. Закричать он не успел, та как встроенная в комбинезон криосна, аптечка, впрыснула лошадиную дозу обезболивающего, обнаружив скачок пульса и общий уровень боли владельца.
Система, перед глазами Вана мигала, выдавая постоянные помехи. Он смахнул несколько сообщений об ошибках работы нейрокома, наконец нащупывая ладонями край ещё одной криокапсулы и подпрыгивая, забросил себя, вперёд спиной сначала в капсулу, затем, развернувшсь широким прыжком пересёк её вдоль и резко развернулся. Робот, не успел перестроиться и шагнув вперёд, рухнул в капсулу, путаясь в кабелях. Винсент, тем временем, безуспешно пытался наладить связь, хоть с каким нибудь станционным модулем. Все терминалы имели оффлайн статус и горели красными запрещающими пиктограммами.
ТЫЛИЦОДАЙМНЕЕГОХОЧУБЫТЬЕДИНЫММЫВСЕЕСТЬОБЩНОСТЬ!
андроид выпрыгнул из капсулы и ударясь всем телом, о холодный грязно серый кафель пола, встал на колени, разрывая свой лицевой щиток. Винсент понял, что происходит что-то совсем из ряда вон. Он видел, как глаза андроида меняют цвет – кружки в центре оптических сенсоров, с бешенной скоростью, меняли свой цвет и размер, сужаясь и расширяясь, будто бы пульсируя.
-УХОДИТЕ, ЗДЕСЬ ОПАСНО.
ЦЕННТРЛЬЫЙМОЛЬСПСЕ
ЦЕННТРЛЬЫЙМОЛЬСПСЕ.
Андроид, впился обеими руками в свою грудь и с хрустом выламывая защитные панели с силой выдернул питательные элементы. Его почти беспрерывный поток безумия, медленно стихал, вместе с жизнью, которая ещё теплилась в чёрных глазах. Спустя ещё минуту, машина ссутулилась. Без питания руки безвольно опустились вниз, а голова, без поддержки шейных синтетических мышц откинулась назад.
-Ч-что это было?
Тишину разорвал тихий женский голос, с хрипинкой. Винсент понял глаза, на рыжую девушку с короткими волосами, до плеч, стянутые в хвост на затылке.
Он быстро подошёл к капсуле крепко обняв её. Девушка прижалась к нему в ответ, дрожа от холода, который всегда шёл бок о бок с пробуждением от криосна.
Винсент, осторожно прощупал её спину, проверяя целостность запорных колец вдоль позвоночника, на криокомбинезоне.
Оторвавшись друг от друга, парочка наконец осмотрелась.
-Здесь творится пиздец.
Винсент немного нервно рассмеялся шипя от возвращающейся волнами боли в ладони.
Он украдкой вгляделся в девушку и сканеры нейрокома, выдали ровные полоски текста
Алиса Кейпер
Статус сотрудника станции: Специалист по обучению ИИ, старший станционный инженер
Возраст:25 биологических лет, фактический возраст 25 лет 10 месяцев.
Покачав головой, на предложенную руку, она ухватилась за те же самые ручки внутри капсулы и раскачавшись вытолкнула себя из неё, еле удерживаясь, на ещё плохо гнущихся ногах.
-Ёж птица гордая, пробормотал под нос Винсент, продолжая осматриваться.
-Ты что то сказал, любовь моя? язвительно прошипела девушка, разминая атрофированные и уставшие конечности.

>>165197114
Блядь, чертов двач.
Мало того, что разметка сбивается, так ещё и лимит в 15к символов.

>>165186332
АнонТолик дочитав сей текст, устало откинулся на старое, потрепанное кресло, и вздохнув, тяжко произнес едва слышно - "Текст этот написан был аноном слишком тяжелословесно для понимания, и неудобно для чтения, что приводит к расстройству ума". После чего он кинул в автора какахой. Этим Аноном быль Эльберт Эзенштейн. УХ БЛЯ.

Бамп

>>165185963 (OP)
Немного не тот формат.
Но оцените кусман, плиз.

Сестра: Так что, дошь будет жрать?
ГГ: Он острый, верно?
Сестра: Ясен-красен, откуда у меня другой? Но ты можешь не сыпать приправу.
ГГ: Тогда он будет безвкусный.
Сестра: Твои проблемы. Соуса ебни туда, соли, еще чего-нибудь. Ну так что?
ГГ: Другого ничего нет?
Сестра: Есть, но надо стоять у плиты. Я тебе точно готовить не буду.
ГГ: Ладно, давай сюда лапшу.
Я брезгливо вытащил из упаковки пакетик с Боевым Отравляющем Веществом, по недоразумению называемый "Суповой основой" и хотел было выкинуть его в мусорку, как...
Сестра: Эй, не переводи продукт!
...Сестра выхватила его у меня из рук и насыпала себе в лапшу. Второй пакетик. В лапшу. Острую Лапшу. Второй пакетик с острым перцом в острую лапшу. ВТОРОЙ! ОСТРЫЙ!
Сестра: Ау, есть кто дома? Ты чего завис?
ГГ: Ты уверена, что не станешь после этого дышать пламенем, или что-то в этом роде?
Сестра: А?
Она недоуменно повернулась ко мне. В ее руке был нож, она крошила перец чили словно морковку и явно собиралась то-ли использовать его как закуску, то ли заварить в лапше.
Сестра: Ааа, ты о перце?
Она стряхнула горку перца в лапшу.
Сестра: Да не, в самый раз! Если бы на закусь оставался консервированный дьявольский перец, было бы еще лучше.
ГГМ: Я не знаю, что и сказать.
Она снова залезла в холодильник и принялась греметь банками.
ГГМ: Я не понимаю, как такие люди вообще могут существовать. Ее, наверное, и в горне не расплавить.
Сестра: Ееесс! Перец кончился, но осталась баночка с... ну с этим, как его? С жижей кароч!
С довольной рожей она шваркнула ее на стол и не без труда открыла. Мои глаза заслезились, а нос начало щипать.
Сестра: Ну как эта хрень называется?
ГГМ: Боевое Отравляющее Вещество Массового Поражения применямое для разгона митингов. ИФРИТ
ГГ: Маринад.
Сестра: Точняк!
Сестра: Зацени запах!
Я отшатнулся от любезно придвинутой ко мне баночки с Ифритом.
ГГ: Нет, спасибо!
Сестра: Ахахахаха!
Звонко расмеявшись она вылила ИФРИТ себе в лапшу, завершив композицию, достойную дьявола.
ГГ: И как ты планируешь это заваривать? Холодная лапша, маринад, холодный перец?
Сестра: Хм. А ведь ты чертовски прав!
Сестра подхватила кастрюльку, включила газ, вылила адское мессиво в нее, добавила воду и победоносно уставилась на меня.
Сестра: Вот как!
ГГ: Ага, просто блеск, теперь скажи, где кипяток?
ГГМ: Я хочу убраться с кухни до того, как демонический котел начнет кипеть, выплескивая в атмосферу субстанцию, достойную находиться в ментовских перцовых балончиках.
Сестра: На столе. Соль там же. Соус в холодильнике поищи. Соевый в шкафчике, рядом с оливковым маслом.
Сестра: Ладно, проследи за моим дошиком, а я пошла.
ГГМ: Ахтыж!
ГГМ: Ладно, заварю свою лапшу и побыстрому сбегу. Стать жертвой отравления ИФРИТОМ мне не особо хочется.
...
Через 10 минут с красными глазами и шмыгающим носом на вытянутых руках я тащил тарелку с клейстероподобным адским варевом. В гребанном чайнике кончилась вода, соли на столе не оказалось, а соевый соус нашелся в холодильнике. Все это привело к тому, что наши порции оказались готовы одновременно.
ГГМ: Может сестра специально все это устроила? Назвала не те места, не налила в чайник воду...
ГГМ: Да не, быть не может. У нее интеллект, как у хлебушка, ей бы не хватило мозгов на такую многоходовочку.

>>165186332
8,9 из 10 по шкале главреда.

>>165198854
Нет

>>165196676
Вот это заебись, только
>Воинской гвардии.
Либо гвардии либо воинов.

>>165198634
И что означает данная шкала? Качество текста по десятибалльной шкале, но я не разобрался: чем больше значение, тем лучше, или наоборот?

>>165200537
UPD: почитал - разобрался. Спасибо, полезный сервис.

Дни пролетают быстрее, чем минуты ожидания. Первые хватают тебя в охапку и, не спрашивая куда ты идешь, бегут за белым кроликом сквозь лабиринты, леса, болота. Но, как известно кролик бежит в нору. Он попадает домой, а ты в яму. Бездонную, наполненную тобой, твоей пустотой и тенями.
Минуты ожидания тянутся долго. Они вязкие, словно гудрон и запах у них приторно сладкий с намеком на надежду, чтобы больнее мучить тебя.

Если бы каждая минута была наполнена ожиданием, дни тянули бы дольше и, наверное, даже не хватали тебя с такой стремительной смертельной силой, чтобы доставить прямиком в яму. Может, ты бы даже успел оглянуться вокруг. Мог бы увидеть лабиринт, сам выбрать путь, пройтись по лесу, полного коряг под ногами и веток, которые больно дергают за волосы. Представь себе, что ты бы видел все вокруг: небо, полное света или звезд, завядшие, некогда прекрасные цветы под своими ногами, что радовали когда-то глаза, а теперь их втаптывают в землю грязные ботинки. Ты бы увидел нераспустившиеся почки, которых с материнской заботой вскармливает куст. И все это лишь благодаря ожиданию…
Однако, столь ласковые размышления напрочь перекрывает одно маленькое обстоятельство: нам нечего ждать.

Нечего было ждать и одному Пальто. Оно жило само по себе, но зависело от всех. Пальто было не слишком старое, но уже довольно потрепанное, хотя явно чувствовалось, что оно чистится и аккуратно вешается на вешалку ежедневно. Локти на рукавах чуть стертые, пуговицы слегка поцарапаны и уже не блестят как раньше. Улики присутствия в его судьбе кого-то еще тоже были явными: вот на воротнике несколько белых катышков – след некой особы, очевидно. Стоит так же отметить небольшой, но больной ожог сигаретой прямо на груди, которые теперь приходится скрывать шарфом. Пальто получило его в одну из тех одиноких кабацких ночей в компании дешевых пиджаков и коротеньких платьиц.
Каждый день был для Пальто аналогом предыдущего, разве только проблемы встречались разные, то проезжающий мимо автомобиль окатит водой, а то и красный высокопоставленный галстук польет грязью. Буквально, конечно, но очень неприятно. Утро начиналось самыми обычными процедурами: слегка стряхнуться после долгой бессонной ночи, затем пройтись по себе щеткой. Приготовить на завтрак кашу, иногда два яйца, ну знаете, для какого-то разнообразия. Обязателен утренний кофе, приготовление которого стало уже ритуалом, молитвой на день грядущий. Выполнив все необходимые действия в строгом алгоритме, Пальто проходит в прихожею, уже стоя на порогевспоминает, что нужно проверить не открыты ли окна и выключило ли оно приборы из розеток. На выходе оно хватает связку ключей, неизменно каждое утро она лежит на комоде. Пальто вышло из комнаты, но это не самая большая ошибка. Начинается путешествие.
Пальто идет по привычной дороге, смотрит в основном вниз, иногда поднимая взгляд, дабы убедится, что на его пути никого нет и не дай Бог встретить знакомого: начнется разговор, вопросы, «давай встретимся в воскресение в местном кафе». Все это было не нужно и совершенно бессмысленно, посидеть можно и дома. Отдохнуть, ведь выходной-то всего один.
Вообще-то, дорог к метро несколько (куда и направляется Пальто) несколько, есть путь короче, есть чуть длиннее, но выбирать их не приходилось, Пальто привыкло ходить по истоптанному асфальту, где, кажется, уже отпечатались следы его ботинок. Следы заканчивают при спуске в метро. Вернее, даже не заканчиваются, а смешиваются с тысячью таких же следов. В метро приходится смотреть не только под ноги, иначе того и смотри собьют. В беспрерывном потоке движутся сотни других пальто, курток, пуховиков, встречаются шубы, но реже, уже выгоревшие и лишившиеся части меха. Все они идут пустые, но все ж разного размера: в ком-то пустоты больше и ему уже тяжело ходить быстро – отдышка, в ком-то меньше и он худой настолько, что порыв ветра действительно может снести. Впрочем, Пальто засмотрелось вокруг, вот уже подъехал нужный состав, теперь важно пролезть в вагон и занять наименее заметную позицию, где его никто не тронет. Поехали.

Здание, где работает Пальто столь неприметно, что если бы город состоял только из подобных ему - вы бы ни за что не вспомнили, что были в таком городе. Внутри ничего оригинального тоже не было. Длинные коридоры с вереницей дверей, каждая из которых ведет будто в одно помещение. Готова поспорить, вы бы не нашли и пяти различий. В каждом: четыре стола, на столах экраны компьютеров, которые служили чем-то вроде щита от взгляда коллег, стульев больше, из расчета на посетителей. На подоконниках два цветка в горшках, их часто поливают недопитым чаем. Пальто приходит на работы одним из первых, Пальто хороший и честный работник. Больше нормы не выполняет, но все необходимое выдает вовремя и достаточно качественно. Хотя, будет честным признать, что делалось это не от любви к работе, а во избежание лишних проблем и новой волокиты.
Пальто садится за свой стол, через несколько минут начинают подходить остальные. Через полчаса все четыре стола заняты, кабинет молчит и только радио тихо напевает почти себе под нос. Это молчание скоро кто-нибудь да нарушит. Кто-то скажет «а вчера в новостях…» и начнется обсуждение новостей, ругательства в сторону власти, ядовитые шутки и постепенно кабинет будет полон разговоров обо всем и ни о чем. В этих дебатах не принимает участия только вязанная светлая Кофта. Она пришла сюда недавно, но с первого дня была замкнута, а позже на ее рукавах иногда стали появляться порезы. Зашивались старые, появлялись новые… А потом старые порезы еще оставались не зашитыми, как уже появлялись новые. Таких как она в обществе обычно не любят, потому что они выходят из состояния «нормально», нарушают коллективную иллюзию позитива. Поэтому коллеги частенько смеялись над ней. Посмеивалось и Пальто. Вообще-то оно понимало Кофту. Пальто по себе знало, что будь у нее тот, к кому можно всегда обратиться, она не стала бы резать рукава. Пальто даже хотело помочь ей, но ведь это внутренние силы, это время… Так часто бывает, видишь, что этой душе больно, понимаешь ее, знаешь, что была на ее месте, но потом глубоко вдыхаешь, чувствуя прилив свинца вместе с воздухом и отпускаешь невинные иронии в сторону этой невинной больной души. Как и все остальные. А ведь мог бы помочь.
Так проходят рабочие часы. Пальто выключает компьютер, убирает со стола кружку с допитым сегодня чаем, смахивает на пол крошки от печенья или кекса (уборщица ведь уберет). Заканчивается путешествие.
Пальто проделывает обратный путь, это похоже на фильм, который с помощью пульта отматывают назад и все происходить в обратном порядке. Дорога, смотрит вниз на асфальт, спуск в метро, смотрит по сторонам, куртки, шубы, состав, снова на асфальт и… вот дверь в квартиру, вот прихожая. Вечер начинается с привычных процедур: слегка стряхнуться после долгой дороги, затем пройтись по себе щеткой.Приготовить на ужин омлет с ветчиной, иногда с помидорами, ну знаете, для какого-то разнообразия. Обязателен вечерний чай с медом, приготовление которого стало уже ритуалом, молитвой на ночь. Утром оно ничего не ждало от вечера, сейчас оно ничего не ждет от утра.

Заканчивает очередной день. День, который прошел так быстро, что ты не успел заметить не увядания цветов, не рождения новой жизни. Минуты были наполнены только ничем пустотой и тенями. Закрывай глаза. Следуй за белым кроликом…

>>165186830
Ну текст перегружен эпитетами, что бывает, когда автор хочет выебнуться, думая, что это сделает текст качественнее

Жила-была девушка, которая любила плавать в бассейне, а также в реках города МурмАнск. Жила она с отцом, который любил потрясающе повыёбываться перед её собакой, которую нарекли Вячеслав. Мама умерла в Алжире.
Однажды, придя с охотничьих посиделок со своими друзьями-шахматистами, он обнаружил, что у него появилась эрекция на дочь его двоюродной сестры, которая работает вахтером ещё и шлюха безмозглая! Но, к сожалению, сестра живет за границей, в городе Житомир, и ему приходиться втихаря вздрачивать на лицо своей собаки Вячеслав. Женщины его остерегались и называли Козёл, невзирая на то, что он похож на лОся.
Дочь колымела пиздой после еды. Денег хватало только на корм псу и сыр Адыгейский; к тому же её терроризировал отец, и она подозревала, что она хочет от него ребёнка. Танечка (так её звали дворовые) не раз испробовала всю прелесть вспревших яиц соседского армянина Миши.
На день десантника отец пригласил друзей охотников-шахматистов. Танюшу отпидарасили бесплатно, поэтому она была злой как волчица. Отец заявил твердо: «доченька придется поработать, сегодня тебя трахнут мои друзья и я. За это мы подарим тебе мыло, которое я сварил из твоей любимой черепашки-инвалида Игорь. И не вздумай сучка ебучая перечить Отцу! НАХУЙ!»
«Ну, что ж задело ребята» - пронзающим голосом, сказала Танюша. «Но только отец выебет меня первым, потому что он родственник». Тане никто не стал перечить. «Джордж» - сказал отец и спустил свои трико.
Таня встала жопой к потолку, отец, задрав её юбку, чуть-чуть передернул пенис и принялся за дело. После этого за дело принялись друзья. На стоны Танюши прибежал пес Вячеслав. Таня плакала от боли, которую ей доставляли отцовские друзья-шахматисты. Все кончали ей в тело и приговаривали: «Хорошая дочь – мертвая дочь», но Танька с пяти лет привыкла к жесткому траху. Вячеслав полизывал просперменый просак своей хозяйке и был таков. Наебавшись вдоволь, друзья сказали отцу: «Неси мыло! НАХУЙ!, твоя дочь его честно заработала!»
Через шесть месяцев Таня родила в конуре у Вячеслава недоноска, и назвала его в честь отца Виктор.
Так и сбылась мечта простой чувашки.

>>165202904
Пиздец

Только что настрочил. Как вам?


На отшибе деревни, почти у самых болот, есть пугающий дом. Ветхий, гниющий стал он кошмаром для здешних детей. А в доме, как говорят, живет мерзкая ведьма в платье из тины и бархатных мхов.
По ночам дом тот оживает – трясется, дрожит и будто кричит звонким смехом. В окне его свет, а на свету пляшут тени неведомых тварей. Временами крик замолкает, гаснут огни, но длится это недолго – месяц-другой, а после шабаш продолжается.
Местные боятся болот, боятся и дома, и ведьмы, и призраков, что стремятся заползти в чужой сон. На шеях детей здешних чеснок, талисманы и лук давно сгнивший. Вечерами старики шепчут детям на ухо: “ В одеяле будь укрыт с головой, не высовывайся, десять раз помолись перед сном”.
И в сей деревне есть мальчик, что на человека не шибко похож. Но отличить его странность так никто и не смог. “Обычный, вроде, ребенок, но что-то в нем явно не так”, - думал каждый местный старик, но язык держал за зубами.
Мальчик всю жизнь был так одинок. Одинок и поныне. Нет друзей, нет подруг, а вокруг лишь враги. Дети не любят, а местный “старик” хоть и тихий, и укрыть тебя может мудрой своей бородой, но после кружечки эля козел становится он, что готов избить ребенка ржавой лопатой.
Байки о ведьмах дитя завлекли. Он так хотел встретиться с ней, но ночные кошмары мешали. Каждую ночь ему снился сон, в котором уставший сатир вопит от немыслимой боли. Отрывая от плоти кусок за куском, ломая суставы и дряблые тонкие кости, кто-то терзает его. И все в том самом ведьмином доме.
“Сон вещий? Или это лишь бред больного чумой?” – ответа ребенок не находил. Вокруг бегали мерзкие дети – почему-то смеялись. Мальчик лежал на мокрой траве и молча глядел в небеса. Зеленая плесень здесь так постоянна, что и не удивляла его. Ни звезд, ни солнца в ней не видать – вокруг лишь болотный тусклый туман.
Близилась ночь. Все так потускнело. Со стороны леса доносился ласковый вой и мягкий скрежет голодных зубов. В кустах у болот сверкали тысячи глаз. В доме все еще тихо, но был уже знак, что скорый парад выдает: столб дыма из потрескавшейся трубы на крыше обвисшей.
Мальчик все видел. Чеснок его в стороне. Он был на тропе, ведущей к смраду гниющих коряг и камышей, что выше древ вдалеке. Промокли его сапоги, неудобна стала жилетка, но бросать их не стоило – пиявки и комары сожрали б живьем.
А вот и, собственно, дом. Глаза из кустов окружили дитя, но взгляды их были вовсе не злы. “Они не опасны”, - подумал ребенок и ступил на ступень у порога. Крики утихли, шепот угас, в двери приоткрылся заслон. В глаза ребенку смотрела та самая ведьма – ее выдает третий глаз и мятая огромная шляпа.
- Что тебе нужно? Зачем ты пришел? Слишком мал ты еще, дабы праздновать с нами, да и не болен ты, вроде. Где твои язвы? Где торчащие кости? Где гангрены, отдающие ароматом плоти прогнившей?
Мальчик себя потерял. Он не знал, что ответить. Его рот был чудовищно пуст – сумбур и годы одиночества виною тому.
- Я поняла. Еще слишком рано, но проходи, коль боль ты так любишь.
Дверь отворилась, мальчик прошел сквозь порог. И стоило двери захлопнуться, как он ощутил перемены. Вокруг никого, в доме пусто. Нет демонов, призраков, нет спящих горгулий. Рядом с ним лишь она – болотная ведьма в накидке из зеленого мха.
- Не стоит так удивляться. Увидеть прочее ты не готов, да и не нужно тебе это вовсе. Для тебя мы одни.
Мысли ребенка были подобны клубку рваных нитей. Он не понимал ничего.
- Снимай сапоги. Сдирай с себя кожу, раз уж так рано пришел. Пройди год-другой – она бы сгнила, кости переломились бы сами. Но коли столь ты нетерпелив…
Ребенок не понял вновь ничего, но сапоги свои снял, а потом.…
Вопли. Вопли. От зари до заката, а после все вновь и так несколько дней. Под скрежет костей мальчик визжал, но ведьма закрыла уши свои и была занята свежеванием. Его крики слышали все (ну, почти): и глаза за кустами терновых кустов, и духи трупной воды в камышах, и даже деревенские дети. Не слышал лишь дед, что был очень занят распитием эля.
- Вот и все. Столько лишних хлопот. Скажи мне спасибо и ступай. Более я сделать ничего не могу. Да и не хочу. Мне лень – я устала.
- Как?.. Куда?.. Что я отныне такое? – хрипло промолвило то, что ранее было ребенком.
- Куда? В болото. Нет – иди через болото. Хотя можешь остаться и в нем. Как, в общем, хочешь.
- Но я же… умру? Утону. Нет?
- Чушь, иди осторожно по бирюзовым камням. И мой совет напоследок: не отвечай мертвым рыбам. Они обманут и лишь утянут на дно.
“Мальчик” вышел из дома. Побрел к мутной воде на своих нелепых новых ногах. “Все не важно. Все хорошо. Я не чувствую боль”, - думал он.
Вот и вода. Ноги утопают в тине и грязи. Они кровоточат. “Я, наверно, скоро сгнию”. Он склонил голову вниз. Взглянул в мутное свое отраженье.
- Сон был вещий, - прошептал он, ведь был это уже вовсе не он – не ребенок и даже не человек, а сатир с кожей трупного цвета.

Сосуя сосу сосную сосу. Сосу сосу сося сосную сосянку.
Хуй хуй.

>>165203541
Так я не понял: хуй-то сосешь?

>>165203483
Хтонически/10

>>165202904
мининовелла называется "Чувашичка", с другом лет 10 назад писали, его уже нет, кстати(

P.S. вот еще одна мининовелла
"один раз даже воры дают"

Чей блять беляш?
-Чур не мой!


1. глава Осень осень восемь


Светка была бльяюью что надо и что не надо блять. Училась в ПТУ № раз (один раз даже воры дают) на анализатора мужских сердец и похуй ей. Сексуальная жизнь блять с прадедушкой Вини была блять. Один. Осень выдалась неудачной, так как Вини попал на серьезные бабки. Он не заплатил за телевизор "Руслан". Хозяин техники блять, трахул его в жопу. Вини не выдержал натеска ограмадного хуя, порвал рубаху и был таков.

2. глава Жизнь после Вини

После того как Вини издох, Светлана подалась в Литву блять. На границе она отдалась таможеннику-вору Уркису Донатасу и его собаке Чарли. Яростный Донатас отомстил "русским оккупантам" за своего дедушку Шульца, которого репрессировали в жопу в 43. После пересечения границы Светочка обосновалась в Каунусе. Устроилась на две работы: днем - блядь, вечером - ассенизатор-рудокоп-сторож гаража в подземном переходе. Получала мало, но в жопу (в основном).

3. глава Литовская любовь

Как-то раз, идя на выблядки её обосрала ворона-самозванка, но на помощь пришел блядь простой литовский сука парень Андриус. Он вытер с её щеки воронье дерьмо как настоящий мужчина своими
носками, позвал в беляшную и поебаться. Светлана никогда не ела беляшей, из-за этого согласилась откушать и ебнуться. Светка его полюбила за яркую внешность Дика Адвоката, а он блядьь нет.

4. глава Одиночество и свитер

Прошло несколько месяцев, Света отошла в мир иной.

Эпилог

Уркис Донатас покончил с собой, перед тем как покакал. Собака Чарли вылизывала просак у местных. Вини похоронили в безымянной могиле. Андриус вернулся к жене в Киргизию. Дик Адвокат - тренер Зенита. Такова жизнь воровская БЛЕАДЬ.

Тьма. Она тяжело ложиться на мои плечи. Только непонятно, есть ли они у меня. Я не чувствую ничего, словно мой разум и сознание витают в воздухе без физической оболочки. Но почему-то на душе тяжело, а память наотрез отказывается работать. Я не могу вспомнить ни своего пола, ни своего имени. Интересно, кем я был?
А почему был? Я же есть и сейчас, просто ощущаю себя крайне странно. Или меня больше нет? Слишком глупо думать об этом. Нужно ждать.
И вот, как только мой разум отчистился от всех мыслей помещение(почему-то мне кажется что это некая комната) залил яркий свет. Он был белоснежно-чистым, но почему-то глазам от такой резкой смены не было больно. Но зато я впервые почувствовал что-то приятное: нежное тепло, которое обволакивало меня.
— Добро пожаловать в Рай, мой верный слуга, — произнёс грубый, но необычайно мелодичный голос. Столь приятного звука я не слышал ни разу в своей жизни. Даже самая прекрасная музыка и рядом не стояла с этим. И вдруг мой разум прояснился. Я начал вспоминать все события прошлого.
Моя жизнь была скучна и сдержанна, я был священником, всю жизнь строго следовал заповедям и никогда не нарушал закона божьего. Однако умереть мне пришлось рано, на пороге 35 лет я случайным образом попал под колёса автомобиля и скоропостижно скончался. Смерть пусть нелепая, но быстрая и почти безболезненная. Пусть я и мечтал умереть от старости. Но не все мечты сбываются.
Так же неожиданно ко мне вернулось и ощущение себя. Я начал чувствовать руки и ноги, наконец смог увидеть Святой Лик. О эти поистине блаженные черты лица, столь божественного существа я никогда не встречал.
Вот прямо возле меня стоит тот, ради которого я жил без греха. Я в том месте, куда хотел попасть всю свою жизнь. И осознание этого даровало мне безграничную радость. Как бы я не старался сдержать себя — уголки моих губ всё же расползлись в улыбке, а на глазах выступили слёзы.
— Боже, как я рад, — единственное, что тогда я сумел произнести.
А после было нечто чудесное. Прогулка рядом с Богом, который показывал мне свои небесные владения. Это были божественные сады, огромные белоснежные усадьбы и дворцы, мраморные площади и безгранично длинные дорожки, облагороженные статуями и необычными растениями. Там было ещё много чего, но именно это так сильно бросалось в глаза и так хорошо запоминалось. Во время прогулки мы много общались: я старался рассказать ему как можно больше, а он, в свою очередь, внимательно слушал меня, смотря прямо в глаза с отцовской гордостью и радостью. После мы посетили бесконечную, как мне показалось, библиотеку, где были сотни различных версий библии и в разы больше иных религиозных книг. Я заметил что иногда на полке из пустоты появлялось новое произведение: это кто-то там, внизу, написал очередной шедевр об Иисусе и божественном.
Мой первый день в блаженном Раю прошёл как день типичного туриста: информативно, красиво и крайне счастливо. Но время близилось ночи и Святой был вынужден оставить меня. Немного опечалившись я нашёл свой коттедж(тут у каждого обитателя был свой отдельный дом, созданный исходя из предпочтений жильца) и тут же, даже не осматривая новые владения, заснул.
Поначалу жизнь в Раю давалась тяжело, но интересно. Я много читал, исследовал местность, нежился в горячих источниках и общался с другими обитателями этого места. По какой-то причине новички всегда были счастливы и полны энергии, а ребята, что провели тут не первый год, выглядели угрюмо и понуро. И я не мог понять в чём причина такого настроя, но задавать подобные вопросы было непозволительно грубо. А потому мне оставалось лишь гадать.
К сожалению людей тут было крайне мало и все они представляли собой более чем замкнутых личностей. Мы всегда здоровались и прощались, интересовались настроением друг друга, но дальше этого диалог заходил редко. Через какое-то время я начал избегать людей, настолько их общество оказалось скучным и разочаровывающим.
Спустя несколько месяцев и чтение мне начало надоедать. Все книги были об одном: Боге. Его везде восхваляли, преподносили, ему везде молились и везде нужда поклонения ему было главным посылом. Каждая прочитанная страница походила на предыдущую, ровно как и каждое новое произведение было как две капли воды похоже на прошлое. И я перестал находить в этом свой шарм, а ещё через несколько месяцев перестал посещать библиотеку.
Со временем я изучил все сады и потаенные проходы, знал все дома и их жильцов наизусть, запомнил имена всех животных и выучил всё что только можно было знать об Рае.
И вскоре мне не осталось ничего. Я часами смотрел в потолок, лёжа на кровати, и гадал, что же там происходит на земле. Где моя жена и дочь, закончилась ли война с соседним государством и как обстоят дела внизу. Может появилось новое течение в музыке, может сменился правитель, может образовалось новое государство или кто-то написал очередной неимоверно интересный бестселлер. Но мне не суждено это узнать, из Рая никак не попасть на землю, я был уверен в этом. Но, несмотря на это, решился прийти с просьбой к Богу.
— О милостивый Иисус, скажи своему рабу верному как в мир людской попасть вновь, да жить там всё так же: веру в Вас превознося? — становясь на колени перед Всемогущим промолвил я, в надежде получить столь желанный второй шанс на земле.
— Друг мой, ты не первый и ты не последний, кто приходит ко мне с такими речами. За верность вашу и покорность вашу я создал Рай, пристанище всех душ безгрешных, совершенное место, в котором собрано всё самое лучшее для слуг божьих. Но душа не может покинуть этого места, это её новый дом. Чистый и непорочный, — отвечал все Бог, с печалью смотря мне в глаза, недоумевая от моей просьбы.
Так я узнал что из рая не выбраться. И так я понял почему со временем люди тут становятся столь печальными и обречёнными.
Я стал одним из тех, кто бесцельно скитается по дорожкам и тропинкам, косо посматривая на радостных новеньких, завидуя их нынешней слепоте. Я стал одним из тех, кто в библиотеке просто перелистывает страницу за страницей, пытаясь найти в шуршании бумаги что-то приятное и родное сердцу. Я стал одним из тех, кто смотрит вдаль и думает о старом доме, земном мире со всем его разнообразием, всеми пороками и радостями.
Я стал одним из тех, кто вечность будет задаваться вопросом: А стоило ли лишать себя всего, чтобы получить лишь приторную оболочку вечных мучений? Стоило ли жить безгрешно, чтобы после безгранично долго терзать себя мыслями об упущенном и желанием всё исправить? Стоило ли жить иллюзиями хорошей загробной жизни, чтобы после узнать, что меня ждёт самое жестокое мучение из всех существующих?
И я буду целую вечность смотреть на облака под ногами и над головой, пытаясь понять: для чего?
Но за целую вечность так и не найду ответа.